2007 № 08 - Страница 64

Сирахасэ с улыбкой кивнул.

— А может быть, ваш мир ненормален. А нормальный как раз мой. Здесь не Токио. Здесь наше королевство. Поэтому здесь хорошо.

Масаги в одиночестве выходил из усадьбы. Золотой лес обступил его. Шурша опавшими листьями, гость направился к воротам, где его ожидало такси.

Итак, он возвращается в реальную действительность, к которой, должно быть, приспособился.

У самых ворот Масаги еще раз оглянулся на европейское здание, стоящее в золотом лесу.

«Здесь действительно его королевство, — подумал Масаги. — Только — его и той девочки.

Приеду ли я сюда еще раз?

Как знать…»

Отец с сыном возвращались с велосипедной прогулки. В это осеннее воскресенье они решили покататься по дальней дороге, протянувшейся вдоль реки. На обратном пути им пришлось форсировать пыльную и загазованную автостраду национального значения, за которой начинались первые кварталы ветшающей городской окраины. Теперь от собственного дома их отделяла примерно миля. Их дом был расположен по другую сторону небольшого холма, в совсем еще недавно построенном пригороде.

Времени было всего семь вечера с небольшим, но осеннее солнце уже закатывалось за горизонт, и вокруг велосипедистов торопливо сгущались сумерки. Они остановились у перекрестка под желтым светом уличного фонаря, глубоко вдыхая холодный осенний воздух.

— Ну как ты, папа? В порядке?

— Мне кажется, у меня вот-вот отвалятся ноги. Давай немного передохнем.

— А я ничего такого не чувствую.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся отец, достал из кармана сигареты и закурил.

— Где-то готовят карри! — внезапно воскликнул мальчик, принюхиваясь. — Ой, я просто до смерти проголодался, папа. Давай поедем сразу, хорошо? Здесь уже немного осталось.

— Ну что же, — сказал отец. Он со вздохом раздавил сигарету подошвой теннисной туфли и снова взялся за руль.

Отец и сын синхронно поставили одну ногу на педаль и оттолкнулись другой. И в этот миг, когда оба велосипедиста, стартуя, смотрели на дорогу прямо перед собой, по перекрестку промчалась гигантская тень. Земля сотрясалась.

Тень была окутана аурой массы, мощи, напора. Бульдозера, десятитонного грузовика.

В глазах у отца и сына запечатлелось мелькнувшее на секунду видение толстой и гладкой, почти глянцевой кожи животного и перекатывающейся под ней могучей мускулатуры.

Оба резко остановились, по-прежнему глядя прямо вперед и судорожно сжимая руль. В свете уличных фонарей ходила клубами густая пыль. Дрожь земли у них под ногами постепенно стихала, но где-то в глубине ее, казалось, все тянулось и тянулось недовольное ворчание.

Потом совершенно внезапно это глухое ворчание смолкло. Каким-то ненатуральным образом, словно выключили звукозапись. Округа вновь наполнилась звуками телерекламы, хныканьем младенцев и аппетитными запахами готовящейся еды.

«А не взглянуть ли нам?…» — одними глазами спросил отец у сына, и мальчик утвердительно кивнул. Они подкатили к перекрестку, остановились и посмотрели налево.

Цепочка фонарей, уходящих вдаль, едва горела, но этих тусклых пятен света было достаточно, чтобы увидеть взломанный асфальт. Канавы и трубы свидетельствовали о том, что здесь поработали водопроводчики или газовщики.

— Куда же оно могло подеваться? — удивился мальчик.

— Кто его знает…

Какое-то время они стояли в молчании.

— Как ты думаешь, папа… что это было? Отец пожал плечами.

— А я вот подумал, что это носорог, — сказал сын. — Для коровы оно слишком большое, семь или восемь метров в длину и вдвое выше вон того забора. Получается, три метра или даже больше в высоту.

— А! — снова сказал отец и махнул рукой. — Носорог, конечно, может сбежать из зоопарка. Иногда. Крайне маловероятно, но в принципе возможно, однако… Разве ты не заметил, что у него два рога на голове?

— На голове?… Действительно, было похоже на пару рогов.

— Вот почему это животное никак не может быть носорогом.

— Выходит, все-таки корова? То есть бык?

— Может быть. Хотя теперь рогатый скот так просто в городе не встретишь. Но бык мог вырваться с одной из ферм по соседству, должно быть, удрал с пастбища.

— Правда, папа?

— Да, если он с разбегу налетит на грузовик… Вот это будет цирк!

— Точно!

Мужчина и мальчик еще раз посмотрели на уходящую влево улицу и старательно прислушались. Ничего. Лишь обычные мирные вечерние звуки, говорящие о тихих радостях и уюте домашнего очага. Никакого намека на то, что в городе могло произойти нечто неладное.

Отец задумчиво покачал головой. «Будь я здесь один, то наверняка решил бы, что это галлюцинация».

Наконец отец и сын молча оседлали свои велосипеды и заторопились домой. Улица стала круто взбираться по склону холма, так что им пришлось еще раз остановиться для отдыха.

Старый город остался внизу у них за спиной. Мужчина и мальчик обернулись посмотреть, но нигде не увидели ничего необычного. Ни огромной тени, ни вздымающейся пыли, и земля под ногами больше не дрожала.

— Папа, а хвост ты разглядел? — вдруг спросил сын.

— М-м… что такое?

— Разве ты не заметил? Он какой-то странный, приплюснутый!

Наконец велосипедисты доехали до вершины холма, миновали редкую рощицу, и теперь перед ними открылась широкая панорама их новенького пригорода.

Все дома здесь были недавно отстроенные и красивые, и все окна в них весело светились. Но сверху они выглядели слишком приземистыми, словно сгорбились, пытаясь припасть к земле. Наверное, так казалось из-за резкого сияния развешенных на улицах тут и там голубоватых ртутных ламп.

Мать уже приготовила ужин.

— Да что вы говорите? — Ее рука застыла на полпути к тарелке. — Это было животное? Такого размера? — Она подозрительно поглядела сперва на отца, потом на сына.

— Да, мама! Такое большое, что я сразу подумал про носорога!

— Носорог? Но это ужасно. Должно быть, весь старый город взбудоражен.

— Представь себе, там все спокойно. Даже шума больше не слышно, он прекратился буквально в одно мгновение.

— Правда-правда! Как будто мы до этого вообще ничего не видели и не слышали.

— Но так ведь не бывает. А, теперь я поняла! Вот почему вы наперегонки помчались к телевизору. И что, сообщили о вашем чудище в новостях?

— Ни единого слова. Но, вероятно, еще рано, слишком мало времени прошло.

— Ох, папа, оно непременно должно попасть в теленовости! Семь-восемь метров в длину и высотой по крайней мере три метра!

— По-моему, ты сильно преувеличиваешь, — сказала сыну мать. — Разве ты когда-нибудь видел корову подобного размера? Или хотя бы слышал о такой? Нет, это просто ваши дурацкие шуточки! Вы оба меня разыгрываете, да?

— Вовсе нет, мама. Мы все видели собственными глазами, ведь правда, папа?

— Правда. И разве плохо, если это окажется корова? Из нее можно будет нарезать бифштексов на пятьсот человек или даже больше.

— Ох, прекрати! Повеселились и хватит, я уже все поняла.

Женщина громко, заливисто расхохоталась. Отец и сын переглянулись. Когда мать перестала смеяться, отец издал короткий и резкий смешок.

— Ну, в общем, вряд ли это имеет значение. Наверное, сперва случился подземный толчок, а после эта штука вдруг проскочила мимо нас. Мы оба были в шоке, разумеется. Понятно, это была не собака и не свинья, а животное довольно крупного размера, но оно показалось нам гораздо больше из-за тени, которую отбрасывало под фонарем. Логично?

— Да, папа.

Сын кивнул, хотя не был удовлетворен таким объяснением, уткнулся в тарелку и прилежно заработал палочками.

По телевизору стали показывать варьете. Скудно одетая девушка-евразийка, размахивая руками и ногами, пела гнусавым, напряженным, завывающим голосом. Глядя на экран, мать вновь пронзительно расхохоталась.