100 великих любовников - Страница 193

Президент был явно не в своей тарелке. Он даже не мог сыграть «искреннее возмущение». Он говорил каким-то приглушенным, даже придушенным голосом, и фразы, которые он произносил, носили печать строго дозированной юридической казуистики. Так, например, он все время повторял, что у него нет никаких «неподобающих отношений» с Моникой Левински. Только под давлением журналистов президент вынужден был раскрыть скобки, заменив слово «неподобающие» – «сексуальными». Пришлось отступить и от слова «нет», подразумевавшего, согласно грамматике, настоящее время. Вместо него прозвучало «не было».

Объясняя эту эмоциональную вялость своего шефа, один из сотрудников Белого дома сказал: «Он даже глазом не моргнул, хотя и возмущен обвинениями в свой адрес. Но сам процесс утратил для него шоковый эффект».

Куда большую эмоциональность в защите своего мужа проявила Хиллари Клинтон, которую, вопреки обыкновению, решили задействовать по столь щекотливому поводу. Но бой шел решительный, и пришлось пустить в дело «старую гвардию», которая, как известно, умирает, но не сдается. Выступая в мэрилендском Гоучер-колледже, Хиллари сказала: «Все обвинения в адрес моего мужа абсолютно лживые. Это очень трудно и больно наблюдать, когда человек, которого ты любишь, о котором заботишься, которым восхищаешься, подвергается столь безжалостным обвинениям… По причинам, которые мне не совсем понятны, в некоторых кругах президента считают угрозой определенным идеологическим позициям. Предпринимаются концентрированные усилия подорвать его легитимность как президента, подорвать все то, чего он достиг, атаковать его лично, не сладив с ним политически…»

Тем временем на политической сцене появились новые претенденты на президентский пост – как республиканцы, так и демократы. Безусловно, у них тоже есть «свои скелеты в шкафу».

Князь, сын А.Н. Зубова, провинциального вице-губернатора. Фаворит Екатерины II. Был поручиком конной гвардии. Благодаря покровительству императрицы получил графское достоинство, назначен генерал-фельдцейхмейстером, новороссийским генерал-губернатором, начальником Черноморского флота. После прихода к власти Павла I потерял все чины. Последние годы провел в Виленской губернии.

9 июля 1789 года, обсуждая недавнюю отставку фаворита императрицы Екатерины II Дмитриева-Мамонова и появление его преемника Платона Зубова, граф Безбородко писал Воронцову: «Этот ребенок с хорошими манерами, но не дальнего ума; не думаю, чтобы он долго продержался на своем месте. Впрочем, это меня не занимает». А между прочим это должно было его занимать. Через три года, вернувшись из Ясс, куда после смерти Потемкина Безбородко был отправлен для заключения мира, граф убедился, что «ребенок» сохранил не только свое место, но и занял его положение…

Зубовых было четыре брата. Принадлежали они к семье мелкопоместных дворян, отличавшейся большими претензиями. Отец, Александр Николаевич Зубов, был провинциальным губернатором и на этом разбогател. Он также управлял имением фельдмаршала Н.И. Салтыкова, сыгравшего впоследствии не последнюю роль в возвышении Платона Зубова.

Старший брат, Николай, дослужившийся до чина генерал-майора, был женат на «Суворочке», единственной дочери прославленного полководца Александра Суворова. Но, безусловно, наибольшей известности из Зубовых добился Платон.

В двадцать два года он был поручиком одного из гвардейских полков. Екатерина обратила внимание на этого красивого, хрупкого телосложения парня. Платон тут же стал разыгрывать роль несчастного влюбленного. Он нашел поддержку среди окружавших императрицу придворных дам. Анна Нарышкина, Протасова, Перекусихина уверяли Екатерину II, что Зубов без ума от нее. Императрица, которая и в старости была убеждена, что сохранила былую красоту и обаяние, охотно внимала их настойчивым голосам, твердившим ей о возвращении – в шестьдесят-то лет! – вечной весны. Екатерину II привлекли в Платоне невинность, мягкие манеры, бесхитростность. Зубов, считала государыня, отблагодарит ее преданностью и верностью и что он, любящий и надежный, будет находиться подле нее в дни горячки и в длинные ночи бессонницы, расстройства желудка и болей в спине.

«Я возвратилась к жизни, – писала она своему бывшему фавориту Потемкину, – как муха, после зимней спячки… Я снова весела и здорова… В нем есть желание всем нравиться: когда он находит случай писать вам, он поспешно пользуется им, и его любезный характер делает и меня любезной. В нем вся требовательность и вся прелесть его лет: он плачет, когда ему не позволяют войти в комнату государыни».

«Молодой человек очаровательной наружности, – заметил беспристрастный свидетель, швед Штединг, автор известных мемуаров, – брюнет, стройный, небольшого роста, похожий на красивого француза, вроде шевалье де Пюисегюра…» Однако милое дитя или стройный молодой человек очень скоро проявил всепоглощающее честолюбие: он захватил все дела, все влияние, все источники царской милости. Никому ничего не доставалось, кроме него и его семьи. Богатство «мальчика» быстро росло. Он не просил царской милости, а, пользуясь своим положением, обирал тех богатых людей, которые вынуждены были обращаться к нему с просьбой.

В марте 1790 года Екатерина узнала, что прусский император заключил с турецким султаном тайное соглашение. Расстроили ее и известия о потерях, которые Россия несла в войне. Она никого не хотела видеть и проводила время, уединившись с Зубовым и читая Плутарха. Вместе они попробовали сделать перевод этого автора. Ненавязчивое присутствие юного Зубова было бальзамом для души императрицы, потерявшей покой.

Платон Зубов выбрал верную тактику, разыгрывая из себя скромника. И Екатерина буквально навязывала ему свою щедрость, так что богатство фаворита стремительно росло. В 1791 году, например, она собиралась купить продаваемое Потемкиным имение и подарить его фавориту. Но князь Таврический, узнав об этом от императрицы за обедом, тут же заявил, что имение уже продано. «Кому?» – удивленно вскинула брови императрица. «Вот купивший». – И князь Потемкин невозмутимо показал на ничего не подозревавшего бедного адъютанта, стоявшего за его креслом. Государыня промолчала, а сделка была совершена, и счастливый адъютант стал благодаря княжескому капризу обладателем двенадцати тысяч душ.

Когда Екатерина II приблизила к себе Зубова, Потемкин находился в Яссах. Конечно, всесильный князь Тавриды вскоре узнал, что у государыни появился «больной зуб» (так называли Зубова при дворе). Потемкин был угрюм и озлоблен, а когда ему сообщили, что Екатерина возвела фаворита в княжеское достоинство, он пришел в бешенство и тут же решил ехать в Россию. Увы, вскоре Потемкин умер.

После смерти Потемкина, этого действительно опасного соперника, который ослаблял влияние нового фаворита, ничто больше не препятствовало возвышению Зубова. С 1789 по 1796 год он стал графом и князем священной Римской империи, получил орден Черного и Красного Орла и за семь лет достиг вершины, на которую его предшественники поднимались двадцать лет. В 1794 году в качестве новороссийского генерал-губернатора он отдавал приказ самому Суворову! 20 августа 1795 года граф Растопчин писал Семену Воронцову: «Граф Зубов здесь все. Нет другой воли, кроме его воли. Его власть обширнее, чем та, которой пользовался князь Потемкин. Он столь же небрежен и неспособен, как прежде, хотя императрица повторяет всем и каждому, что он величайший гений, когда-либо существовавший в России».

Императрица, слепо увлекшаяся им, называла его умницей и давала поручения, которые были выше его способностей. Все ежедневно убеждались, что он ничего не знает да и ничего не хочет знать. По словам одного из современников, Зубов «до посинения корпел над бумагами, не обладая ни живостью ума, ни сообразительностью, без чего невозможно было справиться с таким тяжким бременем». В делах, которые не касались его интересов, он повторял: «Делайте как прежде». Все дела вершили три его секретаря, Альтести, Грибовский и Рибас, которые больше заботились о своем обогащении. Приобретение польских провинций, снисходительно приписываемое Зубову императрицей, было на самом деле воплощением в жизнь ее с Потемкиным плана. Императрица писала фавориту: «Никто еще в ваши годы не имел столько способностей и средств, чтобы быть полезным отечеству».