2005 № 10 - Страница 26

Особенное недовольство вирусная теория вызывала у специалистов Института судебной психиатрии имени Сербского. Психиатры утверждали, что Сибирская горячка — это психическое заболевание из группы аффективных синдромов. Оно вызывается отнюдь не каким-то там вирусом, который за эти годы так и не сумели выявить, а органическим поражением центральной нервной системы. Подобная идея, кстати, высказывалась еще в начале прошлого века известным русским психиатром, в честь которого заболевание и получило свое второе название — синдром Кукель-Краевского.

Впрочем, и в сообществе психиатров тоже имелись разногласия. Некоторые считали, что поражение центральной нервной системы при синдроме Кукель-Краевского вызывалось не органическими нарушениями, а интоксикацией организма. Следовательно, и сама болезнь является тяжелой формой острого интоксикационного психоза. Правда, при вскрытии трупов крестьян никаких следов известных ядовитых веществ в них не обнаруживалось. Значит, как считали сторонники этой теории, необратимые изменения в психике сибирских крестьян вызывало вещество, ядовитые свойства которого пока еще не изучены. Точку в теоретических спорах поставил, как всегда, Минбез. У министерства появилась своя теория, которая утверждала, что Сибирская горячка — это последствия малефиция…

Последняя по времени масштабная вспышка Сибирской горячки произошла пятнадцать лет назад. Все случаи отмечались в южной степной и восточной лесостепной зонах. Причем заболевание в тот год стало приобретать настолько массовый характер, что медики снова заговорили об опасности эпидемии. Семнадцать случаев было зафиксировано в Черлакском уезде, десять заболевших обнаружились в Кормиловском уезде и семеро — в Калачинском. И всего за три месяца.

Губернию срочно закрыли для въезда и выезда. Силами батальона быстрого реагирования губернской жандармерии и 7-го отдельного бронекавалерийского полка Министерства по чрезвычайным ситуациям был организован круглосуточный карантинный контроль на всех автомобильных и железнодорожных магистралях, которые пересекали Омскую губернию. В помощь местным Трибуналам специальным Указом Председателя Временного Правительства РФР были откомандированы в Омскую губернию еще десять полевых Трибуналов из соседних губерний.

За месяц в трех уездах были приговорены к высшей мере наказания двадцать два малефика. С благословления Владыки Пимена — митрополита Тобольского, Омского и Тарского — Арбитры незамедлительно привели приговоры в исполнение. На этом эпидемия завершилась. С тех пор был официально зафиксирован единственный случай заболевания Сибирской горячкой. Тринадцать лет назад этот недуг поразил механизатора Москаленского уезда, когда тот распахивал на своем тракторе поле под зябь. Этот случай был тщательно расследован. Малефика обнаружили в соседнем поселке. Его приговорили к высшей мере наказания. А иного Уголовный кодекс и не предусматривал, собственно. В одной из последних его редакций законодатели приравняли малефиций к наиболее тяжким и опасным преступлениям против личности…

Самое холодное время суток — раннее утро. Новиков не любил его в любое время года. А особенно осенью. Когда солнце только готовится вынырнуть из-за горизонта, осенняя сырость проникает под любое количество одежд. Он начал замерзать буквально сразу, как только вышел из гостиницы. Плотнее запахнув куртку, Новиков снова пожалел, что оставил в Омске любимый свитер из мягкой шотландской шерсти.

Над скошенным полем клочками висел туман, краешком захватывая и дорогу. На обвисших проводах нахохлилась сонная стайка воробьев. Где-то вдалеке лаяли собаки. Новиков посмотрел на часы и огляделся по сторонам. Ровно пять утра. Не опоздал. И место не перепутал. Вот покосившийся столб. Там в дымке тумана угадывались три копны сена.

Он остановился и прислушался. Вскоре из тумана послышался приглушенный скрип. А еще через некоторое время проявился силуэт лошади, запряженной в телегу.

— Доброе утро, Дмитрий…

— Доброе утро, Илона, — удивленно пробормотал Новиков. — Это и есть ваш сюрприз?

Она мягко спрыгнула с телеги и откинула с глаз неподатливую челку.

— Нет, к сожалению. Сюрприз сегодня не в форме — захворал. А эту юную особу зовут Удача. Можете ее погладить, если хотите.

Новиков осторожно приблизился к лошади и почувствовал терпкий мускусный запах. Удача скосила на него карий глаз и тихонько всхрапнула.

— Не бойтесь. Она не кусается. А хотите угостить даму яблоком?

— Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. А где вы взяли лошадь?

— На конюшне.

— Как это я сам не сообразил? — Новиков с кряхтеньем забрался в телегу. — Попробую отгадать. Сейчас мы поедем куда-то очень далеко…

— А у вас есть по этому поводу какие-либо возражения?

— Никаких, — вздохнул Новиков, пытаясь умоститься на клочке сена. — Для вас я готов на любые подвиги. А тут всего лишь нужно проехать на лошади. Что я, на лошадях никогда не ездил?! Да они у меня, понимаешь, табунами в квартире пасутся. Кстати, ее действительно зовут Удачей? Или вы так пошутили?

— Можете не сомневаться, Дмитрий. Это самая настоящая Удача. Ну, трогай, милая! — Илона слегка потянула за вожжи. — Мне показалось, что личное знакомство с этой особой не станет для вас лишним. Или я не права?

Удача тронула с места легкой рысцой…

С Илоной все получилось легко. Как-то само собой. Дом культуры вновь попался ему по дороге. И он туда зашел. Побродил в тишине по двум этажам. В холле второго этажа наткнулся на стол для русского бильярда. В стойке торчали два кия. Да и шары имелись в наличии, как ни странно. Новиков проверил пальцем сукно. Покрутил в руках кий, сделал несколько пробных ударов. Правда, ни один шар в лузу не закатил. Тем не менее наличие в такой глуши вполне приличного бильярдного стола Новикова порадовало. Будет чем отвлечься, если тоска одолеет.

Библиотека обнаружилась в самом дальнем крыле. Стеклянная дверь, к его удивлению, была приоткрыта, а стол библиотекаря пуст. Большую комнату почти полностью занимали высокие стеллажи с книгами. Никаких тебе книгохранилищ и хмурых библиотечных церберов, как в его детстве. Все книги в открытом доступе. Новиков побродил вокруг двух крайних стеллажей и не удержался, приметив знакомые корешки собрания сочинений Дюма-отца. Он снял с полки и раскрыл томик «Графа Монте-Кристо».

— Книгами интересуетесь? — раздался сзади женский голос.

Уже давно Новикова не заставали врасплох. И если сейчас к нему смогли подойти со спины, значит, он на длительное время утратил контроль над обстановкой. А чтобы навсегда распрощаться с жизнью, достаточно всего пары секунд…

— Извините, что взял без разрешения.

Он быстро поставил на полку толстый красный «кирпич», обернулся и увидел ту, о которой не переставал думать последнее время. Женщина доброжелательно улыбнулась.

— Недавно к нам приехали? Я заметила вас пару дней назад в столовой…

— Да, мы инженеры-наладчики, — кивнул Новиков. — Из акционерной компании «РусАгроСибирь». Новую сушилку в зернохранилище монтируем. А вы, значит, библиотекарь?

— Не совсем. Библиотека уже неделю не работает. Разве вы не заметили объявления на дверях?

— Простите, не разглядел.

— Библиотекарь — мама моей ученицы. Когда она надолго уезжает, то разрешает мне брать книги самостоятельно. Но если вам очень хочется, вы тоже можете взять что-нибудь. Я заполню формуляр…

Молодая женщина присела, изящным движением закинула ногу на ногу, взяла ручку и посмотрела на Новикова. Тот быстро отвел взгляд от ее коленей.

Тонкий изгиб бровей, серые глаза, высокий лоб, удлиненный овал лица, тонкий аристократический нос. Густые темные волосы средней длины собраны в хвост. Слова с шипящими согласными она произносит мягко, не по-сибирски. А некоторые гласные слегка растягивает, словно перекатывая во рту маленькие камешки. Но эта легкая неправильность в речи, по мнению Новикова, только добавляла ей шарма. Как и слегка подчеркнутые скулы, и азиатский разрез глаз…