100 Великих Пророков и Вероучителей - Страница 185

Достижение самадхи позволило Рамакришне обобщить и углубить свой религиозный опыт. Соприкоснувшись с безликим Абсолютом, он не отверг Матери и всего того конкретного мира, который стоял за ней. Для Тота-пури окружающий мир являлся не более чем иллюзией — майей, то есть пустотой, ложью, которую достаточно раскрыть, чтобы избавиться от нее навсегда. Он не понимал, что любовь также может быть одним из путей, ведущих к Богу, презирал громкие молитвы, внешние проявления благочестия, музыку, пение, религиозные танцы. Но Рамакришне чувственный мир природы не казался иллюзией, он также был Богом, ибо Бог, в его понимании, был всем. Он осознал, что Мать Кали есть то же самое, что Брахман, тот же Абсолют, но только входящий в соприкосновение с людьми, безличное, которое становится личным Божеством. Она — начало всех воплощений, божественная посредница между бесконечным и конечным. Он объяснял после своим последователям: «Кали есть первоначальная энергия. Когда она бездеятельна, мы называем ее Брахманом. Но когда она проявляет себя в созидающей, сохраняющей, разрушающей деятельности, мы называем ее Шакти (или Майя) или Кали… Брахман и Кали нисколько не отличны друг от друга, так же как огонь не от горения. Когда думаешь об одном, нельзя не думать о другом. Принять Кали — значит принять Брахмана. Принять Брахмана — значит принять Кали, Брахман и его власть тождественны». В конце концов Тота-пури согласился с этой точкой зрения.

Он покинул Дакшинесвар в конце 1865 г., а Рамакришна полностью отдался самадхе. «Целые полгода, — вспоминал он позже, — я оставался в этом совершенном состоянии, которого люди редко достигают, а если иногда и достигают, то они не могут уже потом вернуться к своему индивидуальному сознанию. В те дни я совершенно не осознавал внешнего мира. Мое тело умерло бы от недостатка пищи, если бы не саду — религиозный аскет, достигший высоких степеней совершенства, который в те дни пришел ко мне… Он… позаботился сохранять мое тело в то время, как я даже не сознавал самого существования этого тела. Он имел обыкновение приносить мне пищу каждый день и, когда видел, что все его способности возвратить меня к сознанию не достигают цели, он даже бил меня тяжелой палкой, чтобы боль привела меня в себя. Иногда ему удавалось пробудить во мне нечто вроде частичного сознания и он старался поскорее воспользоваться этими короткими мгновениями, чтобы заставить сделать несколько глотков пищи…

Однажды, несмотря на сильные удары палкой, ему не удалось совсем пробудить меня, и он был он очень огорчен».

После шести месяцев такой жизни тело, наконец, не выдержало, и Рамакришна тяжело заболел дизентерией. Эта болезнь, вспоминал он, помогла ему постепенно, в течение одного или двух месяцев, возвратиться к полному сознанию. Но он не жалел, что подверг себя такому испытанию. Полугодовая самадха принесла ему осознание, что все люди — дети одной матери, что надо любить Бога во всем разнообразии созданных им людей, во всех формах мысли, а прежде всего надо любить людей во всех их богах. Именно тогда он понял, что все религии различными путями ведут к одному и тому же Богу, и решил исследовать все эти пути. Первая религия, к которой он обратился тотчас после выздоровления, был ислам. Рамакришна начал изучать его в конце 1866 г. Его обращение в мусульманство было полным. К великому изумлению и ужасу единоверцев, он не только перестал поклоняться индуистским богам, но даже не думал о них. Все его помышления и речи были только об Аллахе. Рамакришна одевался на магометанский манер, пять раз в день совершал намаз и простер свое усердие до того, что готов был отведать мяса священной коровы. (Впрочем, его друзья и родственники не допустили такого, кощунства.) Через несколько месяцев напряженных религиозных исканий к Рамакришне явился Мухаммад. Тогда он решил, что полностью воспринял! мусульманское богословие и обратился к другим религиям: буддизму и кришнаизму. Чтобы достичь великой любви к Кришне, он в течение нескольких дней одевался в женские наряды, представляя себя гопи, и наконец достиг желаемой цели ему явился прекрасный образ Кришны. Таким образом он постепенно осуществил на деле высокие идеалы всех индийских религий. Путь его познания того или иного вероучения обычно был одинаков: Рамакришна находил какого-нибудь ученого и доброго человека, исповедующего интересующую его религию, и просил его стать для него наставником. Тот приходил в Дакшинесвар и поучал его, как следует достигать искомого идеала. В последние годы своей жизни Рамакришна стал деятельно изучать и осуществлять христианское учение. Искания завершились явлением светоносного Иисуса. Это видение было настолько сильным, что в течение трех дней потом Рамакришна не мог говорить ни о чем другом, как только о Христе и Его любви. Во всех открывшихся ему богоявлениях отличительной чертой было то, что он поначалу видел их вне себя, а потом они исчезали, как бы входя в него. Так было с Рамой, Сивой, Кали, Кришной, Иисусом и всеми другими богами и пророками. После всех этих видений и осуществления многих религий, Рамакришна пришел к заключению, что все религии истинны, хотя каждая из них берет только одну сторону неделимого и вечного бытия, знания и блаженства. Он говорил позже ученикам. «Я исповедовал все религии: индуизм, ислам, христианство и следовал по пути различных сект индуизма. И я понял, что все они различными дорогами приближаются к одному и тому же Богу… И вам следует приобщиться ко всем этим верованиям и пройти по этим путям. Я вижу, что все люди враждуют во имя религии: индусы, магометане, брахманисты, вайшнавы и т. д. И они не понимают, что тот, кого зовут Кришна, зовется также Шива, или Первоначальная Энергия, или Иисус, или Аллах — Единый Рама, обладающий тысячами имен… Все ищут одну и ту же Сущность, меняется только климат, темперамент и имя… Пусть каждый следует своей дорогой. Если он искренне, страстно желает познать Бога, пусть не тревожится. Он достигнет Его…»

Свои проповеди Рамакришна начал в 1879 г., когда у него появились ученики.

Одними из первых пришли к нему Ракхалчандра Гоша (известный позже как Брахмананда) и Нарендранат Датта (получивший всемирную известность под именем Вивекананды). Свои откровения Рамакришна не стремился облечь в систему каких- либо догматов. Он никогда не выдавал себя за основателя новой религии и считал себя всего лишь проповедником древнего вероучения Индии, основанного на Ведах и Упанишадах. Рамакришна говорил ученикам: «Мы должны строить на других основах, чем создатели религии. Мы должны жить интенсивной внутренней жизнью, чтобы она сама стала Существом. Существо даст начало неисчерпаемым светочам правды. Реки низвергаются оттого, что породившая их гора остается неподвижной… Воздвигнем же посредине человечества гору Господню. Неважно, где и когда она будет воздвигнута, от нее потекут реки света и сочувствия на всех людей и на все времена».

Его миссия, считал он, состоит в том, чтобы нести людям весть об истинности всех религиозных истин, порожденных искренним чувством верующих. Однако примирение религий являлось для него лишь одним из факторов великой гармонии. Рамакришна хотел бесконечно большего- он хотел, чтобы человек весь целиком понял, почувствовал и полюбил человека в целом, чтобы он слился с существом всего человечества. Так как божественное начало, считал он, присуще всякому существу, всякая жизнь была для него (и должна была стать для всех) своего рода религией.

Он считал, что чем сильнее мы любим человека, — человека самого несходного с нами — тем ближе мы к Богу («Вы ищите Бога? — спрашивал Рамакришна. — Ну, так ищите Его в человеке! Божественное проявляется в человеке больше, чем в чем-либо другом».) Нет необходимости идти для обращения к Богу в храм, призывать Его Для чудес и откровений. Он здесь, повсюду и ежечасно, мы видим Его, касаемся Его, Он — наш брат, наша вера, Он — это мы. «Милосердие, — говорил Рамакришна, — это любовь, которая распространяется на всех и которая не ограничивается собою, своей семьей, своей сектой, своей страной». Истинное милосердие — это любовь к Богу во всех людях. Нельзя по-настоящему любить человека, если не любишь в нем Бога. И наоборот, нельзя хорошо познать Бога, пока не увидишь Его в каждом человеке. (Вместе с тем его ясный дух видел и другую сторону бытия, находившуюся по ту сторону добра и зла. Он говорил ученикам: «Абсолют не связан ни с добром, ни со злом. Он таков, как свет лампы. Вы можете благодаря ему читать Священное Писание, но можете также при этом же свете подделывать подписи… Каков бы не был грех, зло или страдание, которые мы находим в жизни, они являются страданием, злом и грехом только по отношению к нам. Абсолют ими не затронут. Он над ними и вне их. Его солнце одинаково сияет над Злом и над Добром… Я боюсь, что вы должны принять события, совершающиеся во Вселенной, такими, какие они есть. Человеку не дано познать с ясностью пути Господни…»)