1647 год. Королева Наташка. (СИ) - Страница 28

— У вас есть парадная форма? — за отсутствием под рукой другой родни — сойдут. Типа, университетское братство.

— Это парадная форма, экселенца, — ага, ради маленького спектакля они испортили клеем свои «парадки». Жертва должна быть вознаграждена по достоинству.

— Приглашаю вас всех на мою свадьбу! Гостями… Verstehen? — переглянулись, встали по стойке «смирно», хором гаркнули:

— Natuerlich (конечно)! — фи, солдафоны. Небось, старых фильмов, с Земли-1, насмотрелись. Подражают…

— Разберитесь, кто дежурит сначала, а кто потом, — за попытку усадить за стол всех разом меня точно не похвалят. Приставлены сопровождать — пусть сопровождают, а унижать ребят я никому не позволю.

— Danke (спасибо)… — буркнул только один и покраснел… Вот и славно. Совсем на людей стали похожи.

Голому одеться — только подпоясаться. Маленькую постирушку я комбинезончику ещё вчера учинила. Как чувствовала… Шелк — материал не мнущийся. Последний осмотр… Нет ли пятнышек, или разошедшихся швов, или отставших нашивок… «Если хочешь, что бы всё было сделано хорошо — сделай это сам!» Какой фрейлине можно доверить такие вещи? Это всё равно, что свой пистолет отдать, кому-то чистить. Дикость! Душ? Пожалуй… Мазаться-краситься? Мама показывала, как это надо делать правильно. А сама не красится. Фриц меня накрашенной ни разу не видел. Вот и нечего баловать… Тем более, чуть смажется — буду как дура. Повертелась, так и этак — хороша…

Двери в комнату я спецом оставила приоткрытой. Вдруг, долетят обрывки разговора. Специально слушать, что о тебе говорят, дурной тон, а если случайно — это ничего. Увы, треск телетайпов глушит все остальные звуки… Зато, перед окном промелькнул силуэт. Получается, что кто-то вышел из домика и бродит вокруг. Стерегут… Пригляделась. Винтовки не видно, внешний вид — безмятежно расхлябанный, а кобура расстегнута. Напевает себе под нос какую-то знакомую песенку, на архаичном немецком. Ничего себе… Застольная студенческая… Древний как мир — «Орден вагантов». Наши научники её, иногда, под настроение (хорошо поддатые) горланят… Та же мелодия, те же интонации… наверное — заметно другие слова, так ведь, сколько лет прошло… Вечные студенты… Пение, понемногу, становится громче и воодушевленнее… Для меня старается? В голове, сам собой, складывается перевод:

(Здесь и далее, перевод песни «Орден вагантов» со староненемецкого — Натальи Пятаковой, 2007 год)

Хотела получить ответ — почему они не сбегают? Папа рассказывал, как они в детстве сбегали с уроков из школы. Но, его в школу гнали из-под палки. Дай волю — все уроки проиграл бы в футбол или в компьютер. Сам признавался, что только армия из него человека сделала… А здесь — по другому. Никого не держат силой. Дядя Лева рассказывал о временах юности, когда был секретарем в комсомольской организации. Говорил, что в комсомол тогда уже принимали всех подряд, а исключить из него, даже самого отпетого ублюдка, уже не было ни какой возможности. Потому что, по неписаному закону, за отчислением из комсомола должно следовать и отчисление из вуза. А это — уже перебор. В результате, шпана, фарцовщики и всякие любители глумиться над слабыми, которых следовало бы, ещё на пионерской линейке, публично расстрелять перед строем (кто их только в пионеры принимал?) выросли и благополучно стали в 90-х годах уважаемыми бандитами, политиками и видными бизнесменами. Ведь секрет успешного бизнеса — это равнодушие к человеческим интересам партнера и готовность давить сок из подчиненных.

Что интересно, если верить папе (а он 1976 года рождения, по временной шкале Земли-1), уже тогда, все и про всё знали заранее. В школе им говорили одно, а после уроков — другое. Что справедливости нет… Что сила и деньги — круче любой правды… Что дети начальников — сами станут начальниками, а дети рабочих — могут не подпрыгивать… Но, все верили не тому, во что говорилось, а тому, во что хотели верить. Например, никто не подозревал, что в СССР скоро будет война. Когда в Закавказье полыхнуло — удивлялись. Когда в Молдавии — удивлялись ещё сильнее. Когда вдруг не стало СССР — просто не захотели об этом думать. Продолжали жить, «как будто он ещё есть». Страусы, блин! А ещё, в них особо вколачивали, что «один человек ничего не может». Совсем. Нечего даже пытаться.

Бедный папа… Живое опровержение его житейской науки у меня под окном песни поет. Доброволец… Не хочешь верить — будь любезна запомнить. Он здесь не потому, что приказали. А потому, что захотел сам. Есть вещи, которые надо делать самому и никому нельзя доверить. Тоже — «привет из карантина». Там, раз и навсегда, вбивают в голову, что личное физическое уничтожение обидчиков относится к подобающим вещам. «Если хочешь, что бы мерзавца не стало — убей его сам!»

У нищих слуг нет. Месть — острое блюдо. В мирной папиной юности, мало кто, из гражданских, это лакомство попробовали. Гм… Рекомендую… Судя по парням — редкое и ни с чем не сравнимое удовольствие. В карантине — угощают всех желающих. Выжившие — нелицемерно благодарны. Выходит, что я, для ребят — символ веры в равенство и справедливость. Воплощение мечты, которую можно потрогать своими руками. Подозреваю, что даже у иезуита, тоже, что-то такое в глубине души шевелится.

Фриц мне рассказывал про карантин совсем немного. Нехотя, сквозь зубы… Словно бы стеснялся, за своих сверстников и современников. А чего, спрашивается, стесняться? У них — всё то же самое, как в мире взрослых. Только время сжато. За первые дни и недели становится ясно — «кто есть кто?» Да что там! В самый первый день… В первую ночь… Всех ребятенков помыли, переодели, накормили, показали, где спать и где сортир. Всего навалом. Чисто, тепло, никто не орет и не стоит над душой. Казалось бы — можно спокойно отдыхать? Фиг!