112 (СИ) - Страница 31
— Это тяжёлый физический труд, — отговаривал ее Андрей. Нужно носить тяжести.
— Я буду носить тяжести!
— Майя, не надо. Будут неприятные моменты. Много неприятных моментов…
— Я остаюсь, спасибо, — Майя уверенно ответила местному распорядителю.
— Тогда зайдите в палатку, отметьтесь, получите сухую одежду…
Майя, плохо соображая, натягивала казенные штаны. «Так вот где мой истинный «достоевский» вопрос — смогу ли я остаться здесь, где моя помощь может пригодиться, или я «тварь дрожащая»?». Она вдруг поняла, что всё, что было до этого — это досужие, ничего не значащие слова, способ развлечься или самоутвердиться. А говорить тут нечего, надо просто работать, как все. Она пошла к девочке с серьгой в носу, спросила: «Что мне нужно делать?» и стала носить, кормить и уговаривать, как десятки других волонтеров.
Макс в составе «сборной» пожарных прибыл в зону бедствия, когда вода уже перестала прибывать и замерла на одном уровне. Из сослуживцев с ним оказался только старый добрый Михеич.
— Ты смотри там, аккуратней! — назидал его старший товарищ, сидя в катере. — Плавать-то умеешь?
— Глупости, — усмехнулся в ответ Макс. — Я пожарный, я не могу утонуть!
С обходом они втроем с местным спасателем плыли через верхний городок, за несколько часов превратившийся в мертвую реку.
— Смотри, смотри! — крикнул Михеич. Все оглянулись в сторону, куда он показывал, и увидели машину «Медицина катастроф», которую прибило к стене дома. Она лежала на боку, на половину заполненная водой. — Эк вас, сердешных, угораздило, — посочувствовал Михеич медикам.
— Может, обошлось, и внутри нет никого. Смыло пустую машину. — Водитель катера подплыл поближе. Макс зацепился и на четвереньках взобрался на бок машины, служивший теперь крышей. Под его весом машина немного погрузилась в воду и начала покачиваться. Не вставая на ноги, Макс с трудом открыл дверь и заглянул внутрь.
— Вижу четверых, без сознания, — крикнул он коллегам. — Поболтало их знатно… — Дверь не хотела и не могла быть зафиксирована в открытом состоянии, пришлось ее спилить бензорезом. Макс прыгнул внутрь, в холодную воду и начал доставать людей в медицинской форме. Двое оказались пристегнуты ремнями безопасности, и это стало роковой ошибкой: оказавшись без сознания под водой, они просто утонули. Двое безопасностью побрезговали. Ирония судьбы: именно они, несмотря на гематомы от ударов, плавали на поверхности воды и имели шанс выжить. Макс одного за другим поднимал их вверх, к двери, а Михеич принимал их и перекладывал в спасательный катер. Третий коллега осматривал.
— Мёртв… — констатировал он, осмотрев первого. — И этот… А вот у этого, погоди-ка, пульс есть!
Последним Макс достал самого большого и тяжелого человека, которому повезло плавать лицом вверх. Михеичу стоило усилий перетащить его в катер.
— Не иначе как самый главный хирург у них… — недовольно крякнул он.
— У этого вроде тоже пульс… Поехали, если больше никого нет!
— Макс, давай воду из него откачивай! Может, еще что получится…
Уже на носилках Борису поставили страшный приговор — кома. Домой он возвращался на том самом месте служебного самолета, на котором возил своих тяжёлых пациентов.
Андрей работал в паре с Кязимом. Обычно команда состояла из троих человек, но третьего спасателя хватало не всем составам. Майя смотрела, как они готовятся к новому рейду.
— Возьмите меня с собой, вдруг чем-нибудь пригожусь! — попросилась Майя.
— Женщина на судне — к беде. — Кязим был, как всегда, непреклонен. — Пока я командир судна, женщина с нами в рейд не пойдет!
Майя фыркнула:
— Какое «судно»? Лодка с моторчиком? Командир…
— Я управляю катером, значит, я командир судна!
— Хорошо. Но вдвоем же нельзя работать по технике безопасности! Если с первым водолазом что-то случится, кто пойдёт ему на выручку? Второй. А Вы командир судна, Вам нельзя…
Андрей улыбнулся. Да, из Майи выйдет надежный водолаз. Она и сама понимала абсурдность своих высказываний.
— Ладно, — сдалась Майя. — Но ведь за вещами вы можете свозить меня в тетин дом? Вы ведь все равно мимо постоянно проезжаете?
— За вещами можем. Только быстро.
Майя не заставила себя упрашивать и запрыгнула в катер. «Командир судна» завел мотор и поплыл по улице. Майя озиралась по сторонам и не узнавала поселок, по которому еще вчера могла ходить ногами, а сегодня здесь было такое… Ужас, не проходящий ужас будто прилип к ее спине. Вокруг были только крыши домов, верхушки деревьев и столбов, окруженных мусором, кусками стройматериалов, осколками заборов. Все это плыло по течению мутной мертвой реки, в которую превратился поселок. Будто горный поток прошелся по городской свалке и выплюнул ее содержимое сюда, в лицо ни в чем не повинных местных жителей.
— Эк! — крякнул капитан и увернулся от плывущей на них «Газели», перевернутой «мордой» вниз. Обогнул уличный киоск с журналами и газетами. Майя тоскливо посмотрела на прилипшую к его стеклу афишу: «Только в июле! Цирк, покоривший…» Неожиданно Кязим сбавил обороты. Майя посмотрела, куда он плыл: оказывается, пока она осматривала местность, спасатели увидели в потоке человека. Это был мужчина лет 40, который ещё держался на воде, но уже заваливался на бок. Завалится — и снова голова торчит из мути. И опять медленно заваливается… Отдав все силы на борьбу со стихией, они наглотался воды и взгляд его был стеклянным. Одной ногой он уже стоял в Вечности. У Майи от ужаса просто волосы дыбом встали. Это так страшно — ты видишь, как человек умирает, умирает у тебя на глазах, а ты в стопоре и не знаешь, чем ему помочь! Она мысленно порадовалась, что в эту минуту оказалась здесь не одна, что рядом были те, кто точно знает, что нужно делать. Андрей с водителем даже ни о чем не договаривались, ничего не обсуждали — работали слаженно, будто были напарниками лет 10. Водитель остановил катер так близко к утопленнику, что тот мог бы дотянуться рукой. Но он уже не мог. Андрей прыгнул за ним в воду, приподнял, и Кязим затащил его на борт. Мужчина ни на что не реагировал. Андрей перевернул его, положил животом к себе на колено, вынул изо рта пену и грязь, прокачал легкие. Вода изо рта утопленника выливалась всё время, что его доставляли до островка, но когда Андрей передал его медикам, взгляд был уже более осознанным.
Первая поездка закончилась быстрее, чем она ожидала. Выгрузив мужчину, спасатели, не глуша мотор, предприняли вторую попытку отплыть подальше. Нужно было проверить, не остался ли кто в дальних домах улицы. Зашли в один, во второй дом. Майя оставалась в лодке. Людей, к счастью, нигде не было.
На входе в следующий дом Андрей и Кязим лоб в лоб столкнулись с мародерами: двое парней в одних шортах выносили из дома телевизор и коробки с какими-то вещами. Увидев спасателей, они на секунду замешкались.
— Да ты ж мой хороший! — улыбнулся, как родному, Кязим. — Погоди-ка… — Он подошел и сорвал крест с обнаженной груди парня. — Вот так-то лучше: «Если Бога нет — все позволено». Он положил крест на коробки в его руках. — Да ты иди, иди, сынок, впереди еще целая улица тобой не чищена… — и, больше не обращая на них внимания, зашел в дом. Майя смотрела, как парни бросают награбленное в обычную весельную лодку и отплывают, никем не остановленные.
В доме, конечно же, никого больше не оказалось, и спасатели поплыли дальше.
— Ничего святого у них нет, — шептала Майя, потрясенная увиденными мародерами. — Неужели они останутся безнаказанными!
— Тихо! — гаркнул командир судна, вскинув руку. Майя замолчала и все прислушались. Было тихо.
— Давайте в полицию… — снова начала было Майя, но Кязим снова шикнул на неё. Майя размышляла, действительно ли он что-то услышал или ему надоел шёпот барышни в лодке, как вдруг сама услышала едва различимые слова детской песенки. Тонкий голосок тихо пел откуда- то снизу: «Ввысь… к самой себе, вверх… к своей звезде…» У Майи кровь в жилах застыла. Будто голос чьей-то души из преисподней. Все как по команде начали озираться по сторонам. Никого. Только пустые крыши полуразрушенных течением домов. Командир направил катер к ближайшему строению. Это был летний домик, выполненный, что называется «из грязи и палок» — основным строительным материалом служила глина, которой были обмазаны тонкие слеги. Андрей хотел было перебраться на крышу, но она оказалась слишком рыхлой и грозила провалиться под его весом. Андрей не стал рисковать. Тяжелая глина этого полутораэтажного летнего домика напиталась водой и просто раскладывалась на куски от любого прикосновения. Под крышей оставалось пространство, заполненное воздухом. «Верь и крылья обретешь, ввысь за мечтой…» — донеслось снизу. Песня прекратилась. Андрей нашёл в крыше небольшую дыру, заглянул в неё, и лицо его помрачнело.