2007 № 12 - Страница 15

Мы, мэйн-куны, как раз пушисты и ласковы, любим помурчать, а еще игривы. Это у нас от ума. Нам необходимо, чтобы нас обожали. Чем сильнее обожают, тем полнее миска. Мэйн-куны крупны, и еды нам требуется больше, чем другим кошкам. Самки двуногих изрядно глупы, они не видят того, что у них перед глазами: наши подбородки и кисточки на ушах. У кого из кошачьих есть кисточки на ушах? А? Как по-вашему, у рыси добрый характер? А наши выпяченные подбородки прямо указывают на несгибаемую силу воли и недюжинную целеустремленность. Если не верите, попробуйте искупать мэйн-куна. Что он подумает, вопрос второй, но обязательно сделает вид, будто ничуть не боится воды. Это ли не характер? Что до нашего ума, то вот вам лишь одно, сравнительно мелкое его проявление: мы скрываем от двуногих свою истинную сущность и тем привязываем их к нам. Не так ли в свое время поступал и человек, мало-помалу приручая скотину?

В пассажирских отсеках — а они, чтоб вы знали, занимают пять шестых полезного объема корабля — я бывать не люблю. Пассажир — самое никчемное существо, а хуже всех дети. Их леденцами не корми, дай покуситься на мое достоинство! У них это называется — поиграть. Разве я игрушка? Вы имеете дело с личностью, молодой человек! Хотите сделать себе приятное за мой счет — сделайте что-нибудь приятное и мне, а я рассмотрю, эквивалентен ли обмен. Если нет — свободны!

По своей воле я бы вообще никогда не выходил к пассажирам, но ритуал ежедневного обхода владений — это святое. Должен я проверить, все ли в порядке, или нет? Ясно — должен. И у котов бывают обязанности.

Я уже знал, что в этом рейсе никто из пассажиров не везет с собой ни котов, ни кошек. Была одна вздорная собачонка карманного формата — столь мелкая, что, узрев меня, совершающего обход, опять, как в первый раз, напустила лужу и, отчаянно скуля, попыталась скрыться в штанине хозяина. Разумеется, я степенно продефилировал мимо, даже не повернув головы. Еще не хватало обращать внимание на всякую мелочь! К непорядку в моих владениях она уж точно не относилась.

К непорядку относилось другое. Девчонка лет восьми — совершенно никчемное существо с полным отсутствием центров торможения в курином мозгу — не придумала ничего лучше, как метнуться ко мне со скоростью хищника, схватить меня за задние лапы и слегка приподнять. Ей было интересно, как я буду ходить на одних передних, точно в цирке. Откуда ей знать, что в цирке соглашаются работать лишь те из нас, кто не видит лучшей перспективы — парии, изгои, отбросы кошачьего общества? Разве я циркач?

Извернувшись, я выпустил когти и дал волю передним лапам. Маленькая дрянь истошно завизжала, к ней кинулась мамаша, а я унес ноги. К счастью, пассажирам вход в служебные отсеки лайнера строжайше воспрещен. Еще не хватало, чтобы ненужное вздумало качать права!

А вообще черт знает что такое! Тут не лежи, там не ходи… Мой это корабль, в конце концов, или не мой?!

Нашел укромный уголок, умылся, успокоил растревоженные нервы и отправился в рубку к Разине. Вот теперь можно потереться о ее ногу и помурлыкать. Почему теперь? Потому что она занята, а значит, я ей помеха. Но запомнит, что я подходил, а она меня отшила. Глядишь, на почве комплекса вины принесет с камбуза что-нибудь по-вкуснее того комбикорма, что мне обычно скармливают. Так и надо. Никогда не иди навстречу желаниям двуногого — первая заповедь умного кота. Взаимность приедается. Чересчур ласковых кошечек двуногие рано или поздно начинают шпынять. В них нет непостижимого для двуногих кошачьего «я», они разгаданы и малоинтересны. Поэтому всегда тщательно выбирай время, чтобы показать, какой ты замечательный кот! Это вторая заповедь.

Иные уходят в открытую оппозицию — и кончают свою жизнь на помойках. Глупые. Совсем не трудно уразуметь правильную линию поведения: не потакай, но и не тяни в обратную сторону. Найди баланс.

Разиня выразила притворное недовольство, не отрываясь от своих приборов и экранов, а Сушеный Подлещик отвлекся на мгновение, чтобы бросить: «Пшел вон, Штиблет!» Как я и предвидел, им было не до меня. Тем лучше. Я уселся возле переборки и принялся умываться с оскорбленным видом. Пусть устыдятся.

На обзорном экране между тем росла Мю Цефея — Гранатовая звезда, как ее иначе называют. Мне от нее не по себе, очень уж она красна и велика, а для чего существует — неясно. Двуногие, разумеется, думают, что исключительно для их удобства. Они все меряют удобством. Видите ли, одна из планет Гранатовой удобна им как пересадочная станция. Астровокзал здесь. Даже два астровокзала — пассажирский и грузовой. А между ними что-то вроде города с уймой гостиниц для транзитных пассажиров и всевозможных, но неизменно громадных складов, теснящих пустыри по окраинам.

Мне — тьфу. Это все выдумки двуногих. Хоть всю планету прибери под свои нужды, только о коте не забывай. Я здесь не впервые, и Разиня не раз выпускала меня на прогулку. Ничего планета, жить можно. Конкурентов мало, гуляй — не хочу, травка на городских задворках растет знакомая, нездешняя, для желудка полезная, пырей называется. Редко-редко заорет кто-нибудь, заявляя свои права на территорию. Ну и я поору — само собой, больше для приличия. Не молчать же. Подраться? Я готов. Только мало находится желающих сцепиться с мэйн-куном. Поорет-поорет конкурент да и отступит. Пусть бежит. Я преследую только самых отпетых нахалов.

Кстати, поискать бы Эвольвенту. Хорошая кошечка. А что на улице живет, так это ничего. Она чистюля. У меня с нею много чего было и еще будет.

Самое худшее, что придумали для нас двуногие, это силовой поводок. Затянут у тебя под мышками ременный поясок, а в нем вшитая дрянь. И когда хозяин включит крохотную коробочку на браслете, что застегнут на его запястье, эта дрянь тащит меня туда, куда хозяину нужно. У меня всегда нервы расстраиваются, когда меня тащит что-то такое, чего не видно. По обыкновенному поводку хоть можно стукнуть лапой, демонстрируя возмущение, а здесь по чему стучать? Ничего же нет, одно сплошное ничто, лапа свободно проходит. Я-то уже попривык, а молодые коты с таких штук, бывает, шалеют до полной невменяемости. Не понимаю я этой страсти двуногих — унизить кошачье достоинство. Зачем это им? Чтобы самим возвыситься?

Хотя если подумать, то что с них взять? Как были обезьянами, так и остались. Правда, кое-чему научились, но ведь не тому, чему надо! Нет, не тому!

Ну, сели мы на планету. Увидел я поясок от поводка у Разини в руках — заметался. Не от страха, а для порядка. Спину выгнул, пошипел сколько положено. Уж она меня уговаривала! А я ведь не дурной, понимаю, что без поводка меня на планету никак не пропустят — такие уж у двуногих правила, и Разиня против них бессильна. Но выразить законное негодование обязан всякий уважающий себя кот. После чего можно и смириться на время, особенно если помнить, кто тут на самом деле хозяин. Поводок — штука обоюдная. Ведет двуногий кота и не понимает, что это кот ведет его. А если кот хочет в одну сторону, а двуногий тянет в другую, полезно знать: грубая сила никогда не служила мерилом интеллекта. Вот, скажем, слон — преогромная зверюга, может раздавить двуногого одним притопом, а много ли ему с того пользы? Двуногие на нем, дураке, бревна в джунглях возят.

Нет, люди не совсем дураки, но уж больно много о себе мнят. Вот и Разиня — ведет меня на поводке, приговаривая умильно: «Молодец котик, умница ты мой, Штиблетушка», — и невдомек ей, что в действительности не она меня ведет, яко пса позорного, а я сам иду, сохраняя достоинство. Да и никакой я не ее кот, я свой собственный кот.

А вот Разиня — моя. И нет ничего странного в том, что иногда мне приходится и претерпеть от нее. Человека тоже может боднуть коза, так что же ему, человеку, из-за этого не считать козу полезным домашним животным? А что двуногих нам еще приручать и приручать, так это дело обыкновенное. Дайте время, приручим. Коза небось тоже не сразу приручилась.

Ну, прошли мы въездной контроль, повеяло на меня местными запахами. Благодать! Пахнет чужепланетной пылью, земным пыреем и, кажется, Эвольвентой. Эй, двуногое недоразумение, отпусти уже кота! Он погулять хочет. Только, чур, покорми сперва!