12 подвигов Пушка - Страница 3

Горя нетерпением и предвкушением, я явился минута в минуту, прошмыгнув в кабинет вслед за упитанным врачом (напомнившем мне, почему-то, филина.) Хозяин молча показал мне на стул неподалеку от себя. Я огляделся: сцена представляла собой круг, образованный стульями, креслами, дверью и окном. Я оказался почти напротив Руководителя, и тут смог его хорошенько рассмотреть. Оставаясь ко мне в полупрофиль, Руководитель удивительно напоминал птицу: острый нос (благородных очертаний), тонкие губы почти незаметны, «летящий» профиль, опушенный светлыми волосяными выростами у висков… Белоголовый орел?

Показывая на свою височную кость, Руководитель продолжал беседу с сидящей напротив женщиной-чайкой: что-то о происхождении Человека, связанное с этой костью. Они сошлись на том, что Человек как вид, по всей вероятности, скоро сойдет со сцены.

Постепенно слетелись остальные: черненькая невысокая женщина-галка (села рядом с филином), уже знакомая мне Синичка из команды Хозяина (именно она представляет сегодня своего пациента), друг Хозяина – высокий Селезень (угнездился рядом с ним) и, наконец, коллега Хозяина по клинике – невысокий, но импозантный Перепел. Я взглянул на Хозяина: его черты неуловимо приобретали птичье выражение: нос заострился, скулы обтянуло. Похоже, только я оставался собой – Котом.

Синичка привстала с желтенького кресла и четко и подробно «доложила» пациента. Вот тут мне, как Коту, интересно – а что думает и чувствует в это время сам пациент, ожидающий за дверью. Боюсь, что сам я, посидев с полчаса в таком неопределенном положении, а потом будучи приглашенным в кабинет, начал бы с требования повторить все, что было тут обо мне сказано – кто-то же должен следить за этикой происходящего!

Пациентка-гагара влетела беззвучно и без всяких требований. Почему гагара? «Им, гагарам, недоступно упоенье битвой жизни…» С самого раннего детства она цеплялась за дом, за маму, потом за своих мужей (текущий – третий; ждет ее «выздоровления», чтобы отцепиться.) Прилетела в Клинику питания в надежде избавиться от лишних килограмм, набранных после операции (шунтирование), с удовольствием принимает тепличные условия, усилия врачей и персонала. Похоже, не прочь остаться тут навсегда (даже по выходным не уходит домой, как здесь принято). Одно меня возбудило в предваряющем рассказе Синички: пациентка, вроде, выразила ей свое желание что-то круто поменять в своей жизни. Есть запрос! На личностный рост! И как же я ждал повторения его при беседе Гагары с Орлом!

Не дождался. Поговорили о том, о сём. Особенно подробно – о характере поясничной боли, внезапно сразившей пациентку и потребовавшей серьезного лечения (защемление «конского хвоста»; усилиями врачей опухоль спала – хвостик и освободился). Боль, гадюка, распространялась аж до кончиков пальцев (ног), ввинчивалась – но при этом находилась на поверхности. Похоже, это обсуждение доставило истинное наслаждение и Руководителю, и его собеседнице.

Потом Орел выпустил Гагару из когтей («Вы сейчас подождите за дверью, мы будем обсуждать, как Вам лучше помочь»). И что, вы думаете, они обсуждали? Только не как помочь. А есть ли «нарушение пищевого поведения»? А что такое «симбиоз» (тут Синичка очень храбро вступилась за Хозяина, которого начал клевать Орел). Я уже начал дремать, когда все кончилось. Кабинет опустел. И это ВСЕ?! Мой гештальт незавершен!

Я кинулся к Хозяину: как же ЗАПРОС? Синичка говорила, что Гагара хочет Изменений! Это же совершенно не прозвучало: ни в беседе Гагары с Орлом, ни в последующем обсуждении всей стаей. ЧТО же происходило? ЧЬИ проблемы решались? Я неправ? «Прав, – сказал Хозяин. – Но именно так дело и обстоит. Пациент стаю не интересует: интересует его симптоматика, его заболевание – этим стая питается».

Фу! Надо что-то делать. На первой конференции я сидел тихо, как Мышь. Но я же Кот! А мой отец – Кот-Супервизор! Мы, Коты, стоим на страже интересов пациента. На второй конференции гештальт должен быть завершен. Как? Обратимся к мифу.

В цветущей Аркадии, вблизи города Стимфала, случилась птичья мутация. Появились птицы особого сорта: с медными клювами и когтями и, самое страшное, с самозатачивающимися перьями из особо-прочного сплава. Идет, скажем, человек, а сверху от птички что-то падает – он думает: «фи, гуано», а додумать уже не успевает. Обезлюдел Стимфал. Исправлять ситуацию, как всегда, послали Геракла. А как исправлять? Силой птичек не возьмешь. Да и стрелами тоже: пока Геракл (снизу) одну пустит, они (сверху) – сотню. И шкура Немейского льва не спасет: сплав-то особый. Но тут пришла на помощь умница-Афина. Дала она Гераклу два тимпана (вроде тарелок у ударных) и сказала ему влезть на гору рядом с лесом, где гнездились птицы. Ударил Геракл в тимпаны – взвились потревоженные птицы, а Геракл их сверху-сбоку отстреливает. Те только зря перья посбрасывали, а когда разобрались, что к чему, уж половины стаи нет. Остатки быстренько смылись далеко-далеко, за пределы Греции. Вновь появились люди в Стимфале. А что с мутантами случилось на чужбине – про то Кун умалчивает.

Ну что ж, все ясно. Во-первых, держаться поодаль. Так оно и есть: я – Кот, в их профессиональную стаю не вхож. Во-вторых – сверху. И эта позиция уже реализована: я на стороне высших интересов – потенциального Человека, который скрывается в пациенте и жаждет освобождения. Птицы же Человека не видят – они видят только мишень (даже и термин такой есть в медицине), в которую и швыряют свои диагностические перья. В-третьих, тимпаны, чтобы вспугнуть стаю, заставить птиц двигаться. Очевидно, тимпаны – это вопрос, заданный в нужное время (птички уютно угнездились в своем лесу) в нужном месте (я – в позиции «над и сбоку»). В мифе тимпаны особые – их ковал сам Гефест, бог-мастеровой, бог огня. Значит, попросить мудрую Афину, чтобы дала настоящие тимпаны для второй конференции.

Вторую конференцию я проспал. Буквально. О, златой Гипнос, сколь сладостны твои объятья для младого Кота! Отец, не сумев меня добудиться, пошел сам. Пернатые уже привыкли к виду Кота в одном из кресел и не беспокоились. Отец же в присутствии стаи сидел тихо – в полусне я просил оставить Подвиг для меня. Однако после того, как упорхнула последняя Птица (это был сам Белоголовый Орел – перед отлетом он слегка поклевал Хозяина), Кот-Супервизор озвучил перед Хозяином свое резюме: «плохая разборка». И выдал ему свой Разбор Случая. Я не присутствовал, а отец в пересказе был краток. Суть в том, что пациентка осталась девочкой 5 лет (сейчас ей формально 19), в том возрасте, когда из семьи уходил (и ушел) ее отец. С тех пор она не может нормально есть (за исключением кратких периодов), в своих мальчиках ищет «папу» (те, естественно, уходят к ее подружкам), а в своем теперешнем парне такого папу почти обрела. Живут вместе, ласкают друг друга, но что до интимной близости – стоп! Инцест. Парень (видно, «папа» по психологическому типу) довольствуется этим, но иногда жалуется (?): «Я живу как с 5(!)-летней девочкой». Способ лечения очевиден: раскрыть-закрыть проблему ОТЦА. Тогда дитя получит шанс вырваться из временнОго омута, где ей всегда 5 лет, и поплыть по реке Жизни – так сказал мой отец, самодовольно поглаживая усы.

Зевс троицу любит! Прилагаю отчет о третьей Конференции. Я не проспал, но опоздал. А сие означает, что неодолимой тяги к Подвигу нет – однако нет и боязни его свершения. Свершил по мере сил. И было это так. В кабинет докладчика-Перепела я вошел, когда все знакомые Птицы (плюс парочка незнакомых) уже угнездились. Вспрыгнул на указанный Селезнем стул и стал впитывать в стиле «Здесь и Сейчас».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».