12 Членов - Страница 40

–Да, буду.

Улыбаюсь. Чувствую, что соседка медленно, медленно закипает.

–Киска, мне нужно идти. Отпустишь меня.

–Нет, не за что

–Помоги маме на кухне.

–У моей дочери другие дела есть. Это не твоё дело. Если тебя воспитывали в рабстве, то это не значит, что и буду ломать своего ребёнка.

Молчу, мигаю бровями, ухмыляюсь. Этому ребёнку уже 7 лет.

–Дело, конечно, твоё. Вдруг ей понравится готовить, да зайка.

Ребёнок освобождает меня от своих крепких объятий, садиться на кухонный диван, включает компьютер.

–Ты уроки сделала?

На этом моё терпение медленно начало заканчиваться. Стремительно ухожу с кухни. Захожу в свою комнату. Смотрю на часы. О! уже опаздываю.

……….

Голова начинает неприятно, кисло болеть. Видимо, началось лёгкое похмелье. Как душно сегодня в метро. Ужасно душно. Скорее бы приехать. Скорее бы.

–Станция метро «Красные ворота».

Выхожу. Зараза, сигнала нет. Куда идти не понятно, не известно. Наверное, по ощущениям направо. У эскалатора появился сигнал. Пишу: «В какую сторону выходить?» Ответ: «Не на Орликов переулок». Какой странный маршрут. Очаровательная логика. Пишу: «Хорошо». Как раз стоим туда, куда нужно. Поднимаюсь на эскалаторе, смотрю на людей, вслушиваюсь в свои внутренние ощущения. Перемешанные. В голове гудит его утренний голос. Неприятный, надменный, наигранный голос. Он рисуется, явно рисуется и что-то скрывает. Закрываю глаза, наклоняю голову вниз. Спокойно, спокойно, перестань оценивать, анализировать. Конечно, он рисуется, потому что хочет понравиться. Как всё сложно. Неужели нельзя просто, без всего этого пафоса. Утомляет, утомляет. Достаю из сумочки бутылку воды, выпиваю залпом почти целиком. Хорошо. Кладу под язык таблетку Валидола. Сейчас отпустит. Сейчас станет легче.

–Всё, я вышла, куда дальше?

Звонит.

–Видишь парковку перед собой?

–Да, вижу.

–Иди через неё.

–Налево, направо, прямо?

–Наверное, прямо.

–Хорошо.

Иду через парковку почти ровно посередине. Рассматриваю обстановку, ищу глазами его машину. Вижу. Чуть левее припаркована мигающая Volvo xc60 цвета тёмного баклажана, сливы или клюквы…что-то среднее. Подхожу к ней. Он открывает дверь изнутри. Сажусь. Смотрю на него. Внутри с ног до головы проносится неприятное, острое мерцание, концентрируется в области груди и пропадает. Чувак явно забыл, в каком десятилетии живёт. Вещи добротные, качественные и годов 80х. Смотрю на него в зеркало заднего вида. Он что-то среднее между Кай Метовым и хулиганом. Будь спокойнее. Сегодня только кофе. Милое время препровождение.

–Узнала?

–Конечно.

Улыбаюсь. Закрытый, настороженный, раненный. Начинает пошло, старо шутить. Медленно включается защитный механизм. Слышу, что он говорит, запоминаю и эмоционального участия не принимаю. Мы едем мимо Чистых прудов в сторону центра. Интересная часть города. Раньше тут не была. Хочу сходить пешочком погулять.

–Надо тебя чаем напоить, накормить. Худущая какая.

Подхихикивает.

В волосах проблёскивает седина. Манера речи, внешний вид. Ему, по всей видимости, около 40 лет. Кольца нет, дёрганный – не женат, постоянной подруги нет. Сейчас посмотрим, как поведёт себя в ресторанчике.

Он останавливается рядом с Петровкой, напротив Восточного ресторанчика «Шербет». Выходим из машины. Солнце светит ярко, пригревает по-весеннему, снег тает. Головная боль перешла в нейтральную, отдалённую, перманентную фазу, в уже привычное для меня состояние.

Смотрю на его обувь, потёртую кожаную куртку-бомбер или пилотку. Ужасный цвет. Ужасный. Нечто среднее между грязным жёлтым, коричневым, кофейным. Ботинки. Ботинки отличные. Хватает меня за руку, тащит за собой.

–Не отставай, крошка.

По сравнению с ним точно Крошечка-Хаврошечка. Крепкий лось 188-190 см в росте и 80-86 кг в весе.

–Медленнее, пожалуйста, на каблуках, боюсь упасть. Отпусти руку. Слишком сильно сдавливаешь. Ты мне её так сломаешь.

–Глупость говоришь. Кости человека прочные.

Мне он уже не нравится. Почему он интригует всё-таки. Мы заходим в ресторанчик. Красивое место. Яркий, броский интерьер, ассоциируется с Узбекистаном, средним Востоком, деревянные столы, стулья, кое-где стоят лавки с подушками, на стенах висят ковры, по подоконникам стоят кальяны. Нас провожают на второй этаж. Снимает верхнюю одежду. Садится, совершенно игнорируя моё присутствие. Снимаю верхнюю одежду, вешаю на стойку. Хостес, мужчины-официанты недоумевая смотрят на нас, на него. В их глазах, лице безмолвный вопрос, огорчение, досада. Мы разместились за столиком слева от лестницы. Вежливая хостес вручает каждому меню. Смотрю на него. Он меня напрягает. Его поза зажата, скованна.

–Заказывай.

Смотрит пристально, напряжённо, изучающе. От такого взгляда пропадает аппетит и всякое желание что-либо попробовать. Боязно пошевелиться.

–Зелёный чай, пожалуйста, стакан воды с газом и лимоном и вот этот салат.

–И всё?

–Да.

–Попробуй местную выпечку. Очень вкусная.

–Спасибо, есть не хочется.

–Как знаешь. Мне, пожалуйста…

Он заказал густой жирный суп, закуску из баклажанов, три самсы с мясом. Лимонад.

Рассматриваю его светлый пуловер из кашемира с яркими бирюзовыми, оранжевыми, жёлтыми, зелёными, коричневыми полосами. Где-то уже видела похожий свитерок. Вспомнила. Вспомнила. Видела точно такой же свитер на фото «Продавца пылесосов на Черкизовском рынке». Становится дурно, голова кружится, комок подкатывает к горлу. Боже! Манеры один в один. Что ж мне одни убогие, обиженные то попадаются. Стой. Это твои догадки, субъективное мнение. Ты об этом человеке ничего не знаешь. Пусть сам расскажет о себе. Только потом делай выводы.

Мы едим, разговариваем. Напряжённость остаётся на том же мощном уровне. Пытаюсь расслабиться никак. Он слишком много говорит о том, какой замечательный, крутой, сколько у него женщин было и каких.

–Так, что ты у нас теперь Племянница.

Вот нравится человеку устраивать спектакли, выдумывать.

Улыбаюсь, пью свой чай. Мечтаю, что бы эта пытка скорее закончилась. Постоянно поправляет изящные очки.

Очки у тебя красивые.

–Есть такое правило у нас, у Евреев – как хочешь, но очки, часы, ручка должны быть золотыми. Без этого с тобой никаких дел иметь никто не будет.

Делает особый акцент на словах «никто не будет».

–Ты вечером, что делаешь?

–Сегодня?

–Да, Сарочка, да.

–В 7 у сестры соседки День рождения. Часа 2-3 посидим. Потом свободна. Только до возвращения домой хочу заехать в обычный магазин купить торт.

–А ну понятно. У простых людей, простые радости. Как обычно тооооорт, шаааампанское, дежурные тосты.

Сейчас он меня очень сильно обидел, задел.

–Заеду за тобой часов в 10-11 вечера. Где живёшь, помню.

–Не уверена, что буду в состоянии встретиться с тобой.

–А ты не пей. У меня выпьешь. Ты чего пить у меня будешь?

–Мартини Extra Dry.

–Да ну, даже так.

–Да, Bianco слишком сладкий для меня.

–Идём? Мне нужно заехать в одно место, тут рядом. Потом тебя отвезу в твою коммуну.

–Уже начало почти 5 часов вечера. Мы точно успеем?

–Успеем. Успеем. Скорости ты не боишься. Номера у меня такие, что останавливать не станут.

Киваю. Нам приносят счёт. Сижу смирно, считаю ворон. Он расплачивается.

–Идём.

Встаю, одеваюсь. Он идёт вперёд. Уже ненавижу этого человека. Ненавижу отчасти по причине, что он рушит мои планы. Отчасти из-за того, что против своей воли иду за ним, подчиняюсь. Есть в нём что-то абсолютно знакомое, почти кровное. Эта его походка, пренебрежение ко всему, что за пределами его собственного «Я».

Идём к его машине. Он постоянно что-то рассказывает. Говорит, говорит, говорит. Постепенно всё глубже ухожу в себя, в свои мысли. Мне с ним скучно. Уже устала, утомилась. Хочу домой и спать.

Едем быстро, действительно быстро. Едем куда-то на Запад. Постепенно начинаю оживать. Интересные дома, архитектура, новые места.