100 великих диктаторов - Страница 24

В 271 году римляне с большими силами подступили к Сиракузам. Гиерону пришлось заключить с ними союз. Римляне наложили на него довольно значительное возмещение военных издержек, однако оставили ему господство над Сиракузами и городами прежнего Сиракузского союза государств Акреем, Неетоном, Гелором, Мегарой Гиблейской и Леонтинами. Этой сравнительно небольшой, но очень плодородной областью, которая позже, по-видимому, была несколько расширена, Гиерон правил с 263/262 годов в качестве союзного римлянам царя почти полвека.

Царская власть Гиерона, в конечном счете вышедшая из тирании над Сиракузами, была абсолютной в духе эллинистических монархий Востока, на которые она походила титулатурой, династическим порядком, двором и прочими внешними атрибутами. Прием в соправители сына Гелона также подтверждает это Сиракузы в качестве резиденции властителя и благодаря своей величине были естественной столицей. Но Гиерон, будучи царем, больше не занимал должности стратега-автократора. Он обладал правом верховного командования гражданским ополчением (после 263 года оно больше не собиралось) и контингентами других городов в силу своей царской власти. «Царскими» и содержащимися царем были военный флот и наемники, царь также организовал и финансировал модернизацию укреплений и их оснащение новыми орудиями, сконструированными Архимедом.

Если его положение монарха рядом и над городом позволяет увидеть известное продолжение тирании, то в первую очередь это относится к тому роду налогообложения, справедливо названному Цицероном тираническим. Дело не только в том, что царь окружил область своего господства, включая Сиракузы, таможенным барьером и в его пределах ввел знаменитый «Леке Гиероника» («Закон Гиерона»), установив за границами городских территорий повышение десятины дохода с земли в свою пользу. Взимание налогов, в отличие от принятого в эллинистических империях, являлось прерогативой не коммунальных властей, а было предоставлено откупщикам налогов, так что общины, которым отводилась роль посредников или третейских судей, были лишены существенного элемента своей автономии. Такое положение могло сохраниться лишь до тех пор, пока в Сиракузах и других городах старые органы полиса, чиновники, совет и народное собрание не имели большого политического значения.

Гиерон же, имея в подчинении небольшую область, состоящую из городских общин, должен был крепко держать полисы в своих руках. Поэтому союз городов подвластной ему области, именовавший себя «сикелиотами», как и сами города, не имел политических полномочий. Его задача в основном исчерпывалась тем, чтобы за свой счет смягчать налоговое бремя и демонстрировать лояльность в отношении царского дома.

Гиерон не потакал республиканским чувствам граждан. Он был царем также и в Сиракузах, не отказывался ни от диадемы, ни от монархического придворного штата и жил в укрепленном замке на острове Ортигия. Уже одно этонаводит на мысль, что Гиерон вовсе не был так любим в народе, как пытаются представить прославляющие его источники. Другие признаки также указывают на прохладные отношения между царем и населением как в Сиракузах, так и в других городах.

Правление Гиерона отличалось от тирании Дионисия, Агафокла и многих других тиранов тем, что он покровительствовал олигархам, и, став царем, придерживался этой политики. Лишь с одобрения царя и по его желанию совет полиса Сиракузы в основном состоял из олигархов, даже если это и явилось продолжением или возрождением порядка, установленного Тимолеоном. Еще яснее предпочтение этой группы сказывается в том, что «Леке Гиероника» касался лишь мелких землевладельцев и арендаторов, а не крупных землевладельцев в Сиракузах и других городах. Пользуясь политическим и экономическим покровительством, олигархические круги поддерживали царствование Гиерона и считали уменьшение автономии полиса, мало затронувшее их собственные интересы, вполне приемлемой платой за льготы и безопасность.

Городской демос, крестьяне и арендаторы были недовольны таким положением. По дошедшим до нас сведениям, Гиерон неоднократно заявлял о своем желании сложить с себя царствование, причиной чего могли стать именно эти внутриполитические осложнения. Его ненавидели за покровительство олигархам, суровый порядок налогообложения и, по-видимому, за уменьшение свободы и автономии общин. О выдающихся качествах Гиерона-властителя и государственного деятеля свидетельствует то, что ему в течение полувека удавалось сдерживать оппозицию, не используя находящихся в его распоряжении наемников против недовольных масс. Демонстрации преданности, которые он получал после своих предложений об уходе, были скорее всего инспирированы им самим и, что касается поведения демоса, осуществлялись под тайным нажимом военной силы царя.

И все же возможность использования наемных войск и опора на олигархов не позволили бы продержаться несколько десятилетий абсолютистскому режиму Гиерона, если бы после мира 263 года его не поддерживал Рим, ибо не только внешнеполитические причины сделали царя вернейшим союзником великой державы, но и утверждение его господства в стране. После того как он однажды решился искать поддержки не у переменчивого демоса, а у надежных имущих слоев, союз с ними, склонявшимися к олигархическому Риму, определил и его внешнеполитический путь, с которого Гиерон после краткого отступления 264 года не сходил. Именно поэтому с особой силой в последние годы его правления проявилась ожесточеность масс не только против него и олигархов, но и против Рима. Этому ловкому политику удавалось сохранять самостоятельность, несмотря на превосходство римлян на Сицилии, ставшее после окончания первой Пунической войны почти подавляющим. Чтобы поддерживать определенное равновесие сил, в начале 30-х годов он послал зерно в Карфаген, находившийся на грани гибели из-за крупного восстания наемников, и при этом избежал конфликта с Римом.

Как и Агафокл, он установил родственные связи с царским домом молоссов, женив своего сына Гелона на их принцессе Нереис. Гиерон поддерживал хорошие отношения и с Птолемеями, греческим городам метрополии он поставлял зерно, а республика Родос после страшного землетрясения 227 года получила от него большие суммы денег и ценные дары. Здесь речь шла скорее не о политических или экономических преимуществах, а о престиже и славе.

Тиран стремился, чтобы его слава прогремела и в самом панэллинском центре Олимпии. Там он получил множество венков победителя и, по меньшей мере, шесть статуй. Гиерон построил себе на Ортигии великолепный дворец, возвел храм Зевса Олимпийца на площади Сиракуз, установил грандиозный алтарь длиной в 200 метров и превратил расположенный рядом театр в самый современный в греческом мире.

Более 40 лет при поддержке Рима Гиерону удавалось сохранять мир и, несмотря на высокое налогообложение, благосостояние своих подданных, когда начало второй Пунической войны (218) поставило все это под угрозу. Давно осуществлявшееся оснащение фортификационных сооружений Сиракуз самыми современными орудиями показывает, что для него это не было неожиданностью. Его проримская позиция диктовалась внутриполитической ситуацией, так что нельзя считать, что он заранее был уверен в окончательной победе римлян. С самого начала существовала опасность нападения карфагенян на его область, что и произошло на самом деле после битвы при Каннах. Именно в тот момент катастрофическое поражение Рима грозило взорвать внутреннюю напряженность во владениях Гиерона.

Собственный его сын Гелон предпринял попытку восстать против отца во главе низших народных масс и перейти на сторону пунийцев. Однако его внезапная смерть позволила Гиерону продолжать оказывать'Риму военную и экономическую помощь.

Лишь теперь стало окончательно ясно, что царствование Гиерона над греческими городами, правление выдающегося властителя, не опиравшееся на династическую традицию, несмотря на все ухищрения и внешнюю легализацию, было тиранией.

Естественная судьба каждой тирании — то, что после смерти ее основателя дальнейшее существование находится под вопросом и может быть обеспечено лишь в какой-то степени равноценным наследником — была также и судьбой этой монархии, хотя казалось, что она входит в круг эллинистических царств. Поэтому умирающему властителю ничего не оставалось, как назначить в завещании своим наследником 15-летнего внука Гиеронима, хотя он, наверное, отдавал себе отчет в том, что его характер внушает опасения. Пока мальчик не достигнет совершеннолетия, правление должно было осуществляться опекунским советом, которому Гиерон завещал придерживаться прежней политики союза с Римом.