112 (СИ) - Страница 35

Похороны молодого пожарного собрали на кладбище больше сотни коллег со всего города и просто сочувствующих жителей. Друзей у Макса было много.

Майя сама нашла её. Искала среди толпы, и вдруг увидела маленькую фигурку, стоящую в стороне, будто меньше всех имеющую право находиться в эту минуту рядом с Максом. На ее лице не было боли, не было страха или всего того, что люди называют тоской. На ее лице светилась любовь. Майя просто догадалась, что это та самая Алена, о которой Макс говорил ей во время их последней злополучной встречи.

Майя сама заговорила с ней. Она знала, что Алена понимает ее, и ей было важно просто высказаться.

— Алёна?.. Простите, я знаю, что это не моё дело… Я просто знакомая Максима. Он рассказывал о Вас… К сожалению, не так много, как мог бы… У меня есть знакомые в госструктурах… Думаю, мы быстро получим Вам квартиру. А пока, если хотите, конечно, можете у меня жить.

Алена вежливо кивнула и отвернулась. Майя поняла, что меркантильные вопросы в минуту прощания с Максом интересуют ее меньше всего. Майя замолчала. Молча стояла рядом и слушала батюшку. Допев последние слова, тот разрешил всем желающим кинуть горсть земли на гроб. Люди потянулись к краю могилы.

— Можно закапывать, — скомандовал батюшка. Майя увидела, что на Макса начали быстро-быстро бросать лопатами землю, и не смогла больше сдерживаться. Всё, это последние секунды Макса на земле. Больше она его никогда не увидит, нет больше Макса! Майя разревелась и, обняв Алену, уткнулась ей в плечо.

— Он так сильно Вас любил… Он даже изменился под Вашим влиянием… Он такой счастливый был, а я не поняла… — Она говорила навзрыд, прерываясь и хватая воздух. — Я так виновата перед ним и перед Вами, Вы просто не знаете… Я так виновата…

Алёна молча слушала. Когда Майя смогла членораздельно говорить, достала из кармана маленький пакетик.

— Когда мы его нашли, там, во время наводнения… У него с собой было вот это. Они хотели забрать и передать родным, но я поняла, что это для Вас… Я не отдала им… — Она открыла пакетик и достала его содержимое. Это оказалась цепочка с подвеской в виде скрипичного ключа, которую она протянула Алене. С обратной стороны скрипичного ключа Алена прочитала гравировку: «Ты — моя музыка». Алена благодарно улыбнулась и надела цепочку себе на шею, как когда-то Макс надел крестик, подаренный Аленой. На ее лице светилось тихое спокойствие.

— Я боялась, что Вы будете плакать, — удивилась Майя. — А в результате сама разревелась, как ненормальная…

— Идемте, — кивнула к выходу Алена и достала из кармана маленький блокнотик с карандашом. Майя заметила, что действительно, всё давно закончилось, люди расходятся, и им тоже пора уходить. Алена на ходу быстро написала:

— Вы ни в чем не виноваты.

— Я чувствую, что ничего от Макса на Земле не осталось, и что он ушел с обидой на меня… — упавшим голосом ответила Майя.

Алена остановилась и внимательно посмотрела на нее. Она чувствовала, что Майе нужна помощь, — успокоение, которым она может поделиться. Она написала что-то на листочке, выдернула его из блокнота и, протянув Майе, ушла. Майя проводила ее взглядом, прочитала и почувствовала, что впервые за эти злосчастные дни ей стало легче. Будто Алена протянула ей не записку, а частицу своего внутреннего спокойствия и мирной радости, с которыми она идет по жизни.

«Он рядом, и ему хорошо».

Борис открыл глаза. Как и вчера, рядом с ним сидела Инна. Она не отводила взгляда, будто боялась, что пропустит что-то важное. Увидев, что он открыл глаза, засмеялась от радости, будто именно этот момент она пропустить и боялась.

— Что? Ты, как минимум, увидела северное сияние? — поинтересовался Борис. — Ты вчера так не радовалась, когда я пришел в сознание.

Инна не ответила и взяла его за руку.

— Ты, наверное, кушать хочешь? Соскучился по моим домашним котлетам?

Борис улыбнулся:

— Конечно. Только ради них из комы и вышел.

— Я смотрю, сегодня тебе говорить легче? Тогда рассказывай…Что ты видел «там»? Что тебе сказали?

— Инна, я был в коме, — терпеливо объяснил Борис. — Я лежал на кровати и не мог ничего видеть. Никакого «там» нет. И ничего мне не говорили.

— Ну ты хотя бы слышал нас? — разочарованно продолжала допрос Инна. — Вспоминал иногда, что мы есть? На прошлой неделе я так икала, так икала…

Борис снисходительно вздохнул:

— Икота — это просто сокращение мышц. Как сокращение мышц могло повлиять на то, чтоб я тебя начал вспоминать?

— Но ведь говорят, что во время комы люди вспоминают своих близких… Детей там, родителей, любимых женщин… — никак не могла успокоиться Инна.

— У меня была, есть и будет только одна любимая женщина.

— Твоя работа? — грустно улыбнулась Инна.

— Ты, Иннуль. Неси уже свои котлеты…

Через месяц Борис гулял со своей семьей по парку, будто ничего не случилось. Жизнь входила в привычное русло. Больничный постепенно заканчивался, и Инна уже начинала ворчать, предвкушая его скорый выход на работу.

— Папа, купи пистолет! — крикнул Пашка.

— Обойдешься… Купи мне лучше вон тот шарик! — оттолкнул Пашку Матвей.

— Оба обойдетесь. Еще я не тратил денег на какую-то ерунду. Максимум — мороженое, — строго ответил Борис и купил всем по рожку. — И ведите себя адекватно, чтоб перед незнакомым человеком стыдно за вас не было!

Сегодня договорились встретиться с Майей. Она обещала познакомить со своим молодым человеком, из-за которого было столько шумихи последние полгода. Да, судьба — странная штука.

Майю и Андрея, шагающих по аллее им навстречу, Борис и Инна увидели издалека. Сначала даже не поняли, в чем дело: где обещанный жених и почему эти двое знакомы?

Майя подошла и, не здороваясь, торжествующе произнесла:

— Знакомьтесь! Это мой Андрей Блохин. — Она выразительно смотрела на Инну, сияя во все зубы. Инна с Борей медленно переглянулись и застыли, глядя на Андрея. Андрей с удивлением посмотрел на Майю. В наступившем молчании было слышно, как растаявшее мороженое из Инниного рожка шлепнулось сначала ей на сумку, а потом на асфальт. Инна даже внимания не обратила.

— Андрей, — наконец, прервал молчание Андрей и протянул руку Боре. Тот молча пожал, достал салфетку и невозмутимо стал протирать Иннину сумку.

— Андрей, очень приятно, — Андрей пожал руку и Инне.

— Взаимно, — выдавила из себя Инна.

— О, Андрюха! — Матвей с разбегу повис на ноге Андрея. — Ты кстати! Купишь мне вон тот пистолет? Папа говорит, что ему денег жалко на всякую ерунду. Или ты, Май. Ну купи!

— И давно ты Блохиным стал? — уточнил Борис…

— Какие хорошие детки, — заметила пожилая посетительница парка. — Не ругаются, ни кидаются, не кричат… Как тебя зовут, мальчик?

— Паша.

— Какое прекрасное имя. А кем ты станешь, когда вырастешь?

Майя опустила голову пониже… Когда же люди перестанут задавать этот дурацкий вопрос детям и вставать на Иннину больную мозоль… Сейчас Пашка только заикнется про своего спасателя, Инна опять разнервничается, переведет разговор на Борину работу и вечер будет испорчен…

Пашка вздохнул:

— Я на флейте играть пойду. Музыкантом, наверное…

Майя выдохнула и подняла голову.

— Я же говорю, удивительные дети! — восхитилась старушка.

Инна подошла и демонстративно погладила Пашу по голове.

А Матвей вдруг швырнул в брата купленный пистолет и завопил:

— А я спасателем буду!..