1647 год. Королева Наташка. (СИ) - Страница 3

Карты Германии 2008 года и времен 30-ти летней войны. Крестом отмечен город Кронах.

Что нас ждет? Войне в Европе больше четверти века. Начавшее ее поколение давно сменилось людьми, не помнящими мирного времени. Обычаи войны стали само собой разумеющимися. Раньше солдаты грабили тогда, когда не хватало провианта и не выплачивалось жалованья. Потом — стали грабить и в том случае, если большой нехватки и не было, «про запас». Постепенно нормальным стало грабить при всех обстоятельствах. Если награбленное нельзя использовать — его уничтожают. Солдат находит вполне естественным, что, попав в крестьянский дом, он истребляет в кратчайший срок все, что там обнаружил. Нет смысла экономить! Даже, если потом, на этом же месте, приходится страдать от голода. Все равно — добро разграбят товарищи, солдаты соседних частей, начальство или неприятель. Войска, много лет, непрерывно (!) совершают марши в сотни километров, по всей Германии, нигде надолго не задерживаясь, стремясь внезапно напасть на противника и подвергаясь той же опасности. Папа правильно сказал — «Они там носятся, как бешеные крысы, на помойке»…

Жители прячут все, что могут, и добровольно не дают солдату даже куска хлеба, хотя бы он умирал от голода. Они всем и всегда говорят, что у них «ничего нет». И? Солдаты не ломают себе головы над вопросом, забирают ли они у хозяина последнее, или небольшую часть запрятанного. Крестьянина сразу же подвергают страшным пыткам, рассчитывая, что он или отдаст, если есть что дать, или умрет, если ничего нет. Суровый идиотизм взаимного озлобления дошел до крайней точки… и зашкалил.

Обычный бытовой эпизод, показания свидетеля: Отряд солдат ворвался в деревню. Большинство успело убежать, угнать скот и попрятать имущество, но нескольких человек рейтары сумели поймать и пытками вынудили показать, где спрятались остальные. Пока одни наемники ищут скрывшихся крестьян, другие хозяйничают в домах, режут скот, складывают в мешки материю, одежду, утварь, разбивая и ломая то, что не могут унести. Мечами прощупывают сено и солому, распарывают перины, чтобы, выпустив пух, набить их съестными припасами. Разбивают печи и выбивают стекла, ломают и жгут мебель, даже если в нескольких шагах, на дворе, стоят штабели дров. Глиняную посуду солдаты разбивают вдребезги, металлическую же, измятую и сплющенную, пакуют, чтобы захватить с собой. Металл дорог! Нет предела их изобретательности в пытках. Связанному крестьянину льют в рот мочу — «шведское пиво». Другого — посадили в горящую печь, третьему — закрутили на голове ремни, что из носа, рта и ушей хлынула кровь. Женщин — ну, сами знаете…

Крестьяне платят солдатам лютой ненавистью. Радуются их бедам. Вредят, чем только могут. Убивают одиночек, больных и раненых. Они давно не интересуются, в какой мере тот или иной попавшийся в их руки военный лично виноват перед ними. Солдат-фуражиров крестьяне обычно душат, режут или хоронят живьем. Особенно ужасно мщение крестьян после крупного поражения одной из армий. Ищущие спасения кучки измученных беглецов становятся добычей разъяренного населения. Крестьяне выходят на них с ружьями, как на охоту, караулят у переправ через реку, чтобы топить солдат дубинами и шестами с берега и лодок. Трупы раздевают догола. Не только солдату, но и любому проезжему опасно встретиться по дороге с крестьянами. Одичавшие и ожесточившиеся люди, гонимые нуждой и алчностью, без всякого стеснения убивают одиноких путников. Массовые случаи людоедства. Голодные люди едят траву, кору и листья деревьев, ловят мышей и лягушек, подбирают всякую падаль. Горожане, за своими стенами, могут укрыться только от мелких отрядов. В случае же взятия города штурмом — их грабят догола и убивают, просто ради развлечения. Германия стала похожа на пустыню. Там, где были тысячи деревень, теперь можно было ехать днями, не встречая человека.

Согласно последней сводке, в Рейнском Пфальце, (ранее известном как «сад Германии»), ныне остается менее десятой (наши считают, что даже менее пятидесятой) части прежнего населения. Всего на территории Империи население сократилось с шестнадцати миллионов приблизительно до шести. В сражениях погибло примерно полмиллиона. Остальные стали жертвами голода и эпидемий, бежали в другие страны. Населенные раньше области покрылись дремучими зарослями, волки стаями бродят по опустевшим улицам городов. Нам с Фрицем, между прочим, чертовы попы, нарезали «делянку» именно там, на границе с Баварией… Ой, мама!

Заканчиваются первые сутки приключения. Происшествий нет. На закате, пока проходили через линию терминатора, я связалась по радио с домом, через центральный коммутатор Старой Базы. Хорошо со всеми поболтала, душевно. Мама говорит — на картах гадала. Всё вроде бы получится, только набегаемся, до упада. Это — дальний прогноз… Ближний у неё не сложился. А папка сказал — «Не трусь, прорветесь!». Помолчал и прибавил — «Нам досталось — и вам, тоже достанется!». Вот тут он чертовски прав… Как всегда. Я чувствую…

С Эзелем наоборот — связь кошмарная. В голосовом режиме — сплошной треск, морзянкой сама не хочу. Мне надо голос Фрица услышать. Э-э-эх… Не повезло. Ребята предложили подняться повыше — вдруг прием улучшится. Отказалась… Ночью ещё раз попробуем связаться. Разница по времени приличная — на сон время есть, а горючее хорошо бы и поберечь. Встречный ветер… Скорость, относительно земли — едва за 180 км/ч.

Вечером взялась читать Инкин подарочек. Этот самый роман «1632», Эрика Флинта. Сначала глазами… Когда меня от нервного смеха заколотило, парни поинтересовались. Начала им переводить, вслух… Один черт, курс держим по приборам, а молча лететь в темноте скучно… Книжка на американском английском. Из головы, на разговорный русский, толмачить текст тяжеловато. Даже, своими словами. Едва-едва, с пятого на десятое бормочу, смысл улавливают. Ржут. Жаргона много. Зато, содержание — прямо в яблочко. Фантастика, с претензией на научность. Про «попаданцев» в прошлое, вроде нас. На Земле-1 это очень популярный жанр…

Маленький американский городок Грантвилль, из Западной Вирджинии, целиком, вместе с участком земли, на котором он стоит, проваливается в Тюрингию 1632 года. В кровавую кашу Тридцатилетней войны. Автор, не чета толпам тупых сочинителей — историк профессионал. Он честно, насколько в США позволяла тамошняя политкорректность (когда я попросила папу объяснить этот термин, он затруднился, я сама как-то догадалась), попытался представить, уживутся ли его современники с немцами, из Позднего Средневековья? А если да, то, как это будет выглядеть? Напоминаю, там провалились в прошлое самые обычные люди, не специально подготовленные ученые или воинское подразделение, а рабочие, учителя, врачи, дети… Как мы…

Над кем смеёмся? Над Флинтом, естественно. Над интеллигентом, который размечтался выдумать, как толстые и ленивые жители США XXI века, победно (!) преодолевают трудности, с которыми никогда в жизни не сталкивались. Голод, обрыв хозяйственных связей, вооруженное вторжение армии озверевших наемников. Чем? Запас горючего для техники — на месяц, запас еды в магазинах и кладовках — на два месяца, запас лекарств — на полгода, запас боеприпасов — по боекомплекту на ствол. Есть школа, электростанция, шахта и маленький заводик. Полно легковых машин, грузовиков, всякой электроники в домах. Много обуви, одежды и оружия…

Ах, да! Забыла главное… Население городка — шахтеры из Аппалачей. По-американски они называются «хиллбилли» (то есть, «Билл с горы», а по-нашему — «хрен с бугра») или «реднеки» (буквально — «красные шеи»). В американской табели о рангах — низший средний класс. Механики, водители, торговцы… и всякие прочие пролетарии. В вольном переводе на русский «реднек», звучит, как «загар тракториста», а означает — «крутая деревенщина». Произносится словечко с оттенком опасливого уважения. «Улыбка реднека», например — это оскал потомственного хулигана, с выбитыми в драках зубами. Русский аналог «реднека», с поправками на культурные различия Земли-1, примерно «суровый сибирский мужик». Вот за счет одной этой «суровости», по понятиям Флинта, хи-хи, жители Грантвилля сразу же начинают гнуть европейцев XVII века в бараний рог… Выигрывать битвы, заключать договоры, вмешиваться в большую политику. С места в карьер, без подготовки, строят в феодальной Южной Германии XVII века, эдакие «Новые Соединенные Штаты».