200 дней на юг (СИ) - Страница 14

Пирамиды в Кариме

Доктор Мохамед устроил нам экскурсию по вечерней Кариме. В отличие от Корти, здесь уже было кое-где электрическое освещение. Город состоял из кубических домиков, не только глиняных, но и цементных; некоторые стояли прямо на отрогах горы. А вот вода в городском водопроводе была чёрная, как грязь…

Гуляя по городу, зашли к аптекарю.

– Этот аптекарь – самый богатый человек в городе, – сказал нам доктор. Мы с интересом осматривали довольно облезлую внутренность аптеки.

– А лекарства на жаре у него не портятся? – спросил я.

– Нет, не портятся, у него есть кондиционер! – отвечал доктор. Действительно, на полу, как тумбочка под что-либо, стоял старый, пропылённый ящик, когда-то бывший кондиционером. Наверное, он остался от англичан, и с тех времён никогда не работал.

В Кариме жил брат и отец доктора Мохамеда. В их семейном доме мы и остановились.

– А сейчас я познакомлю вас со своим отцом, – сказал доктор, – он очень старый, ему уже больше ста лет, поэтому он не ходит, а только лежит на кровати (у него артрит). Но всё понимает!

Я удивился, поскольку доктору Мохамеду было около тридцати, а отцу, выходило, больше ста. Это же в каком возрасте они женятся?

С интересом мы прошли в особый дворик. Там, на суданской кровати, лежал старик на вид лет семидесяти и с интересом ждал нас. Мы поздоровались; рукопожатие старичка оказалось довольно крепким для 100-летнего возраста; обменялись несколькими фразами и покинули старика.

– Вашему отцу сто лет? – недоверчиво спросил я доктора.

– Да больше ста! – отвечал доктор Мохамед, а я задумался и вскоре всё понял. Вспомним: в Библии говорится, что когда Аврааму было сто лет, у него родился сын Исаак. Действительно, Авраам жил в такой же неторопливой стране, как и Судан, и если у тебя умирают все сверстники, родители и друзья детства и люди старше тебя, тебе автоматически становится сто лет в той стране, где не считают время. Разливается и усыхает вновь Нил; приносят урожай финики, манго и кокосы; пасутся овцы; и никаких перемен, из года в год, и никто не знает, сколько ему лет, если об этом ему не скажут старшие. Поэтому самый старый человек на деревне автоматически становится столетним, хотя по нашему, европейскому, исчислению, ему может быть лет семьдесят или семьдесят пять (средняя продолжительности жизни в Судане – 45 европейских лет).

Вечером, когда стемнело, и мы осмотрели Кариму, и познакомились со всеми друзьями и родственниками доктора Мохамеда, нас повели смотреть свадьбу, под предлогом которой нас, собственно, сюда и привезли.

На свадьбе

В преддверии свадьбы, на одном из перекрёстков улиц Каримы уже шли приготовления к народному гулянию. Город Карима был снабжён электричеством, в отличие от Корти, так что суданцы где-то нашли и привезли звуковые колонки, микрофоны музыкальные инструменты и освещение. Собралось немало людей, человек сто, а потом и больше, взрослые и дети. На несколько десятков почётных гостей нашли даже стулья. Остальные под звуки музыки и древних песен ходили кругами, хороводились, а самые крепкие таскали на плечах довольного жениха. Потом на машине привезли невесту; в машине, кроме неё было очень много её подруг, напиханых туда с максимальной суданскою плотностью. Невеста, не очень довольная, вышла оттуда, она оказалась в красной одежде со всякими украшениями, жених был в белом, и они воссели на заранее приготовленном возвышении на креслах. Хороводы и песни продолжались, а я ходил и фотографировал при свете вспышки лица людей, в основном детей, которые мне попадались.

Алкоголизма на свадьбе не было, это было запрещено законами шариата, и более того: местные законы не разрешали гулять после полуночи. Я так и не понял, почему: то ли неприлично из исламских соображений, то ли боятся народных сборищ, нарушающих общественный порядок. Кстати, многие жители Каримы оказались диссидентами и ругали правительство, подобно доктору. Ближе к полуночи важный человек вышел к микрофону и зачитывал длинный список людей, которые подарили молодым деньги на начало супружеской жизни. В Судане принято дарить деньги на свадьбу, и список дарителей и суммы подаренного торжественно оглашались. Большинство скромных жертвователей преподнесли 25.000 фунтов ($10), другие 50.000 фунтов, один самый богатый человек расщедрился аж на два миллиона ($800), и сообщение об этом было встречено бурными возгласами и аплодисментами; впрочем, шумом радости сопровождались и другие имена.

Ближе к полуночи молодожёны, сопровождаемые толпой друзей, отправились домой к жениху, а мы отправились в семейный дом доктора Мохамеда, где и улеглись спать в поздний час.

8 сентября, пятница. Карима. Обратно в Корти

Утром было очень душно, хотелось пить, но водопровод Каримы порождал наигрязнейшую в мире воду. Если московский человек выпьет стакан такой воды, ему потребуется неделю промывать внутренности от неё. У нас промывать было нечем, и мы, встав спозаранку, занялись спасением бананов, которые нам вчера купил доктор и положил в тот же ящик, где жили манго. Теперь часть фруктов от жары совсем размокла, и мы, как могли, уничтожали их.

Когда доктор проснулся, мы отправились с ним на дальнейшую экскурсию по Кариме. Сперва поехали к пирамидам, полазили по ним и пофотографировались. От египетских пирамид сии отличались меньшими размерами (и камни, из которых они были сложены, тоже были меньшего размера), были они в лучшей сохранности, были они круче наклоном и острее вершиной и не было там никаких билетёров, туристов и продавцов, как в Египте. А рядом с пирамидами находились и другие, меньшие, объекты: развалины и колонны, покрытые египетскими иероглифами. А ещё там была значительная каменная гора, которую называли Джебель Марра, высотой примерно 150 метров. Интересно, что и другая, самая большая в Судане гора на западе страны тоже называется Джебель Марра.

После осмотра пирамид и горы доктор Мохамед отвёз нас обратно в центр города, показывать другие достопримечательности. Поехали на завод сухих овощей, но он был закрыт по причине пятницы. После неудавшихся овощей поехали на основной стратегический объект города – на электростанцию. Приятно чувствовать себя иностранной делегацией: нам показали цеха, пульты, генераторы и всё остальное. Доктора везде пускали и нас с ним тоже, хотя электростанция и охранялась. Вот двойственная суданская сущность: конечно, официально все борются со шпионами, а здесь ходи, всё смотри, только фотографировать не надо.

Осмотрели электростанцию, и доктор повёз нас в гости к жениху. После массовой тусовки на свадьбе жених устроил обед для особо важных гостей, и мы попали в их число. Нас угощали бараньим супом, халвой, фулем и круглым странным пудингом, который нам не понравился. Он назывался, по-моему, «кисра». Чтобы запивать всё это, подавали густую мутную воду в красивых стаканчиках из холодильника. Вот так оно, холодильник есть (большой пластмассовый ящик со льдом), а вот вода обычная нильская.

Доктор сегодня ещё оставался в Кариме, а его машина отправлялась обратно в Корти – туда ехало, кроме нас, восемь человек. Доктор собирался приехать назавтра на другой, попутной машине. Мы поблагодарили доктора Мохамеда за всё, попрощались со всеми его родными и покинули на его машине гостеприимный город Кариму.

Ехали в Корти опять неторопливо, медленно, останавливаясь в каждой деревне. Опять навестили того старика, который опять был рад нас увидеть, приговаривал: «Я старый сельскохозяйственник…» Когда же добрались до Корти, нашего друга Абдурахмана не оказалось дома. Мы сели на свои рюкзаки и, разъедая манго, дожидались прихода Абдурахмана близ забора его.

К нам подошли две тётушки, соседки Абдурахмана, и узнали нас, так как видели нас три дня назад. Они попросили манго, и мы угостили их, ибо плодов сих у нас было немало. Возрадовавшись, они откупорили нам Абдурахманское жилище, так как деревянная дверь, в которую мы стучались, оказалась не заперта.