100 великих отечественных кинофильмов - Страница 120

Александр Володин написал сценарий в известном смысле про себя, про свою жизненную ситуацию… В свою очередь, Данелия говорил, что «Осенний марафон» снимал легко, потому что рассказывал хорошо знакомую ему историю: «Так случилось, что она изрядно совпала с тем, что я сам переживал в тот момент. Так что в известном смысле Бузыкин — это я. Оттого фильм, думаю, и получился таким искренним».

При подборе актёров больше всего хлопот было с главным героем Бузыкиным. Дело в том, что Володин написал сценарий на очень известного актёра, но он был нарасхват, да и Данелия хотел видеть другого исполнителя на эту роль. Пробовались Куравлёв, Любшин, Губенко… Первоначально в списке кандидатов на пробы был и Олег Басилашвили, но Данелия сразу же вычеркнул его: «Я его в театре тогда не видел, а в фильмах Рязанова он мне казался таким уверенным, властным — словом, совсем не Бузыкин».

Однако ассистент по актёрам Елена Судакова считала, что на роль Бузыкина надо взять именно Олега Басилашвили. Когда Данелия в очередной раз сказал «Нет!», она тайком от него привела актёра на пробы.

«Олег был убеждён, что это я его пригласил, — рассказывает Данелия. — А я, таким образом, был в идиотском положении. Нельзя же, в самом деле, с первой же минуты разговора сказать артисту: „Извините, вы нам не подходите!“ Зачем же тогда, спрашивается, беспокоили человека, косвенно обнадёживали… Мне ничего не остаётся, как задавать какие-то вопросы, вести вроде бы заранее задуманный разговор… А за спиной Басилашвили я показывал ассистентке большой кулак: спасибо, мол, втравила в историю!»

Басилашвили, должно быть, почувствовал, что ему не доверяют, но в этой щекотливой ситуации проявил столько достоинства, столько настоящей, а не показной интеллигентности, что Данелия проникался к нему человеческой симпатией.

Поговорили о том о сём, а потом Георгий Николаевич подбросил Басилашвили на машине до Покровских ворот. Данелия позже вспоминал: «Он вышел, я посмотрел в зеркало заднего вида. Смотрю, совсем другой человек стал. Кепка у него как-то набок съехала, улицу перейти не может: рыпнется вперёд — и тут же назад. Так это же Бузыкин! Я позвонил Лене: берём Басилашвили без проб. „Я так и знала“, — ответила она. Оказывается, Лена сказала Олегу: как только выйдете из машины, Георгий Николаевич обязательно посмотрит на вас в зеркало заднего вида. В этом момент вы и сыграйте Бузыкина».

А вот Марину Неёлову Данелия давно мечтал снять в своём фильме. Ещё с тех пор, как её муж учился у него на режиссёрских курсах. Но не было подходящей роли. В «Осеннем марафоне» он предложил Неёловой роль машинистки Аллы, любовницы Бузыкина.

В первый же съёмочный день режиссёр и актриса поругались. Данелия подозревал, что к моменту съёмок «Осеннего марафона» у Неёловой в жизни происходило то, что у Аллы происходит на экране. Поэтому актрисе хотелось в первой же сцене сыграть всю разнесчастную судьбу героини.

Некоторое время они общались только через Володина. «Скажи этой артистке, — говорил Данелия, — что буду снимать её только так, как мне надо, а не так, как она хочет». — «Ну ладно, — отвечала через Володина Неёлова. — Коль скоро у нас в съёмочной группе такая диктатура, то я постараюсь выполнить нелепые требования режиссёра». Так проработали месяц, а потом нашли общий язык и здорово подружились.

Совсем иначе вела себя Наталья Гундарева, по фильму Нина Евлампиевна, жена Бузыкина. Когда она появилась на съёмочной площадке, у неё весь сценарий был расписан точными оценками, замечаниями. Данелия деликатно заметил: «Если вы сами захотите снять фильм, я вам эту возможность предоставлю в своём объединении, вы — законченный режиссёр». На этом конфликт был исчерпан. Наталья Гундарева в успех фильма вложила весь свой талант и душу.

Галина Волчек сыграла в «Осеннем марафоне» нелепую и хваткую Варвару. Данелия познакомился с ней в детстве. Его мама работала на «Мосфильме» вторым режиссёром, а отец Гали был замечательный кинооператор Борис Волчек. Во время учёбы во ВГИКе Данелия вместе с другом Шурхатом Аббасовым снял отрывок из «Золотого телёнка». В нём были заняты молодые артисты Женя Евстигнеев и Галя Волчек. Это были их первые роли в кино.

После выхода фильма на экран к Галине Борисовне подходили зрители и говорили: «В жизни вы такая приятная. Что же этот режиссёр в кино из вас такое страшилище сделал?»

Данелия никогда не начинал фильм, не придумав роль для Евгения Леонова. Предполагалось, что Евгений Павлович предстанет в образе соседа Аллы, которого в итоге сыграл Николай Крючков. Опять-таки восстала Елена Судакова: а чего это вы такую маленькую и невыигрышную роль Евгению Павловичу даёте — он должен сыграть пьяницу Василия Игнатьевича. И Леонов его замечательно сыграл, добавив фильму юмора и глубины.

Норберт Кухинке, исполнитель роли датского профессора, был корреспондентом журнала «Штерн». С режиссёром его познакомил Юрий Кушнерев. Но чтобы снять иностранца в советском фильме, нужно было получить разрешение Госкино. Данелия написал туда, ему ответили, чтобы он обратился в Министерство иностранных дел. Написал. Пришёл ответ: обратитесь в КГБ. Написал в КГБ. Приходит ответ: обратитесь в Госкино. В общем, круг замкнулся. К счастью, нашёлся один чиновник из кинематографического ведомства, который сказал: «А когда ты негра в „Совсем пропашем“ снимал, то у кого-нибудь спрашивал разрешения? Так что снимай Кухинке на свой страх и риск». Что и было сделано.

Сценарий Володина назывался «Горестная жизнь плута». «Плут», да ещё «горестный», с самого начала путал правила игры. Актёры пытались так именно и играть: я — плут, ты относишься ко мне как к плуту… Потом уже и режиссёр почувствовал, что «плут» мешает ему и, наверное, будет мешать впечатлению зрителя. Это внутреннее ощущение персонажа: «Я веду горестную жизнь плута», но на самом-то деле все не так, все серьёзнее, многозначнее. Остановились на «марафоне». Только вопрос был в том, какой марафон: «Грустный»? «Печальный»? «Забавный»? «Бесконечный»? «Опасный»? «Злосчастный»? «Необыкновенный»? Или как раз «обыкновенный»?.. До искомого — «осенний» — остался один шаг. Но он будет сделан много позже.

Андрею Павловичу Бузыкину, переводчику и преподавателю, сорок шесть лет — вот откуда «осень». А он все никак не может остановиться, оглядеться, он все мечется, все бежит и бежит — вот откуда бесконечный метафорический «марафон».

Во время работы Данелия в шутку называл Бузыкина «героем нашего времени». Но в каждой шутке, как известно, есть доля правды. «Осенний марафон» — это современная история о человеке небезгрешном, но добром. Он себе не принадлежит, он никому не может сказать твёрдое «нет», старается войти в положение каждого, в итоге всем делает только хуже, в первую очередь самому себе.

По утрам Бузыкин совершает пробежки с профессором Хансеном. Датчанин бежит легко и привычно, а бедный Бузыкин, измученный бессонными ночами и душевной смутой, едва плетётся вслед, с вымученной улыбкой на лице.

Сосед по лестнице Василий Игнатьевич, являющийся по четвергам, видит в этом порядок, обычай, традицию. Он вообще склонен все действия обставлять правилами: «Тостуемый пьёт до дна… Вот что, Палыч. Пришёл в компании и уйдёшь в компании». Когда Бузыкин начинает возражать, сосед чуть не со слезой в голосе: «Палыч, обижаешь…» Учёного друга он похлопывал по плечу, а затем уводил иностранного профессора в лес за грибами. И хотя нет секунды свободной, Бузыкин тоже болтается по лесу, разыскивая несуществующие грибы.

Есть в фильме ещё сокурсница Бузыкина — неудачливая Варвара, которой необходимо помочь, переписать начисто её идиотский перевод рассказа «Горестная жизнь плута»… В конце концов именно ей и заказывают перевод, о котором мечтал и лелеял в душе Андрей Павлович.

Бузыкин мечется между любовницей Аллой и женой Ниной Евлампиевной, с которой его связывают прожитые годы. Приходится выворачиваться, обманывать, сочинять.

Критик Нея Зоркая по-своему объясняет поведение героя Басилашвили: «Дело в том, что Бузыкину свойственны интеллигентность, деликатность, жалость, сострадание, боязнь обидеть человека. Худо уж это или нет, но те же качества исконно присущи были, скажем, многим героям русской литературы, которые и страдали, и мучились, но изменить себя не могли, не слушались советчиков и не умели резать в глаза спасительную правду-матку. Андрей Болконский, пушкинская Татьяна, князь Мышкин…»