100 великих россиян - Страница 25

Сразу вслед затем завязалась большая война в Прибалтике с Ливонским рыцарским орденом меченосцев. Успех, который сопутствовал русским в ее начале, превзошел все ожидания. В мае 1558 г. была взята Нарва. В следующем месяце – Нейгауз. В июле капитулировал Дерпт. К осени в русское подданство перешло более 20 городов. Одни ревельцы продолжали обороняться и в 1559 г. обратились к датскому королю с просьбой принять их в свое подданство. Ливонский магистр Кетлер последовал их примеру и осенью 1559 г. заключил союз с польским королем Сигизмундом-Августом. Ливонцы отдали Польше 9 волостей с условием, что король окажет им помощь против России. К 1560 г. ясно обозначилось, что вместо слабой Ливонии России предстоит война с Данией, Польшей, а возможно, и Швецией.

Все это сулило Грозному большие внешнеполитические осложнения. Ситуация внутри государства тоже становилась напряженной. В августе 1560 г. умерла горячо любимая жена Ивана Анастасия Романовна. Образ жизни царя сразу разительно изменился. В нем неожиданно открылась любовь к пирам и веселью, сначала носившим вполне пристойный характер.

Но постепенно новые любимцы все более и более брали на них тон, веселье обратилось в буйство, выходки стали непристойными. Непременным условием было напиваться до бесчувствия, тем, кто пил мало, вино лили на голову. Самый разнузданный разврат стал обыкновенным делом. В августе 1561 г. Иван женился на черкесской княжне Марии Темрюковне. По свидетельству современников, так же как Анастасия, Мария имела на царя большое влияние, но совсем в другом роде. От природы наделенная диким нравом и жестокой душой, она еще более разжигала в сердце Ивана ненависть и подозрительность.

К прежним своим соратникам и к старой родовой знати царь испытывал все большее недоверие. Оно возрастало с каждым годом, превратилось в какую-то маниакальную болезнь и в конце концов вылилось в чреду диких и безумных поступков. В конце 1564 г. царь приказал собрать из городов в Москву с женами и детьми дворян, детей боярских и приказных людей, выбрав их поименно. Разнесся слух, что царь собирается ехать неизвестно куда. Своим окружающим Иван объявил: ему сделалось известно, что многие не терпят его, не желают, чтобы царствовал он и его наследники, злоумышляют на его жизнь; поэтому он намерен отказаться от престола и передать управление всей земле. Говорят, что с этими словами Иван сложил с себя свою корону, жезл и царскую одежду. Оставив столицу, он поселился в Александровской слободе. Его отъезд породил в Москве всеобщую растерянность. В начале 1565 г. духовенство и бояре явились в Александровскую слободу и объявили Ивану общую мольбу: пусть правит, как ему угодно, только бы принял снова в руки правление. Иван согласился на их просьбу, но с тем условием, что ему на всех изменников и ослушников опалы класть, именье их брать в казну и утвердить себе на своем государстве опричнину (так стала называться та часть русского царства, которая перешла под самовластное управление Грозного; другая его половина, где формально правила боярская дума, именовалась земщиной).

Для всей России началось тяжкое и лихое время. Царь поселился в Александровской слободе и жил тут в окружении своих любимцев-опричников, число которых достигало до 6000. Им раздавались в пределах опричнины поместья и вотчины, отнимаемые у прежних владельцев, долженствующих терпеть разорение и переселяться со своих пепелищ на территорию земщины. Опричники давали царю особую присягу, которой обязывались не только доносить обо все, что они услышат дурного о царе, но не иметь никакого дружеского сообщения, не есть и не пить с земскими людьми. Им даже вменялось в долг, как говорят летописцы, насиловать, предавать смерти земских людей и грабить их дома. Современники-иноземцы пишут, что символом опричников было изображение собачей головы и метла в знак того, что они кусаются как собаки, оберегая царское здравие, и выметают всех лиходеев.

Иван завел у себя в Александровской слободе подобие монастыря, сам сочинил для опричников монашеский устав и сам лично с сыновьями ходил звонить на колокольню. В четыре часа утра ежедневно по царскому звону вся братия (в число которой входило 300 ближайших к царю опричников) собиралась к заутрене на богослужение. Оно длилось от четырех до семи часов. Сам Грозный так усердно клал поклоны, что у него на лбу образовались шишки. В восемь часов шли к обедне. Все наедались и напивались досыта. Нередко после обеда Иван ездил пытать опальных. Современники говорят, что он постоянно дико смеялся, глядя на мучения своих жертв. В назначенное время отправлялась вечерня, затем братия собиралась на вечернюю трапезу, отправлялось повечерие, и царь ложился в постель. Гванини передает мрачные слухи, ходившие о разврате царя. Говорили, что опричники похищали для него девиц и замужних женщин, и муж должен был еще радоваться, если жену возвращали живой. Рассказывали, что отняв у одного дьяка жену и узнав, что тот воспринял это как обиду, Грозный приказал повесить изнасилованную над порогом его дома. У другого дьяка жена была повешена над его столом.

Вскоре жестокий нрав царя почувствовали на себе и более отдаленные области. Летом 1569 г. Грозному явился какой-то Петр, родом волынец, и донес, что новгородцы хотят предаться польскому королю, что у них уже написана и грамота об этом и положена в Софийском соборе за образом Богоматери. Иван отправил в Новгород вместе с волынцем доверенного человека, который действительно отыскал грамоту за образом (большинство современников считали ее подложной) и привез к царю. В Новгороде со страхом ждали кары, все знали, как страшен царь в гневе, но то, что случилось, превзошло все ожидания. 6 января 1570 г. Грозный прибыл в опальный город. На другой день дано было повеление перебить дубинами до смерти всех игуменов и монахов, которые стояли на правеже, и развезти тела их на кладбище, каждого в свой монастырь. 8 января опричники схватили архиепископа Пимена и бросились грабить его владычную казну, а также все городские церкви. Сам Иван поехал на Городище и начал там суд над владычными боярами, детьми боярскими, выборными людьми и знатнейшими купцами. С ними вместе были приведены их жены и дети. Собравши всю эту толпу перед собою, Иван приказал опричникам раздевать их и терзать «неисповедимыми», как говорит современник, муками, между прочим, поджигать их каким-то изобретенным им составом, который у него назывался «пожар». Потом он велел измученных, опаленных привязывать сзади к саням, шибко вести за собою в Новгород, волоча по замерзшей земле, и метать в Волхов с моста. За ними везли их жен и детей; женщинам связывали назад руки с ногами, привязывали к ним младенцев и в таком виде бросали в Волхов; по реке ездили царские слуги с баграми и топорами и добивали тех, которые всплывали. Так делалось каждый день в продолжении пяти недель. Однако последствия произведенного погрома сказывались в Новгороде и много позже. Истребление хлебных запасов и домашнего скота произвело страшный голод и болезни не только в городе, но и в окрестностях его; доходило до того, что люди поедали друг друга и вырывали мертвых из могил. Все лето 1570 г. свозили умерших кучами к церкви Рождества в Поле и погребали вместе с телами утопленных и всплывших на поверхность. По возвращении в Москву розыск по новгородскому делу продолжился. К следствию было привлечено множество людей, в том числе прежние любимцы царя. Схватили около 300 человек, пытали их всех и приговорили к смерти. В день казни, 25 июля, Грозный простил из них 180 человек, остальных казнил мучительным образом.

Тем временем успех, сопутствовавший Ивану во внешних предприятиях, стал постепенно изменять ему. Весной 1571 г. неожиданно явился под Москвой крымский хан со 120-тысячным войском. Иван бежал, бросив столицу на произвол судьбы. 24 мая татары зажгли предместья. Сильный ветер быстро разнес огонь. В один день сгорел весь город за исключением Кремля. Количество погибших жителей невозможно определить, но оно простиралось до нескольких сотен тысяч, так как в Москву сбежалось много народа из окрестностей. До 150 тыс. татары увели в полон. Возвратившись в Москву, Иван, по свидетельству Флетчера, отменил опричнину. С этого года видно также некоторое ослабление террора, хотя до конца его было еще далеко. Ситуация на западном театре военных действий также становилась для России все более тяжелой. Шведы напали на Нарву, а поляки явились в Южной Ливонии и брали здесь один город за другим. В 1578 г. русские потерпели серьезное поражение под Венденом. В 1579–1580 гг. поляки взяли Полоцк, Великие Луки, Велиж, Невель, Озерище, Заволосье, Торопец. Тогда же шведы захватили Карелию, Ижорскую землю и Везенберг. В 1581 г. поляки приступили к Пскову, а шведы взяли Нарву, Ям и Копорье. Ливонские города были отняты у русских почти все. На этом враги выдохлись. Многолетняя война, истощившая силы всех трех государств, должна была наконец закончиться. Начались мирные переговоры.