111 симфоний - Страница 20

Симфония № 2, ре мажор, ор. 36 (1802)

Состав оркестра; 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 2 валторны, 2 трубы, литавры, струнные.

Вторая симфония, законченная летом 1802 года, создавалась в последние безмятежные месяцы жизни Бетховена. За десять лет, прошедшие с тех пор, как он покинул родной Бонн и переселился в столицу Австрии, он стал первым музыкантом Вены. Рядом с ним ставили только прославленного 70-летнего Гайдна, его учителя. Бетховену нет равных среди пианистов-виртуозов, его новые сочинения спешат опубликовать издательские фирмы, музыкальные газеты и журналы публикуют статьи, которые становятся все более и более благожелательными. Бетховен ведет светскую жизнь, венская знать покровительствует ему и заискивает перед ним, он постоянно выступает во дворцах, живет в княжеских поместьях, дает уроки молодым титулованным девицам, которые флиртуют с модным композитором. А он, чувствительный к женской красоте, поочередно ухаживает за графинями Брунсвик, Жозефиной и Терезой, за их 16-летней кузиной Джульеттой Гвиччарди, которой посвящает сонату-фантазию опус 27 № 2, знаменитую Лунную. Из-под пера композитора выходят все более крупные произведения: три фортепианных концерта, шесть струнных квартетов, балет «Творения Прометея», Первая симфония, а излюбленный жанр фортепианной сонаты получает все более новаторскую трактовку (соната с похоронным маршем, две сонаты-фантазии, соната с речитативом и др.).

Новаторские черты обнаруживаются и во Второй симфонии, хотя она, подобно Первой, продолжает традиции Гайдна и Моцарта. В ней отчетливо выражена тяга к героике, монументальности, впервые исчезает танцевальная часть: менуэт заменяется скерцо.

Премьера симфонии состоялась под управлением автора 5 апреля 1803 года в зале Венской оперы. Концерт, несмотря на очень высокие цены, прошел с аншлагом. Симфония сразу получила признание. Посвящена она князю К. Лихновскому — известному венскому меценату, ученику и другу Моцарта, горячему поклоннику Бетховена.

Уже большое медленное вступление пронизано героикой — развернутое, импровизационное, оно разнообразно по краскам. Постепенное нагнетание приводит к грозной минорной фанфаре. Тотчас же наступает перелом, и главная партия сонатного аллегро звучит оживленно и беззаботно. Необычно для классической симфонии ее изложение — в нижних голосах струнной группы. Необычна и побочная: вместо того, чтобы привнести в экспозицию лирику, она окрашивается в воинственные тона с характерным фанфарным призывом и пунктирным ритмом у кларнетов и фаготов. Впервые Бетховен придает столь важное значение разработке, чрезвычайно активной, целеустремленной, развивающей все мотивы экспозиции и медленного вступления. Значительна и кода, поражающая цепью неустойчивых гармоний, которые разрешаются триумфальным апофеозом с ликующими фигурациями струнных и возгласами медных.

Медленная вторая часть, перекликаясь по характеру с анданте последних симфоний Моцарта, в то же время воплощает типичное для Бетховена погружение в мир лирических раздумий. Избрав сонатную форму, композитор не противопоставляет главную и побочную партии — сочные, певучие мелодии сменяют одна другую в щедром изобилии, варьируясь попеременно струнными и духовыми. Контраст экспозиции в целом составляет разработка, где переклички оркестровых групп напоминают взволнованный диалог.

Третья часть — первое скерцо в истории симфонии — действительно веселая шутка, полная ритмических, динамических, тембровых неожиданностей. Совсем простая тема предстает в самых разнообразных преломлениях, всегда остроумных, изобретательных, непредсказуемых. Принцип контрастных сопоставлений — оркестровых групп, фактуры, гармонии — сохраняется и в более скромном звучании трио.

Насмешливые возгласы открывают финал. Они же перебивают изложение танцующей, искрящейся весельем главной темы. Столь же беззаботны другие темы, мелодически самостоятельные — более чинная связующая и грациозно женственная побочная. Как и в первой части, важную роль играют разработка и особенно кода — впервые превосходящая разработку и по длительности и по напряженности, полная постоянных переключений в контрастные эмоциональные сферы. Вакхическая пляска сменяется мечтательным раздумьем, громогласные возгласы — сплошным пианиссимо. Но прерванное ликование возобновляется, и симфония завершается буйным весельем.

Симфония № 3, ми-бемоль мажор, ор. 55, Героическая (1801–1804)

Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 3 валторны, 2 трубы, литавры, струнные.

Героическая симфония, открывающая центральный период творчества Бетховена и одновременно — эпоху в развитии европейского симфонизма, рождалась в самое тяжелое время в жизни композитора. В октябре 1802 года 32-летний, полный сил и творческих замыслов любимец аристократических салонов, первый виртуоз Вены, автор двух симфоний, трех фортепианных концертов, балета, оратории, множества фортепианных и скрипичных сонат, трио, квартетов и других камерных ансамблей, одно имя которого на афише гарантировало полный зал при любой цене на билеты, узнает ужасный приговор: тревожащее его несколько лет ослабление слуха неизлечимо. Его ждет неизбежная глухота. Спасаясь от столичного шума, Бетховен уединяется в тихом селении Гейлигенштадт. 6—10 октября он пишет прощальное письмо, которое так никогда и не было отправлено: «Еще немного, и я покончил бы с собою. Меня удержало только одно — мое искусство. Ах, мне казалось немыслимым покинуть свет раньше, чем я исполню все, к чему я чувствовал себя призванным… Даже высокое мужество, вдохновлявшее меня в прекрасные летние дни, исчезло. О, Провидение! Дай мне хотя бы один день чистой радости…»

Он нашел радость в своем искусстве, воплотив величественный замысел Третьей симфонии — не похожей ни на одну из существовавших до тех пор. «Она является каким-то чудом даже среди произведений Бетховена, — пишет Р. Роллан. — Если в своем последующем творчестве он и двинулся дальше, то сразу он никогда не делал столь большого шага. Эта симфония являет собою один из великих дней музыки. Она открывает собою эру».

Великий замысел созревал исподволь, в течение многих лет. По свидетельству друзей, первую мысль о ней заронил французский генерал, герой многих битв Ж. Б. Бернадотт, прибывший в Вену в феврале 1798 года послом революционной Франции. Под впечатлением смерти английского генерала Ральфа Аберкомби, скончавшегося от ран, полученных в битве с французами при Александрии (21 марта 1801 года), Бетховен набросал первый фрагмент траурного марша. А тема финала, возникшая, возможно, до 1795 года, в седьмом из 12 контрдансов для оркестра, была затем использована еще дважды — в балете «Творения Прометея» и в фортепианных вариациях ор. 35.

Как и все симфонии Бетховена, за исключением Восьмой, Третья имела посвящение, впрочем, тотчас уничтоженное. Вот как вспоминал об этом его ученик: «Как я, так и другие его ближайшие друзья часто видели эту симфонию переписанной в партитуре у него на столе; наверху, на заглавном листе, стояло слово „Буонапарте“, а внизу „Луиджи ван Бетховен“ и ни слова больше… Я был первым, принесшим ему известие, что Бонапарт объявил себя императором. Бетховен пришел в ярость и воскликнул: „Этот тоже обыкновенный человек! Теперь он будет топтать ногами все человеческие права, следовать только своему честолюбию, он будет ставить себя выше всех других и сделается тираном!“ Бетховен подошел к столу, схватил заглавный лист, разорвал его сверху донизу и швырнул на пол». А в первом издании оркестровых голосов симфонии (Вена, октябрь 1806) посвящение на итальянском языке гласило: «Героическая симфония, сочиненная, чтобы почтить память одного великого человека, и посвященная его светлейшему высочеству князю Лобковицу Луиджи ван Бетховеном, ор. 55, № III».