15 суток, или Можете жаловаться! - Страница 4

И пошел. Голым.

Встреча с продавцами должна была состояться в номере гостиницы, где якобы остановился бизнесмен. Весь вечер накануне визита гостей оперативник ходил по гостинице и собирал по мусорным ведрам пустые бутылки из-под дорогущих спиртных напитков. Брал только бренды, не меньше чем по двести баксов за пол-литра. Утром небрежно составил их на своем столе. Продавцов встретил в исподнем. Кивнув на стол, пояснил, что накануне немножко выпил, поэтому не успел привести себя в порядок. Оценив стеклотару, гости удовлетворенно закивали, мол, никаких проблем, все понимаем. Сомнений в материальном положении покупателя у них не осталось… «Хеннесси» на ментовскую зарплату не попьешь. Да и вообще, внедренные менты приходят на задания трезвыми и прилично одетыми. Даже дети знают. И за потерю бдительности гады понесли суровое наказание.

Теперь о главном. Если вы задумали продать вагон оружия или ворованного металла, не стесняйтесь спросить у партнера документы. Да, это не всегда удобно, не всегда приятно, но зато вы будете чувствовать себя относительно спокойно.

Научными исследованиями установлено, что продать машину гораздо труднее, чем купить. На то есть масса причин, но речь не о том. И прежде чем продавать с рук надоевший «майбах», дочитайте до конца эту историю. Поучительную и занятную, как Уголовный кодекс.

Некий молодой человек решил продать свой любимый «опель». По каким причинам, не столь важно. Авто в хорошем состоянии, с небольшим пробегом. Не стал пользоваться услугами рынка или салона, решив сэкономить на комиссионных. Дал объявление в рекламную газету. И, о чудо, не успел вернуться домой, как раздался первый звонок. На городской телефон.

– Здравствуйте… Не вы ли продаете машинку марки «опель»?

– Я… И по очень выгодной цене. А с кем имею?

– Соломон Моисеевич, хирург высшей категории первой городской больницы. Кандидат медицинских наук. И давно ищу именно эту модель.

Хозяин мгновенно проникся уважением и симпатией. Не какой-то там сантехник Вася, а хирург! Да еще Моисеевич!

– О, конечно, буду рад помочь. Где мы встретимся?

– Если вас не затруднит, не могли бы вы подогнать машинку прямо к больнице? Часикам к четырем. У меня завтра тяжелейший день, несколько операций, но я постараюсь вырваться минут на десять.

– Никаких проблем, – так же вежливо ответил продавец, – подгоню.

На другой день он, надраив до блеска кузов, ровно в четыре, как было условлено, подогнал «опель» к больничке, въехав через контрольно-пропускной пункт. Соломон Моисеевич уже ждал. Похоже, он вырвался прямо из операционной. В голубом халате со следами свежей крови, с марлевой повязкой, спущенной на шею, с вспотевшим от напряжения лбом. С висящим на ленточке беджиком. Стоял на крыльце и курил, что-то весело рассказывая двум молоденьким медсестрам. Увидев «Опель», бросился к продавцу, словно житель освобожденного города навстречу родным танкам.

– Спасибо, что не опоздали… Еле вырвался. Тяжелейший компрессионный перелом, три часа у стола. А у пациента еще и гемофилия… Вы не представляете… Ой, извините, вам, наверно, это не очень интересно… Ну, это и есть ваша красавица? Хоро-ша-а-а!..

Тщательно и скрупулезно осмотрев и ощупав каждый закуток в салоне и под капотом, задал несколько вопросов о тактико-технических данных, о наличии травм у машины, ссадин и переломов. То есть интересовался тем, чем обычно интересуются нормальные покупатели подержанных автомобилей. Получив на все исчерпывающий ответ, полез было за кошельком под халат, но потом удержался и чуть виновато попросил:

– Я не сомневаюсь, что машина исправна и стоит тех денег, что вы за нее просите. Но не позволите ли вы мне оценить ее ходовые качества… Так сказать, сделать «тест-драйв». Буквально один кружок вокруг больницы. Все-таки это не мясорубка, не хотелось бы поиметь кота в мешке.

– Да не вопрос, вааще, – вконец расслабленный от такой удачи продавец протянул ключ, – с вами проехать?

– Хотелось бы самому… Вы же не будете потом со мной ездить? Ха-ха-ха!

– Не буду…

Соломон Моисеевич забрался в «опель», завел движок, сверкнул золотым зубом и скрылся за углом больницы.

Через десять минут молодой человек занервничал. Где же доктор? Не случилось ли чего? Не заглох ли движок, не сбил ли он больного на костылях? Обежал больницу, но ни своей машины, ни Соломона Моисеевича не обнаружил. Зато заметил запасной выезд с территории больницы.

Заподозрив, что, кажется, он попал в команду лохов, бросился к курящим на крылечке медсестрам.

– Скажите, а в каком отделении трудится уважаемый Соломон Моисеевич?

– Кто?

– Ну, доктор… С которым вы недавно смеялись?

Медсестрички переглянулись и перестали улыбаться.

– Нет у нас никакого Моисеевича. А этого первый раз видели. И вообще, у нас в больнице халаты не голубые, а зеленые.

…Не стоит говорить, что доктор не вернулся. И «опель» тоже. И вряд ли по причине компрессионного перелома.

Вывод: не всяк тот врач, что Соломон Моисеевич.

Не обращайтесь к незнакомым докторам. Залечат.

История не имеет никакого отношения к одноименному роману Иоанны Хмелевской. Но косвенно касается неудержимого стремления человека познать все неведомое, то есть, по большому счету – прогресса. И осуждать человека за это язык не повернется. Даже если человек – милиционер (полицейский).

Итак. Однажды утром, когда над городом всходила кровавая заря, начальник одного из милицейских (полицейских) подразделений, придя на службу, застыл на пороге, словно медведь, увидевший возле своей берлоги садового гнома. Все во вверенном ему объекте было ярко-красного цвета. Стены, потолок, двери, стенды, бюст Дзержинского. И даже люди. Обалдевший шеф осторожно двинулся дальше. Дежурная часть, Доска почета, паспортный стол, новенькие паспорта граждан покраснели как вареные раки.

«Неужели дальтонизм, вызванный тяжелым переутомлением? Или красная горячка, вызванная еще большим переутомлением? Как же теперь службу нести? Не отличишь красное от белого!»

Пулей выскочил из здания. Нет, все в порядке. На улице – полная палитра. Отлегло… Вернулся назад – одна краснота. Хрень какая-то… Что тут, вообще, происходит?! Где дежурный?

Дежурный был на месте. С красным лицом сидел за красным пультом, стоящим на квасном столе в красной дежурной части. И красным голосом разговаривал по красному телефону.

– Доложите, нах, почему все красное?

– Докладываю, товарищ подполковник, – дежурный бросил трубку на пульт и вскочил с красного кресла. – Ночью постовые задержали двух пьяных морячков, гуляющих в самоволке. При них какая-то штуковина с веревочкой на конце. Я и дернул. А из штуковины красный газ как повалит! Я хотел в окно эту штуку выкинуть, через решетки не пролезает. Пока дверь отпирал, весь газ и вышел…

Вот так – честно и откровенно. Без лукавства. Раз есть веревочка, надо дернуть. Раз есть кнопочка, надо нажать… Инстинкт. Что ни делается – все к лучшему. Ну уничтожил две деревни ракетным залпом. Но не три же… Зато теперь буду знать.

Как потом выяснилось, штуковину эту моряки с корабля умыкнули, чтобы рыбакам-подледникам продать. Предназначалась она для несчастных, терпящих бедствие на водах. Дергаешь за веревочку, и специальный газ окрашивает воду в радиусе пятидесяти метров. Ну и не только воду, а все, что попадется. Чтоб с самолета засечь можно и спасти.

Краска, к слову сказать, оказалась качественной. Made in USSR. Месяц дежурный с помощником отмывали стены, лица и все остальное. И поделом. Прогресс прогрессом, но и голову иметь надо. Вы ж не дети малые. Сначала поинтересоваться надо, что за штучка, а потом за веревочку дергать. Чтоб потом перед людьми не краснеть.