101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда - Страница 57

Саня участвует в войне в Испании, а затем отбывает на фронт. Во время успешного выполнения одного из боевых заданий экипаж Григорьева совершает вынужденную посадку недалеко от того места, где, по мнению Сани, нужно искать следы экспедиции капитана Татаринова.

Саня находит тело капитана, а также его прощальные письма и отчеты. А вернувшись в Полярный, у доктора Павлова Саня находит и Катю. Летом 1944 года Саня и Катя проводят отпуск в Москве, где видятся со всеми друзьями. Сане нужно выполнить два дела: он дает показания по делу осужденного Ромашова, а в Географическом обществе с большим успехом проходит его доклад об экспедиции, об открытиях капитана Татаринова, о том, из-за кого эта экспедиция погибла. В результате Николай Антонович с позором изгоняется из зала. В Энске старик Сковородников в своей речи объединяет Татаринова и Саню: «такие капитаны двигают вперед человечество и науку».

Роман «Два капитана» был дважды экранизирован (в 1955 и в 1976 годах), а в 2001 году по мотивам романа был поставлен мюзикл «Норд-Ост». Произведение включено в школьную программу. Ценности, описанные В. Кавериным в «Двух капитанах», актуальны и по сей день, а сам роман до сих пор читают и перечитывают взрослые и дети.

Голубая девушка с Марса своим появлением обязана фантазии писателя Алексея Толстого. В 1922–1923 годах он дал волю своему воображению, чтобы оно его вынесло за пределы земного притяжения на созданном инженером Лосем межпланетном летательном аппарате и опустило на планету Марс. Тогда для Алексея Толстого не стояло вопроса есть ли жизнь на Марсе, поскольку он ее уже придумал.

По большому счету фантастическая приключенческая повесть «Аэлита» стала ответом на прочтение Толстым романа Герберта Уэллса «Машина времени» и философской работы Освальда Шпенглера «Закат Европы». Неспроста первый напечатанный в 1923 году вариант «Аэлиты» имел подзаголовок «Закат Марса». В этом произведении Толстой подметил затухание духовных сил на просторах Европы, поглощенных цивилизационным толчком. И напротив подчеркнул горение и животворность сил в возрождающейся после трех революций России.

На самом деле Алексей Толстей так же, как и многие представители русской интеллигенции, неоднозначно воспринял революцию, проведя некоторое время в эмиграции, где и начал писать «Аэлиту». Но он так же, как и философ Николай Бердеяв, развенчавший в своем труде «Самопознание» миф мнимого благополучия Европы, не мог не видеть и того лицемерия и омертвения духовности, которые несла в себе жизнь на Западе. Находясь словно между двух огней, он выбирал не советскую Россию, а то, в чем теплилось больше жизни, энергии, а значит и эстетической правды.

Неспроста повесть «Аэлита» насквозь проникнута чувственностью и эротизмом. Перенося европейский стиль жизни на вымышленный им Марс, писатель акцентирует внимание на том, что из этого общества с его консервацией и догматическим порабощением политики уходит сексуальность. Люди в нем угнетены духовно и вырождаются численно. Символом жизни на Марсе становятся прибывшие туда путешественники из советского Петрограда инженер Мстислав Сергеевич Лось и демобилизованный солдат, авантюрист Алексей Иванович Гусев.

Похоже, выбор происходящих от названия животных фамилий героев не случаен. Они привносят по сюжету «животность» в лучшем смысле этого слова в жизнь марсианского общества, которое можно еще расценить как пародию на Европу. К тому же фамилия главного героя и его сюжетное поведение наводит на мысль, что ироничный Толстой был знаком с анекдотом про просто Лося и Корову. Затухающие от отсутствия сексуальности в жизни, или, другими словами, животворных природных сил на Марсе, тамошние женщины тут же клюют в половом любовном отношении на залетевших к ним из России мужчин. И дочь правителя Марса Тускуба Аэлита, и племянница управляющего его дома очень быстро влюбляются одна в Лося, другая — в Гусева. Жизнь, что называется, разбужена через половой инстинкт, щечки зарумянились, процесс пошел. И в этом целиком реакция на то, что наблюдалось и наблюдается в Европе. Вырождение способны остановить живые силы.

Прекрасна по своей внешней стати немного голубоватая Аэлита. Имя ее с вымышленного марсианского языка переводится, как «видимый в последний раз свет звезды». Толстой описывает ее, как пепельноволосую молодую женщину с огромными зрачками пепельных глаз. «Ее бело-голубоватое удлиненное лицо чуть-чуть дрожало. Немного приподнятый нос, слегка удлиненный рот были по-детски нежны. Точно от подъема на крутизну, дышала ее грудь под черными и мягкими складками», — находим в тексте «Аэлиты».

Через эту очаровательную девушку писатель поведывает читателю мрачную историю духовного закабаления Марса-Европы. В якобы служащем Сыну Неба пастухе, начавшем массовую проповедь непротивления злу, которая привела к наступлению пожирателей пауков на марсиан, без труда угадывается христианская идеология, своим лицемерием служившая имущим классам Европы. Изначально Сын Неба, по рассказу Аэлиты, был зол, но он умел подчинять себе, а пастух ему был нужен для того, чтобы подчинять многих, не тратя сил, через сладкозвучные песни о том, как нужно жить. Так коренное население Марса, Аолы, было поставлено в рабскую зависимость от ложных правил. И Сыны Неба, Магацитлы, полностью захватили их планету. Аолы стали рабами, а Магацитлы — правящей элитой. Эта самая элита, Магацитлы-Атланты, владела еще и тайным знанием. Они привлекли девственниц Аолов для размножения и стали править на планете Марс.

Аэлита — посвященная Магр. Во время встречи с русскими путешественниками в ее руке был маленький полупрозрачный зеленый шарик, через который она могла видеть весь мир, в том числе и Землю. Позднее она рассказала Лосю, что в детстве видела во сне его и могла видеть земные пейзажи. Тогда она думала, что сходит с ума от нахлынувшей на нее информации, но учитель поведал ей, что у нее открывается второе зрение. Через шарик марсианка показывает гостям предметы и действия, называя их по-марсиански, и тем самым учит русских непонятному для них языку. Эти занятия продолжаются неделю.

Аэлита расспрашивает Лося о счастье. Он отвечает, что счастьем может быть единство с любимой женщиной и самой жизнью, любовь. Это марсианку заинтересовывает. Несмотря на свое посвящение в тайную науку, Аэлита еще и обычная женщина, которая, как нераскрывшийся бутон, готовый распуститься, несет в себе томление в ожидании жизни.

После первой беседы с землянами Аэлита начинает испытывать тайное волнение крови. В ее голове мелькают мысли, внушенные ей учителями: «…Весенний ветер, тревога и зарождение. Рожать, растить существа для смерти, хоронить, и снова — тревога, муки матери. Ненужное, слепое продление жизни». Как посвященная ничего этого она себе позволить не должна. Ее учитель предупреждает ее, что она погибнет от нисхождения, если в ней пробудится женщина. Ей внушают, что она должна быть спокойной созерцательницей неизбежной гибели всего живущего, «этого пропитанного сапом и похотью тела», а истинным счастьем может быть, когда освобожденный дух, «не нуждающийся больше в жалком опыте жизни, уйдет за пределы сознания, перестанет быть».

Но Аэлита не в силах бороться с нахлынувшим чувством любви к инженеру Лосю. Он тоже не хочет и не может сопротивляться тому, что влечет его к марсианке. Это сила жизни, любовь. Верховный правитель Тускуб хочет убить землян, чтобы они не разбудили от оцепенения население Марса. Тем более, что на Марсе назревает бунт. Он дает Аэлите флакончик с жидкостью, которая может помочь расправиться с неугодными ему путешественниками. Но Аэлита не делает того, что он ей говорит. Она, напротив, рассказывает об этом Лосю и признается ему в любви. Они отправляются к ней в комнату, где на экране, передающем события в городе, видят, что бунт уже начался и среди бунтарей поспевший в гущу событий Гусев. Лось отправляется на летательном аппарате Аэлиты на помощь Гусеву. Вернувшись, он находит Аэлиту спящей в своей постели и вступает с ней в интимные отношения. Аэлита знает, что за потерю девственности ее сошлют в лабиринты, но решается на это из-за любви. Любовников находят спящими люди Тускуба, которые к тому времени уже подавили бунт.