11 интимных вопросов. Секс большого города - Страница 5

– Знаешь, Шекия, это тоже ерунда, – Курпатов недовольно качает головой. – Ну что такое «голое» желание иметь ребенка? Ты спроси у женщины, которая уже стала мамой, о том, как она хотела своего ребенка до того, как была беременной, и во время беременности. И она тебе скажет, что это вообще разные вещи.

Когда женщина просто хочет ребенка, абстрактно, без беременности – тут же масса мыслей: «Надо же уже родить: у всех уже есть, а у меня нет. Дети – это семья, они будут приносить радость. А как я буду стареть, если у меня детей не будет?» и так далее. Если она влюблена, то думает: «Мне бы его (любимый имеется в виду) частичку оставить. Будет его маленькая копия». Если уже рожавшие думают, то: «А как хорошо, если снова маленький! Он будет тут бегать… И брата нужно Светке. И папа у нас приосанится наконец. И вообще – если не сейчас, то когда? Стареем ведь…»

И это все, понимаешь, от головы идет. А как в голову попадает? Все то же общество с его «мнениями», «установками», «ожиданиями», тот же опыт – свой и чужой и все те же абстрактные представления – как оно там будет или как оно там не будет. Вообще, ты знаешь, что в России каждая пятая пара бездетна? Понимаешь – каждая пятая… Но живут же люди, не умирают.

А вот когда женщина беременна… Это же уже совсем другая история! Иной, понимаешь, коленкор! И вот тогда она хочет ребенка. Хочет так хочет! Но ведь это гормоны – весь гормональный фон изменяется и требует от женщины, чтобы она вся была в своей беременности и предстоящих родах. Это инстинктивная, физиологическая реакция. Будет беременность – будет это желание, не будет беременности – будет не это желание, а фикция, сотканная из привнесенных снаружи мыслей, соображений и установок.

Я сейчас вспоминаю своих пациенток – серьезных деловых женщин, которые обратились ко мне за помощью в период, когда вынашивали ребенка. Ну это же надо видеть, что с ними происходит! Они привыкли двадцать четыре часа в сутки о работе думать, о деле, о бизнесе. А тут раз… Они все это продолжают делать, работают, а голова – все равно уехала в материнство. И хоть ты тресни! Все мысли так или иначе, но все равно к ребенку вернутся или так от него никуда и не уходили.

Поэтому, если женщина не влюблена и не беременна, я не понимаю, почему она «должна» хотеть ребенка. Это как хотеть есть, встав из-за стола после плотного ужина. Она может об этом думать, и тогда вопрос в том, насколько этот гипотетический ребенок вписывается в ее общую картину будущего. Вписывается – она «хочет», пока не вписывается или вовсе не вписывается – она «не хочет».

Если женщина счастлива сейчас и без детей, то и слава богу. Я как доктор не нахожу в этом никакой патологии. Но возможно, завтра она забеременеет и захочет сохранить ребенка. Поэтому мне кажется, ей не следует сейчас сознательно и целенаправленно внутренне формировать у себя некое неприятие к семье и ребенку. Зачем? Чтобы потом и эту устаревшую баррикаду разбирать?

Знаешь, строить баррикаду и разбирать баррикаду – это две большие разницы. Я вот участвовал в обороне демократии в 91-м, во время ГКЧП. И поделюсь опытом баррикадостроительства. Знаешь, мы так ловко их складывали – это не описать! Откуда силы брались – непонятно. Ух! На энтузиазме и революционном порыве. Но я думаю, что потом у дворников никакого энтузиазма и порыва не было – убирать это все безобразие. И то, что защитники демократии наворотили за несколько часов, дворники потом убирали несколько суток. Я уж не говорю о покореженных машинах, автобусах и троллейбусах и прочем безвозвратно утраченном имуществе.

Так что не надо баррикад. Честное слово – лишнее! Вполне возможно, что придется потом разбирать, а это совершенно не интересно, тяжело да и не ко времени будет – у нас все-таки беременность, счастливая пора. И потом, от кого ты этой баррикадой защищаешься – от общественного мнения? Но ты так от него не защитишься. От самой себя и своего страха? Ну это и вовсе какая-то ерунда получается…

– Господи, как я не люблю установок! – сетует Курпатов. – Просто ерунда какая-то: «Иди на Астру. Иди на Астру». Ну ладно, давай сформулируем так: ценностью является не абстрактная семья и абстрактный ребенок, а то, счастлива женщина или нет. Это самое главное. Вот тебе и установка: «Я – счастлива». Только, пожалуйста, себе не врать. Если несчастлива, то несчастлива, и давай думать, что с этим делать. А если счастлива, то и счастлива. И установок никаких не надо…

– А Гена… – я обращаюсь к коллеге Курпатова за уточнением формулировки, чтобы довести ее до блеска.

– Полностью согласен с доктором Курпатовым, – весело отвечает Геннадий Геннадиевич.

Сегодня я сказала своей приятельнице Ане, что сделаю ее знаменитой – расскажу в этой книге ее любимый анекдот.

Встречаются две подруги. Одна другой про свою жизнь рассказывает: «Муж как напьется – в драку лезет, дети не слушаются, свекровь достала, денег нет… Но как подумаю, что ты не замужем, сердце кровью обливается!»

Рекомендуется рассказывать теткам, с сочувственным видом задающим вам идиотские вопросы. Наблюдать за их реакцией забавно. Сатисфакция – стопроцентная.

Мужчинам, переживающим по поводу вашего семейного положения, рекомендую рассказать следующее.

Плывут по реке два крокодила. Видят: на берегу обезьяна сидит. Один крокодил другому говорит: «Давай над ней приколемся – спросим, замужем она или нет. Если нет, скажем: “Конечно, кто ж на такой обезьяне женится!” А если да, скажем: “Надо же, кто ж на такой обезьяне женился?” Подплывают, спрашивают. Обезьяна в ответ: „Выйдешь тут замуж, когда кругом одни крокодилы плавают!“

Пусть обижаются.

Но если вы чрезвычайно тактичны и боитесь задеть чувства бесцеремонного человека, то просто спросите: «А почему ты спрашиваешь?»

На самом деле вопрос пострашнее анекдота, потому что на него нужно отвечать. А ответ не получается политкорректным: любой вариант будет звучать или глупо, или фальшиво. Или и то и другое одновременно. Потому что вряд ли этот «доброжелатель» решится сказать, что ему просто очень хочется влезть в вашу личную жизнь, или испытать чувство превосходства, раз он (она) уже женат (замужем), а вы – нет, или он извелся от зависти, глядя на вашу успешность и благополучие, и вот теперь нашел повод вас хоть как-то смутить. Так что пусть выкручивается, придумывая, как бы оправдать собственное жлобство.

Только не вздумайте отшучиваться. Одна моя приятельница на вопрос: «Почему ты не выходишь замуж?» говорила: «Не берут». Ей казалось, что ее ирония очевидна. Но люди, способные задавать подобные вопросы, наверное, и слова-то такого не знают. Они ведь могут поверить и… Ну, в общем, так много чужой глупости на единицу времени вам не выдержать.

«Что мне ответить обществу?»

Когда слышу этот вопрос, всегда хочется уточнить – о каком обществе идет речь? Родителям, друзьям, знакомым, сотрудникам, посторонним лицам? Кому ответить?

Потому что я понимаю, что можно сказать родителем, если тебе тридцать и ты не замужем. Им нужно сказать, что ты их очень любишь, но пока у тебя так складывается жизнь: «А что тут сделаешь? Так. Но на душе, дорогие родители, у меня спокойно. Так что не волнуйтесь за меня. Сейчас хорошо, а будет еще лучше. На том стояли, стоим и стоять будем. Ведь правда, мам? Правда, пап? Я вас очень люблю».

Я понимаю, что сказать друзьям. Но друзья, мне кажется, вряд ли спросят. Они что, тебя не знают? Знают. Зачем спрашивать? Или это не друзья…

Знакомым? Ну, знакомым – вот так: «А я счастлива. Появится тот, кто сделает меня более счастливой, – замечательно! Пока таковых не обнаружено».