100 великих россиян - Страница 22

До второй половины XVII в. родовые богатства Строгановых распределялись между нескольким семьями. Но в 1688 г. Григорий Дмитриевич объединил в своих руках все части родового имения, включавшие к этому времени около 9,5 млн десятин земли, 20 городков, свыше 200 деревень и около 15 тыс. крепостных. Эти огромные владения он еще расширил за счет новых пожалований при Петре I, которому он, в свою очередь, оказывал щедрую помощь деньгами.

В это переломное время происходит важная перемена в быте и привычках семьи: Строгановы навсегда покидают свои глухие владения – они являются при дворе, в столицах и на протяжении нескольких поколений исполняют здесь роль блестящих вельмож и меценатов. Жена Григория Дмитриевича, Марья Яковлевна, была первой статс-дамой императрицы. Сам он в 1703 г. переселился в Москву, где дом его славился гостеприимством, хлебосольством и был широко открыт не только для друзей, но и для «людей всякого чина». Трое сыновей Григория Дмитриевича: Александр, Николай и Сергей были возведены в 1722 г. Петром в баронское достоинство. Они первыми в роде поступили в государственную службу и начали вести светский образ жизни. Александр и Сергей умерли в чине генерал-поручиков, а Николай был тайным советником.

Придворные успехи Строгановых сопровождал постепенный упадок пермского солеварения. Причина этого, впрочем, крылась не в них, а в изменившейся государственной политике. С 1705 г., после введения государственной монополии на соль, Строгановы были обязаны продавать ее только в казну и по установленной низкой цене. Новый порядок значительно урезал их прежние доходы. Открытие в середине XVIII в. более дешевого источника соли – Эльтонского озера – привело к тому, что Строгановы были вынуждены постепенно сокращать производство и закрывать варницы. Однако слава их рода на этом не кончилась. Прежде всего ее поддержал внук Григория Дмитриевича – Александр Сергеевич – один из наиболее выдающихся русских меценатов в широком и лучшем значении этого слова. В 1798 г. Павел I пожаловал Александра Сергеевича в графы Российской империи и сделал директором Публичной библиотеки. Красной нитью через всю жизнь Строганова проходит страсть к собиранию выдающихся редкостей в области живописи, ваяния и литературы. В 1772–1779 гг. он жил в Париже, где приобрел много ценных предметов искусств. В 1793 г. он имел в своей коллекции 87 ценнейших полотен наиболее знаменитых художников разных школ. Его собрание эстампов, камней, медалей и монет (их одних у него насчитывалось более 60 тыс.) не имело себе равных в России. Лучшею из всех бывших тогда в России считалась также его библиотека, особенно богатая рукописями. Дом Строганова в Петербурге был, по словам современников, «средоточением истинного вкуса». Его завсегдатаями были многие знаменитые художники и писатели, пользовавшиеся его материальной поддержкой. Богданович едва ли не первому читал ему свою «Душечку», а Гнедич только при его поддержке смог взяться за свой великий труд – перевод «Илиады» Гомера. Друзьями Александра Сергеевича были художник Левицкий, поэт Державин, баснописец Крылов, скульптор Мартос и многие другие. В виду его страсти к искусству граф Строганов в 1800 г. был назначен президентом Академии художеств (почетным членом ее он был еще с 1768 г. и никогда не жалел для ее поддержки собственных средств). Последние десять лет жизни Александр Сергеевич почти полностью посвятил постройке Казанского собора: он вникал во все детали, сам взбирался на леса и лично давал указания. Ни один иностранный художник или мастеровой не были допущены к участию в работах – все делалось русскими умельцами, а руководил строительством бывший крепостной Строгановых архитектор Воронихин.

Сын Александра Сергеевича граф Павел Александрович в начале царствования Александра I был одним из ближайших друзей императора и членом его «негласного комитета», где продумывались будущие реформы преобразования России. С его смертью в 1817 г. пресеклась линия Строгановых, ведущих свое происхождение от барона Сергея Григорьевича. Тогда важное значение приобрела другая ветвь этого рода, происходившая от барона Николая Григорьевича. Его правнук, сначала барон, а с 1818 г. – граф, Сергей Григорьевич Строганов (1794–1882) был учредителем и первым председателем Археологической комиссии, членом комиссии по построению храма Христа Спасителя и воспитателем наследника российского престола цесаревича Николая Александровича. Однако самым славным деянием Сергея Григорьевича стало учреждение в 1825 г. Школы рисования – знаменитого впоследствии Строгановского училища живописи ваяния и зодчества.

Род знаменитых уральских заводчиков Демидовых ведет свое происхождение от крестьянина Демида Григорьевича Антуфьева. В первой половине XVII столетия Антуфьев переселился из своего родного села Павшино в город Тулу и занялся здесь кузнечным ремеслом. Его сын Никита Демидович, родившийся в 1656 г. в Туле, унаследовал после отца кузницу и с годами сделался известным оружейником. Благодаря природной смекалке и высокому мастерству он сумел добиться некоторого благосостояния, которое потом многократно умножилось вследствие счастливого стечения обстоятельств. Своим невиданным, можно сказать, сказочным взлетом Никита Демидович был обязан царю-реформатору Петру I.

Н.Д. Демидов

Как происходило сближение Петра с кузнецом Никитой, доподлинно неизвестно – об этом предание сохранило несколько разноречивых рассказов – но одно несомненно: царь чрезвычайно высоко ставил Никиту Антуфьева («Демидыча», как он называл его), и эта оценка не менялась в течение почти трех десятилетий их знакомства. Царь запросто работал в его кузнеце и много расспрашивал о секретах добычи и производства железа. Вскоре он пожаловал своему любимцу несколько десятин земли в 12 верстах от Тулы для добывания железной руды и жжения угля. Антуфьев умно и ловко воспользовался царским подарком – построил на устье Тулицы большой железоделательный завод с вододействующими машинами и стал поставлять в казну по дешевым ценам хорошего качества ружья, не уступавшие иностранным, а также разные военные снаряды. Петр был очень доволен «Демидычем» – в 1701 г. прибавил ему еще земли и позволил расширить свой завод. Но на этом его благодеяния не кончились. Грамотой от 4 марта 1702 г. царь пожаловал Никите два казенных уральских завода – Невьянский и Верхотурский – вместе с громадными пространствами прилежащих к ним лесов и земель, а также знаменитой горой Магнитной. Грамота эта была дана на имя Никиты Демидова, который с этого времени уже больше не именовался Антуфьевым.

Принимать уральские заводы в том же 1702 г. отправился на Урал старший сын Демидова Акинфий (1678–1745). Налаживая дело, он столкнулся здесь со многими трудностями, прежде всего с нехваткой рабочих рук. В 1703 г. Петр, чтобы помочь Демидовым, велел приписать к их заводам население окрестных деревень. Таким образом, по милости царя Демидовы сделались владельцами нескольких заводов, богатейших рудных месторождений, громадных пространств леса и нескольких тысяч крепостных. Однако надо отдать Петру должное – он знал кому давать. В умелых руках Демидовых работа закипела: застучали на бездействовавших прежде Верхотурских заводах сотни молотов, задымили печи. Во все стороны разосланы были знающие люди – разыскивать руду. Сам Акинфий не сидел на месте, разъезжал по всему краю и искал места для новых заводов. За годы своей деятельности на Урале и в Сибири он вместе с отцом и один построил десять новых железоделательных и чугунолитейных заводов, из которых некоторые, например Нижнетагильский, своими изделиями приобрели громкую европейскую известность. Прежде, при казенном управлении, Верхотурские заводы выпускали в год с грехом пополам 10–20 тыс. пудов железа. При Демидовых на этих заводах получали в иные годы по 600 тыс. пудов чугуна, из которого выходило до 400 тыс. пудов первосортного железа. По тем временам это была громадная производительность. Новые заводы исправно поставляли в казну по дешевым ценам большое количество военных припасов, пушек и фузей. За это царь не оставлял милостями своего «Демидыча». В 1709 г. он пожаловал Никите личное дворянство. (В 1726 г. при Екатерине I оно было распространено и на детей его.)