100 великих подвигов России - Страница 32

12 марта 1917 г. 8-й гидроотряд Черноморского флота вышел на кораблях к Босфору, имея целью ведение разведки, аэрофотосъемку и обстрел береговой батареи противника на мысе Кара-Бурун. Гидросамолет М-9, на котором летели Сергеев и летчик-наблюдатель унтер-офицер Феликс Тур, стартовал с гидрокрейсера «Император Николай I» и вылетел на бомбежку. Однако вскоре забарахлил мотор, и Сергеев принял решение — идти на вынужденную посадку. Приводнились удачно, но, увы, вне видимости сопровождавших русских кораблей. Пока Сергеев и Тур возились с починкой мотора, гидрокрейсер, сочтя сергеевский М-9 сбитым, ушел в Севастополь.

Исправив наконец двигатель, военлет и летнаб отправились в точку рандеву со своим кораблем. Убедившись в том, что его нет поблизости, Сергеев на остатках бензина направился в сторону русского берега. Топлива уже оставалось на самом донце, продолжать полет было опасно. Решили садиться в море… А вскоре русские летчики увидели неподалеку парус. Сначала обрадовались, но, приглядевшись, заметили над судном красный с белым полумесяцем турецкий флаг.

— Атакуем! — решительно крикнул Сергеев напарнику.

Гудя мотором, М-9 развернулся и на полной скорости поплыл прямо на турецкую шхуну. Тур открыл предупредительный огонь из пулемета. Ошеломленные видом плывущего на них гидросамолета, турки попытались развернуться и удрать, но не тут-то было!.. Сергеев и Тур догнали их и вынудили сдаться. Турецкий экипаж погрузился в шлюпку, а шхуна досталась нашим храбрецам в качестве трофея. Захватив фелюгу, летчики сняли с самолета ценные части, компас и пулемет и пустили аэроплан ко дну, чтобы он не достался противнику.

Подняв паруса, Сергеев и Тур направились к Севастополю. Вскоре летчикам не повезло еще раз: они попали в мертвый штиль и целых шесть суток, будучи без пищи и почти без воды, не могли причалить к берегу. Только 18 марта 1917 г. Сергеев и Тур подошли к суше в районе Джарылгачской косы. А вскоре герои уже докладывали о своем подвиге командующему Черноморским флотом А. В. Колчаку…

За блестящий подвиг Михаил Сергеев был награжден Георгиевским оружием. Феликс Тур был отмечен Георгиевским крестом IV степени.

В дальнейшем М. М. Сергеев поступил на службу в Рабоче-крестьянский красный флот, в 1920–1923 гг. был начальником воздушного флота Черного и Азовского морей, в 1925–1927 гг. — заместителем начальника ВВС РККА. После увольнения из рядов вооруженных сил в 1929-м посвятил себя работе на Севере — был заместителем начальника по морской части Западно-Таймырской эскпедиции. Затем трудился инженером на артиллерийском заводе. Великую Отечественную войну встретил в звании лейтенанта Красной Армии, закончил — в звании подполковника. Участвовал в Сталинградской битве. После войны долгое время преподавал в МВТУ имени Баумана. Скончался М. М. Сергеев в 1974 году. На его могиле, расположенной на Ваганьковском кладбище, установлен гранитный валун, который привезли из Крыма черноморские летчики.

Сейчас имя доблестного офицера Михаила Сергеева носит один из островов в архипелаге Известий ЦИК в Карском море. А род Сергеевых достойно продолжили сын Михаила Михайловича, капитан 1-го ранга Константин Михайлович и внуки — Андрей и Кирилл, тоже связавшие судьбу с флотом.

Имя Сергея Ивановича Янчина по сей день остается малоизвестным даже среди военных историков. Его лишь кратко упоминает А. А. Керсновский в своей капитальной «Истории Русской армии». Сергей Янчин не дождался от своей страны ни наград, ни памятников — даже посмертных. Тем выше жертвенный подвиг этого Русского Офицера…

Начало июля 1917 г. ознаменовалось на Западном фронте попыткой предпринять крупную наступательную операцию в районе небольшого белорусского местечка Крево. Цель — вышибить противника из Белоруссии и развить мощное наступление на Вильно. Полгода велась тщательная подготовка, был создан мощный артиллерийский «кулак», превосходство над противником было подавляющим — 85-тысячной русской группировке противостояло всего 10 тысяч германцев.

Русские солдаты Первой мировой

Но в планы русского командования вмешался политический фактор. После Февральского переворота 1917 г. в армию стремительно хлынула разъедавшая дисциплину политика. Комитеты в каждой части, принятая Временным правительством «Декларация прав солдата», ширившиеся с каждым днем преследования офицеров, братания с противником — все это в краткий срок сделало «армию свободной России» практически небоеспособной…

Поэтому неудивительно, что наступательная Кревская операция Западного фронта была обречена на провал, даже не начавшись. После мощнейшей артподготовки, продолжавшейся с 5 по 9 июля, должно было начаться наступление, но… из 14 русских дивизий в атаку пошли только 7, из них полностью боеспособными оказались лишь 4. Остальные солдаты попросту отказывались идти вперед или же самовольно уходили в тыл…

В такой обстановке и совершил свой подвиг обычный строевой офицер, подполковник русской армии Сергей Иванович Янчин. Увидев, что его часть отказывается выполнять боевой приказ, Янчин обратился к сослуживцам с призывом следовать его примеру. И первым поднялся из окопа с шашкой и револьвером в руках. Поднялся, не обращая внимания на хохот собственных подчиненных и стволы германских пулеметов…

На его призыв откликнулись всего 44 офицера и около 200 солдат. Из самоубийственной атаки никто из них назад не вернулся. Но эти люди в тот день спасли честь русской армии.

Конечно, жертвенный подвиг Сергея Янчина был возможен только в угарной атмосфере лета 1917-го. Но он навсегда остался примером того, что русский офицер верен долгу в любых, даже самых невыносимых условиях.

Мария Леонтьевна Фролкова родилась в июле 1889 г. в селе Никольском Новгородской губернии. Когда ей было 15 лет, Маша сбежала из родного дома вместе с томичем Афанасием Бочкаревым, будущим мужем. Семейная жизнь не сложилась, и Мария ушла от мужа к мяснику Якову Буку. Когда в 1912 г. тот был арестован за разбой и отправлен на поселение в Сибирь, Бочкарева последовала за ним. Вполне возможно, что Марии было суждено прожить заурядную жизнь жены ссыльного, если бы не Великая война 1914–1918 гг.

С началом боевых действий Бочкарева решила попасть на фронт и для начала попыталась записаться в ряды 24-го резервного батальона, квартировавшего в Томске. В этом ей было отказано. И тогда Мария решила обратиться к императору с просьбой разрешить ей воевать. Телеграмму в Петроград пришлось отправлять на последние деньги. Ответ неожиданно оказался положительным, и Бочкарева начала службу в рядах 28-го пехотного Полоцкого полка. Насмешки сослуживцев быстро прекратились — Мария зарекомендовала себя прекрасным солдатом, завоевала общее уважение, за храбрость была награждена Георгиевским крестом IV степени и Георгиевскими медалями трех степеней, произведена в старшие унтер-офицеры.

Всероссийской знаменитостью М. Л. Бочкарева стала уже после Февральской революции 1917 г. Ей было предложено возглавить уникальную часть русской армии — 1-й Женский батальон смерти.

М. Л. Бочкарева

Часто этот батальон называют первой женской частью в русской армии вообще. Однако это не так — еще в 1787 г. по приказу Г. А. Потемкина-Таврического в Балаклавско-Греческом батальоне из «ста благородных жен и дочерей балаклавских греков» была создана Рота амазонок. Ее командиром стала Елена Ивановна Сарандова, жена старшего офицера батальона капитана Сарандова. Униформа амазонок состояла из малиновых бархатных юбок, отороченных золотым галуном и такой же бахромой, зеленых бархатных курточек, обшитых золотым галуном, и белых тюрбанов с золотыми блестками и страусовым пером. Каждая амазонка была вооружена ружьем с тремя боевыми патронами. Вблизи деревни Кадыковки Рота амазонок встретила Екатерину II в парадном строю, после чего императрица прислала Е. И. Сарандовой бриллиантовый перстень. Впрочем, ничем иным Рота амазонок себя не проявила и вскоре была расформирована.