12 тайн (СИ) - Страница 2

Изменить размер шрифта:

Слух о моем разговоре с Мадлен быстро разносится среди коллег, и наша компания начинает расти. Вскоре нам становится тесен небольшой паб в Сити, с которого мы начали, и мы решаем двинуться на запад, прочь из лондонского центра, в наш любимый ресторан «У Мейлера». Он расположен в Сент-Марнеме, в здании бывшего склада на берегу Темзы, и заправляет там знаменитый лондонский шеф-повар Ист Мейлер. С этим рестораном всех познакомил именно я. Многие раньше не забирались так далеко на запад Лондона, но превосходная кухня и потрясающий вид на реку быстро покорили их сердца (и желудки).

Хотя Мадлен здесь нет, она все равно умудряется доминировать в наших разговорах. Во время ужина я ощущаю почти единодушную поддержку: большинство коллег за меня – всех возмущает напор Мадлен. Молчит лишь Мин, и я вижу, что, пока мы браним Мадлен за решимость привлечь читателей любой ценой, Мин размышляет. Наконец, деля между всеми остатки вина из последней бутылки, она спрашивает меня, не может ли Мадлен быть права. Хотя бы отчасти. Что если в десятую годовщину смерти мамы мне и вправду стоит задуматься и попытаться разобраться в том, что случилось?

Однажды в трудную минуту я рассказал Мин, что меня преследует чувство вины из-за неспособности – спустя даже столько лет – понять, почему мама так поступила.

Все замолкают. Я обещаю подумать об этом. Но на самом деле твердо знаю, что ни за что не стану писать такую статью, – по тем причинам, которые я сегодня перечислил Мадлен. Моя профессия позволяет копаться в чужом прошлом, но переживать заново свое я не хочу.

Позже, когда вся компания расходится по домам, мы с Мин перекочевываем из ресторана в расположенный в неоштукатуренной пристройке бар, чтобы выпить по последней. Хоть я уже и чувствую, что завтра пожалею о том, что перебрал, Мин без труда убеждает меня, что еще один стаканчик ничего не изменит.

Сидящий у камина совладелец ресторана Уилл Андруз, увидев нас, улыбается, приглашает за свой столик и заказывает бармену три порции виски. Двадцать с лишним лет назад Уилл был одним из лучших школьных друзей моего брата. Сделав успешную карьеру в Сити, он вместе со своим партнером Истом купил этот ресторан. Сам-то я с Уиллом не особо близок, но он всегда был очень внимателен к моей маме, никогда не забывал про ее день рождения и всегда присылал розы на годовщину смерти Ника.

Обменявшись обычными любезностями, мы с Уиллом заговариваем о жизни. Он спрашивает про наш сайт, и я рассказываю о своей недавней статье и о затянувшемся процессе превращения ее в криминальный подкаст. А потом о стычке с Мадлен.

– Нам-то всем приходится ходить по струнке, а Бен привык все делать по-своему, – смеется Мин. – Он же ее любимчик.

– Вовсе нет, – протестую я. – Разве что чуть-чуть.

– Когда сегодня за ужином я задала тебе вопрос, я вовсе не имела в виду, что тебе обязательно надо писать эту статью, – продолжает Мин. – И решать, конечно, только тебе, но ты ведь не любишь ссориться с Мадлен.

– Мадлен должна понять Бена, – говорит Уилл. – Это же очень личная история.

– Не спорю, – соглашается Мин, – но я здесь вижу для Бена шанс не бомбу для Мадлен сотворить, а провести собственное расследование. Как ни горько мне это признавать, тут ему нет равных.

– Бену виднее, стоит оно того или нет, – отвечает Уилл. – Смерть Клэр потрясла всех нас. А перед этим – смерть Ника. Но Бену-то горе просто сломало жизнь. Мадлен должна относиться к этому с уважением и понимать, что он долгие годы старался прийти в норму. И он сам должен решить, когда подводить черту.

– А мне слово дадут? – улыбаюсь я, но тут нас прерывает Ист Мейлер, который приносит виски.

Я встаю, чтобы с ним поздороваться, и он обещает присоединиться к нам, когда разойдутся посетители ресторана.

– Можно задать вопрос? – спрашивает Мин, возвращаясь к разговору.

Я киваю.

– Что бы ты сделал, будь это чья-то чужая история?

– Но в том-то и дело, что это не чужая история, – вмешивается Уилл. – Это история Бена. Да и вообще, разве можно спустя столько лет найти что-то новое?

– Конечно. Мы всё время находим, – отвечает Мин. – Бен, я знаю, это больная тема – нам всем даже трудно представить, насколько больная, – но наверняка в глубине души у тебя накопился миллион вопросов, которые тебе страшно хочется задать.

– Дело же не только во мне, – говорю я, медленно вращая стакан с виски. – Не думаю, что мама бы этого хотела.

Мама всегда меня учила тому, насколько важны бывают самые простые вещи. Для нее это значило позволять мне вести себя, как обычный подросток: играть в футбол, болтать о девчонках, выпивать исподтишка стаканчик, покуривать. Все это она воспринимала, как любая другая мать. Но она ни разу не сорвалась и не попыталась заставить меня перестать что-то делать, как бы сильно ей этого ни хотелось. И никогда в качестве аргумента не использовала Ника. И не устраивала истерик, если я опаздывал домой на полчаса-час, хотя порой это должно было ее страшно пугать. После ее смерти мне понадобились все мои силы и поддержка близких, чтобы вернуть жизнь в прежнее русло. Я не сомневаюсь: она бы не хотела, чтобы я вновь все разрушил, начав ворошить прошлое.

– Я все понимаю, Бен. Честное слово, – мягко говорит Мин, добавляя в свой стакан воды и поворачиваясь ко мне. – Но я думаю, что у тебя остались вопросы о смерти мамы и что они всегда будут мешать тебе с этой смертью смириться. Думаю, что этого твоя мама тоже не хотела бы. Поэтому я советую воспользоваться возможностью узнать правду.

– Не уверен, что Мадлен хочет именно этого, – отвечаю я.

– А когда это тебя останавливало?

Я не могу сдержать улыбки.

– Меня бесит, что у людей – своя картинка. Они думают, будто мама потеряла смысл жизни, будто она была отчаянно несчастна и не смогла с этим справиться. Но я-то знаю, что все было не так. Несмотря на все, что мы пережили, к ней вернулся оптимизм. Я все еще не могу понять ее поступка. За ним должно что-то стоять.

– Что например, Бен? – спрашивает Уилл мягко, а Ист подливает нам виски.

– Понятия не имею, – говорю я, помолчав.

Когда уходят последние посетители, Ист подсаживается за наш столик и разговор переходит на местные новости. По случаю фестиваля в городском парке решили было установить чертово колесо, но это предложение вызвало бурные споры.

– Глава оргкомитета пригрозил уйти в отставку, – говорит Ист. – А мое предложение оплатить эту фиговину встретили в штыки, совсем не так, как я ожидал. Кое-кто в оргкомитете даже заявил, что я хочу подмять под себя все мероприятие. Мне было дико обидно.

– Не слушайте его, – смеется Уилл. – Ему это нравится. И он им нравится. Когда он сказал, что может лично организовать монгольское барбекю, можно было подумать, будто он предложил пройти по воде аки посуху.

– Через сельский пруд! – уточняет Ист.

В ответ на призыв снова выпить по последней я поднимаю руки – мой лимит исчерпан, да и Мин говорит, что ей рано утром на работу. Ист вызывает для нее такси, а я решаю отправиться в свой родной Хадли пешком по берегу.

– Свежий воздух прочистит мне мозги, – говорю я, глядя, как Ист закуривает косячок во дворе ресторана.

– Уилл теперь не разрешает курить в доме, – говорит он.

И пока он наслаждается марихуаной, мы стоим и смотрим, как пропадают вдали огоньки уезжающего такси. Потом Ист стаскивает с головы клетчатую кепку – знак своей профессии, – поправляет рассыпавшиеся по плечам седеющие волосы и предлагает мне затянуться.

– Не думаю, что это поможет, – говорю я, уже понимая, что утром сильно пожалею о двух больших порциях «гленморанджи».

– Пожалуй, ты прав.

Мы выходим из внутреннего дворика и медленно бредем к реке.

– Бен, – говорит Ист, когда огни ресторана остаются позади. – я нечаянно услышал ваш разговор и не знал, можно ли мне вставить словечко…

– Валяй, – говорю я, и мы останавливаемся на берегу, где уличный фонарь освещает конскую тропу[1].

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com