100 магнитоальбомов советского рока - Страница 180
Кормильцев во время интервью не проронил ни слова. Как выяснилось позднее, на днях он собирался лететь в Свердловск - по тем же самым причинам, по которым я - в Италию. Во всем этом была какая-то логика наоборот. В Свердловск, по идее, лететь надо было мне - делать интервью с музыкантами. А на Апеннины следовало отправиться Кормильцеву, имевшему там десятки друзей, знакомых и деловых партнеров. Но раз уж все случилось шиворот-навыворот, надо было извлечь из ситуации максимальную пользу.
Кормильцев предложил мне написать на досуге развернутый текст об истории позднего "Наутилуса". В свою очередь я попросил великого русского поэта встретиться в Свердловске с некоторыми из героев "100 магнитоальбомов". Сделка состоялась. На крыльях любви Кормильцев носился с диктофоном по плохо освещенным уральским переулкам и виртуозно пытал очумевших от такого напора свердловских рокеров. В особо сложных ситуациях Илье помогал бывший звукорежиссер, а ныне преуспевающий драматург и сценарист, Леонид Порохня. Зафиксированные на пленке интервью были выше всяких похвал. В то же самое время, нежась под ласковым итальянским солнцем, я оперативно написал текст, легший в основу книги о группе "Наутилус Помпилиус". Совесть моя была чиста - работа над "100 магнитоальбомами" не останавливалась ни на секунду.
Маленькая деревушка Кравцово находится где-то в глубине Воронежской области и состоит из двадцати обветшалых деревянных домов. В этом живописном уголке в жаркие летние месяцы и совершались основные "рывки" над книгой. Природа соответствовала: лес, пруд, бескрайние поля. По вечерам можно было пить свежее парное молоко, околачивать груши или созерцать пепелище, образовавшееся на месте заботливо сожженной кем-то свинофермы.
Однако времени на подобный досуг не оставалось. С утра до вечера в избушке на курьих ножках шла работа над книгой - по 12-14 часов в сутки. Обработка интервью, обобщение архивных данных, черновые наброски очередного текста... За лето мне удавалось написать по 20-25 глав. Такая вот, хм, Болдинская осень. Несложно догадаться, что после подобных космических нагрузок вид у меня был своеобразный. Как-то раз я задумчиво пер по пересеченной местности ведра, наполненные водой из колодца. "Поэт, поэт идет", - сидя в тени перебрасывались тревожной новостью местные бабенки. И почему-то крестились.
...Как и у многих в этой стране, мой финансовый кризис грянул задолго до августа 1998 года. На текущее производство книги нужны были деньги. Выход оставался один - продать свою коллекцию компакт-дисков. О содеянном не жалею, но до сих пор мне жизненно не хватает пластинки Gavin'a Friday "Shag Tobacco" и дебютного альбома Tricky.
Ликвидация компактов не могла глобально исправить положение и одним махом убить все финансовые проблемы. Книга требовала постоянных вложений - включая ежемесячную оплату сумасшедших счетов за телефонные переговоры и поездки в другие города. Спасение пришло с неожиданной стороны. Возникший из полузабытого прошлого "Мумий Тролль" оказался для книги своеобразной палочкой-выручалочкой. Работа в должности пресс-аташе популярного коллектива давала реальную возможность ездить по стране и встречаться с множеством иногородних музыкантов, попавших на страницы "100 магнитоальбомов". Во время бесчисленных туров владивостокских "шамамаманов" мне удавалось органично совмещать приятное с полезным, делая для книги многие десятки нужных и полезных интервью. Питер, Киев, Харьков, Рига, Таллин, Калининград, Дальний Восток - этапы боевого пути...
О том, какую он совершил ошибку, дав согласие работать над книгой, Волков догадался довольно скоро. Поток поступающей информации был настолько мощным и беспрерывным, что готовые главы приходилось переделывать не раз, не два и не три. Подобное патологическое стремление автора к бесконечным улучшениям мог вынести только человек с железными нервами. В очередном испытании на прочность аристократично воспитанный Александр Сергеевич проявил фантастическую выдержку. Что, впрочем, не мешало ему смотреть на экран компьютера исподлобья и постоянно бурчать о том, что "ни один нормальный человек подобный объем текста не осилит". Кто бы спорил... Читать куда труднее, чем писать...
Ближе к финалу случилось чудо. Волков заметно подобрел и как-то под вечер даже изрек: "Ты не поверишь, но эта книга стала мне родной. Порой даже кажется, что это я ее написал". Надо знать Волкова, чтобы понимать, чего эта фраза стоит.
Очередное воспоминание. Вернувшийся из Америки знаменитый "писатель" Саша Агеев держит в руках почти готовый макет "100 магнитоальбомов советского рока". "Я ждал эту книгу всю жизнь", - негромко произносит он...
Последние встречи, последние интервью. Их символ - высунутый язык (как у Джаггера), только вместо эротического импульса - диктофон Sony. Часть жизни длиною в пять лет. Когда была дописана последняя глава, сил прыгать до потолка уже не осталось. Опустошение, растерянность и подсознательное ощущение счастья. Все одновременно.
За несколько недель до сдачи книги в типографию мне позвонил Волков и виноватым голосом сообщил, что в его компьютере неожиданно "полетел" винчестер. Работа грозила быть отброшенной на год назад, ибо в финишной суете смакетированные главы архивировались далеко не всегда. Следующие сутки Сашка провел в поисках людей, способных восстановить информацию с наглухо "рухнувшего" хард-диска. В воспаленных мозгах участников проекта уже рисовался план международной операции по-спасению магнитного слоя (через японский завод-изготовитель), однако до этого, слава Богу, не дошло. Вопреки прогнозам, местные специалисты сотворили чудо и "вытянули" с того света, казалось бы, безнадежно потерянный макет. О том, что мы пережили в те дни, можно написать отдельный сюжет.
Что еще рассказать... Рассуждая методом "от противного", очень не хотелось, чтобы книжка превратилась в сборник "старые тексты о главном". Хотелось многогранности и новых ракурсов, хотелось максимально полно отразить все аспекты такого уникального явления, как магнитофонная культура в СССР. Я попытался чуть глубже, чем это принято в нашей рок-критике, покопаться в психологии творчества и раскрыть особенности создания каждого из аудиошедевров.
Задача-максимум, которая ставилась изначально, была вполне конкретной и, пожалуй, даже прикладной. Хотелось, чтобы человек, прочитавший историю создания очередного опуса, загорелся желанием прослушать альбом. И если читатель не начал этот альбом где-нибудь добывать - значит, глава написана плохо и неинтересно. Теоретически читатель был приговорен к тяжким, но сладостным мукам - искать и слушать все эти альбомы. Для расширения кругозора, для сопереживания, для утоления жажды, наконец...
Джереми Пэскал в своей "Истории рок-музыки" не без иронии заметил, что "рок-н-ролл создан не для того, чтобы о нем писали энциклопедии". И все же. Мне всегда казалось, что в работе над "100 магнитоальбомами" не стоит стесняться скрупулезности и дотошности, переизбытка деталей и подробностей. Многие почему-то считают, что определенный элемент небрежности и пофигизма в этом жанре способствует легкости восприятия. Не способствует. Я искренне старался быть противником подобной "легкости". Возможно поэтому книга и получилась такой объемной. Возможно поэтому читать ее не всегда просто. Извините.