12 маленьких радостей и одна большая причина (СИ) - Страница 23

– Не мешай мне чувствовать себя ничтожеством, пернатый, я имею на это полное право! Так что положи эту чертову папку, ребяческой беготней ты ничего не исправишь.

– Я все равно не дам тебе ее уничтожить, Иззи, – остановившись по другую сторону кухонной тумбы, заявил мужчина, с вызовом глядя мне прямо в глаза.

– Положи папку, я сказала! – взвизгнула я, в порыве злобы швырнув на пол первую попавшуюся тарелку. Издав жалобный звон, она разлетелась по плиточному полу на десяток осколков. Не ожидав от себя таких действий, я только отскочила назад, глядя на ошарашенного мужчину.

– Впечатлен, – округлившимися глазами глядя на битый фарфор, пробормотал он, – Но папку все равно не получишь.

Такое упрямство только взбесило меня, и, почувствовав свою фактическую беспомощность, я решила продолжать скандал до победного конца, даже если придется приплетать то, что вот совсем никак не связано со злополучной писаниной.

– О Господи! Ты просто невыносим и упрям, как баран на огороде! Вбил себе в голову, что обязан спасти меня, и следуешь этому долбанному плану с маниакальным усердием. Зато вот на мое мнение вообще плевать, да? – стеклянный стакан с грохотом летит на пол в сторону Габриэля, который тоже потихоньку начинал взвинчиваться.

– Это я невыносим и упрям? Милая, ты когда в последний раз в зеркало смотрелась, а? Вот где настоящая упертость, граничащая с идиотизмом! Вот скажи мне, много ли таких девушек, которым диснеевский мультик устраивают абсолютно безвозмездно? Да ни одной, а ты тут ежедневные скандалы и истерики закатываешь, как сварливая дамочка бальзаковского возраста! – не сдержался мужчина, активно жестикулируя папкой, из которой уже посыпались отдельные листы бумаги.

– Ах дамочка бальзаковского возраста?! Я тебе сейчас покажу дамочку бальзаковского возраста, козлина! – взвопила я, швыряя уже вторую тарелку, целясь в голову настолько бесящего архангела. – Сам-то ни одного повода не дал, ведь так? Конечно, порнографию в моих снах не ты устраивал, да и в своей постели я тебя по утрам совершенно случайно нахожу просто потому, что у тебя там небесный радар сбился!

Едва увернувшись от летящего в него снаряда, Габриэль, раздраженно отправляя мешающую папку в свободный полет в гостиную, приготовился переходить из обороны в активную атаку.

– А вот тут я не виноват, уважаемая! Я, между прочим, в евнухи не записывался, а ты то в одном полотенце устраиваешь концерты под песни Bonney M, то в мой спальник лезешь. Знаешь ли, анатомия архангелов не настолько сильно отличается от человеческой! И да, может, бить посуду немного не по-мужски, – нервно протянул Габриэль, схватив в руку тарелку, – Но мне плевать.

Оглушающий звон стекла только распалил во мне ярость. Теперь мы кричали почти одновременно, швыряясь друг в друга стаканами, чашками и тарелками, чьи осколки разлетались по всей кухне.

– Да ты гребанный извращенец! Я вообще не понимаю, как тебя небо-то выдерживало с такой повернутостью на сексе.

– Чья бы корова мычала, Винтер. Давай-ка я тебе напомню, как пару дней назад кое-кто запал на незнакомца с очаровательной улыбкой, чье пальто это самый кое-кто безжалостно залил своим кофе. А еще ты можешь вспомнить свои мысли в ту ночь, суицидница с недотрахом.

– Замолчи, – прошипела я, приближаясь вплотную к Габриэлю. Взглянув на меня сверху вниз, он так же злобно процедил сквозь зубы, побелевшими пальцами сжимая в руке стакан:

– Заставь.

Недолго думая, я жадно впилась в его губы, рванув к себе за ворот рубашки. Архангел ни на секунду не замешкался и сразу же ответил на поцелуй, немного приподняв меня над полом, придерживая за талию. В этот поцелуй мы оба вложили все те страсть и желание, что накопилось за долгое время ужимок, препирательств и борьбы с собственным разумом. Именно поэтому мы вцепились друг в друга слишком крепко, а на нежность не было и намека. Усилием воли я оторвалась от Гейба, все еще гневно прошептав:

– Ненавижу тебя.

– Я тебя сильнее.

========== Седьмая маленькая радость: занятия спортом или Полеты и приземления ==========

Мягкое декабрьское утро. Натянув теплое пуховое одеяло до самого подбородка, я дремала, мягко улыбаясь своим мечтам. К удивлению, вечером я уснула довольно быстро, несмотря на скандал с Габриэлем, закончившийся таким неожиданным для нас обоих способом. Видимо, бесконечная усталость все же победила эмоциональные переживания и даже вытеснила архангела из моих снов, хоть уже давно он является их единственным постояльцем. К утру я могла вспомнить лишь расплывчатые фрагменты сновидений, среди которых с трудом различила что-то о сладкой вате, мыльных пузырях и парке аттракционов. Неплохой сон для самоубийцы.

Внезапно прямо над моим ухом раздался противный визг свистка. Быстро подскочив на ноги, я, готовая обороняться от воров, агентов ФБР и инопланетян, схватила в руки подушку, но, увидев перед собой Гейба, всего лишь вздохнула с некоторым разочарованием.

– Чего тебе по утрам не спится, а? – спросила я, пытаясь сдуть непослушные пряди волос, заслонявшие обзор. – Террорист недоделанный, честное слово.

– Еще как доделанный, не принижай моих достоинств, – засопел в ответ мужчина, сжимая в зубах ярко-красный тренерский свисток. – И вообще, ты меня сбила с мысли.

– Как легко это мне удается, – саркастично заметила я, падая на кровать, устав балансировать на мягком матрасе. Немного подумав, я накрыла голову подушкой, так как очумелый архангел в форме физкультурника из младшей школы – явно не является хорошей приметой, а верная подушка на какое-то время защитит мои уши от очередной порции издевательств, приставаний и несносных команд.

– Так, куда это ты улеглась? Проснись и пой, Иззи, у нас куча дел! – вдохновенно кричал Габриэль, наклонившись ко мне. Скинув подушку с головы, я повернулась к нему лицом и, скорчив злобную гримасу, одними губами прошептала «Я убью тебя». – Что-что? А, я тоже тебя люблю, милая, вставай, – усмехнувшись, сказал он, а когда я в отчаянии хлопнула себя по лбу, наклонился ближе и со всей дури дунул в свой дурацкий свисток.

– Да какого черта! – взвыла я, схватившись за голову, – Где твоя хваленая мужская логика? Ты хочешь, чтобы я передумала и не кончала свою жизнь самоубийством, а сам каждое мое утро превращаешь в ад!

– Я превращу твою жизнь в череду боли и страданий, заставлю молить о спасении и отберу любую надежду на спокойствие, – притворно-злобным голосом заявил мужчина, присев на пол у моей кровати так, что мне были видны только его сощуренные глаза и забавно вьющиеся русые волосы.

– О ужас! – воскликнула я, театрально прикрывая ладонью открытый от удивления рот, – Быть может, вы более точно опишете мне ваши планы, милорд?

– Конечно же, душа моя, но лишь при одном условии, – таинственно изрек он, после чего я наклонилась поближе.

– При каком же?

– Я поведаю вам сию тайну, только если… Ты соизволишь поднять свое нижнее полушарие мозга с кровати и наконец избавишь меня от необходимости подрабатывать будильником! – смеясь, закричал Габриэль, выдергивая из-под меня простынь, из-за чего я скатилась прямиком на пол.

– Вот гаденыш, а! – улыбнувшись, воскликнула я, потирая ушибленный бок. – А я-то тебе доверяла…

– Правда? – удивленно вскинув брови, поинтересовался мой мучитель с некоторой долей скептицизма и недоверия в голосе.

– Нет, – убив зачатки надежды архангела, оповестила я, поднимаясь с пола. – Может, ты все же объяснишь мне свой экстравагантный внешний вид?

Этот вопрос уже успел меня измучить, ведь видеть Гейба в ярко-красных шортах и белых тренировочных гетрах было немного непривычным, не говоря уже о свистке и хайратнике, который напомнил мне о былых деньках работы журналисткой, когда мне поручили писать статью о хиппи в Бостоне. Очень милые ребята, как оказалось: ответили на все мои вопросы, надели венок на голову, спели пару песен под гитару и долго уговаривали вечерком присоединиться к их оргии, раз уж примкнуть к их группе я отказалась. Эх, времена чудесной молодости.