10000 знаков - Страница 17

В прихожей зазвонил домофон. Травников снял трубку переговорного устройства.

- Слушаю.

- Квартира пятьдесят шесть? Травников В. Г.? - осведомился строгий голос.

- Да, квартира пятьдесят шесть. Травников. Всеволод Георгиевич.

- Вам ценное письмо.

- Заходите, открываю, - сказал Травников нажимая на кнопку, отпирающую дверь на улицу.

Почтальонша вытащила из сумки конверт и прежде, чем отдать его из рук в руки, терпеливо дождалась, пока Травников, с грехом пополам, накарябает в квитанции ручкой с нерасписанным шариковым стержнем свою подпись. Травников, смущённо улыбаясь, вернул почтальонше орудие утончённой пытки и бумажный квиток, извиняясь за непреднамеренную заминку.

- Какие дают, теми и пользуемся, - сказала почтальонша, внимательно изучая оставленную на квитанции травниковскую роспись.

- Неразборчиво? - спросил Травников. - Я могу переписать. Другой ручкой.

- Сойдёт, главное, что расшифровка читается. Получите, - сказала почтальонша, вручая Травникову конверт.

- Всего наилучшего, - вежливо попрощался с ней Травников.

- Хотелось бы, да не получается, - отвечала почтальонша, выходя на лестничную площадку.

- Какие наши годы!? - оптимистично провозгласил Травников.

- Не те уже годы, - сказала почтальонша, более себе, чем собеседнику. - И здоровье уже не то.

- Зато лето жаркое, - ляпнул невпопад Травников.

- Лето, - сказала почтальонша равнодушно, - Лето, да. Жаркое. Будьте здоровы.

- До свиданья, - наново распрощался с почтальоншей Травников.

В конверте, без полного обратного адреса, была только фотография. Чёрно-белая фотокарточка, размером примерно десять на пятнадцать, отпечатанная со стандартной плёнки, использовавшейся в компактных плёночных фотокамерах-мыльницах "Кодак". Судя по дате, указанной в правом нижнём углу позитива, снимок был сделан три года назад. Фотограф снимал с необычного ракурса, не соблюдая установленных критериев качества, торопливо, будто бы следил за кем-то. Изображение было слегка нечётким и размытым по краям. Объектив фотоаппарата запечатлел девушек, сидящих предположительно на веранде летнего кафе. Девушки пили вино из бокалов и мило беседовали. Та, что слева, улыбаясь, слушала что говорила ей подруга. Девушка справа, держа в приподнятой руке изящный фужер, была увлечена рассказом, который, несомненно, забавлял не только её подругу, сидящую слева, но саму рассказчицу. На заднем плане виднелся официант, несущий поднос с заказанной едой.

Типичная бытовая картинка. Травников перевернул карточку. Фотограф расписался на обратной стороне листа. Размашистым почерком, небрежно, большими буквами, наискось было выведено "М. Саранцев". Травников схватил со стола конверт. Штемпель почтового отделения был смазан, название населённого пункта нечитаемо, но дата отпечаталась чётко. Письмо отправили несколько недель назад.

Что это могло означать? Да всё что угодно. Травников задумчиво хмыкнул. Самое простое объяснение — банальный розыгрыш. Хотя для чего кому-то разыгрывать бывшего соседа — не ясно. Объяснение сложное — Матвей жив. В этом случае мы вступаем на зыбкую почву догадок и предположений. Что происходило у Саранцева дома непосредственно перед тем, как он пропал? Сам ли он инсценировал свое исчезновение, или его выкрали неизвестные злоумышленники? Зачем? Почему? Что было в жизни Матвея такого, что угрожало бы его безопасности и здоровью? На эти вопросы могли ответить лишь те люди, кто был достаточно близко знаком с Матвеем Саранцевым. Его бывшая подруга, живущая ныне по ту сторону океана. Или бывшие коллеги по работе.

Из бывших коллег Травников мог вспомнить одного человека. Варвару Москвитину. Она работала в газете художественным редактором. В то время случился между Москвитиной и Саранцевым небольшой служебный роман, завершившийся раньше, чем об этом узнала почти невеста. Инициатором разрыва, насколько помнилось Травникову со слов Матвея, была сама Москвитина. Чем окончательно завершилась эта история, Травников не знал, поэтому вполне допускал, что в редакции "Рабочих ведомостей" сотрудница с такой фамилией больше не трудилась. Проверить догадку можно было единственным способом. Но для начала требовалось купить эти самые "Рабочие ведомости".

В результате выяснилось, что Варвара Мстиславовна Москвитина в "Рабочих ведомостях" есть, никуда не уходила, не увольнялась, не переводилась и занимает должность заместителя главного редактора. Договориться о встрече не составило особого труда, стоило Травникову всего лишь упомянуть в разговоре имя Саранцева. Москвитина предложила встретиться в закусочной рядом с редакцией. Закусочная называлась "Советская" и, надо полагать, вовсю эксплуатировала ностальгию по счастливому прошлому страны.

Травников приехал раньше оговоренного срока. Заняв место у окна, он заказал чашку зеленого чая и, как принято, осмотрелся. Интерьер закусочной оказался современным, персонал дружелюбным, обслуживание качественным. О великом прошлом напоминали портреты советских Генеральных Секретарей, развешанные на стенах, кумачовые портьеры, литографические оттиски обложек бессмертных произведений Леонида Ильича Брежнева: "Малая земля", "Целина", "Возрождение" в рамках под стеклом и транспарант "Вперёд к победе коммунизма!" над барной стойкой. Бумажные салфетки в стаканчиках и советские лирические песни, доносящиеся из умело замаскированных декором динамиков.

В закусочную вошла женщина, задержалась у входа, оглядывая зал. Травников приподнялся, обозначая себя. Женщина направилась к его столику.

- Варвара Мстиславовна? - спросил Травников, когда она, усевшись напротив, повесила сумочку на спинку свободного стула.

- А вы Игорь...

- Всеволодович, - сказал Травников.

- Игорь Всеволодович, - повторила Москвитина. - Итак, Игорь Всеволодович, как я поняла из нашего разговора по телефону, у вас есть новые сведения касательно судьбы Матвея Саранцева. Говорите смело. Можете не щадить мои истрёпанные чувства.

- Скорее, новые шарады, - сказал Травников. - Взгляните на это, - добавил он, - выкладывая фотографию.

- Откуда она у вас? - спросила Москвитина, разглядывая снимок.

- Принесли сегодня с почты, - сказал Травников. - Отправлено на моё имя. Заказным письмом.

- А кто отправитель?

- На конверте не был указан обратный адрес. Так вам знакома эта фотография? Если что, на противоположной стороне имеется подпись.

- Подпись, - сказала Москвитина, - подпись его. Матвея. И снимок тоже. Его. Саранцева, то есть. Значит, он не умер?

- А были причины для такого скорбного финала?

- Никаких, - сказала Москвитина. - По крайней мере, мне они не известны. В тот день... ну, перед тем, как исчезнуть, он был... Нормальным он был. Принёс флэшку, потрепался с секретаршей, выпил кофе, сходил к главному, взял в бухгалтерии командировочные. На следующий день он должен был ехать в командировку.

- Но не уехал.

- Нет. Спустя шесть дней полиция вскрыла его квартиру и никого в ней не обнаружила. У Матвея командировка была на три дня.

- Через трое суток?

- Это главред. У него однокашник в областном и знакомые в УВД.

- И никаких тайных завистников? Недоброжелателей? Зимодавцев, ростовщиков? Непогашенного кредита в банке? Бандитов, взяточников, желающих отомстить?

- Не знаю, - сказала Москвитина. - Может быть.

К ним подошёл официант.

- Закажете что-нибудь?

- Нет, спасибо, - сказала Москвитина. - Извините, - обратилась она к Травникову, - я несколько опаздываю. Если хотите, поговорим по дороге.