04-Версии истории (Сборник) - Страница 143

Смотритель взял три свитка и пошел в дом. Семейство ужинало.

Ной обрадовался:

— Закончил? Садись скорее, мясо остывает.

Смотритель присел. Не отказался от трапезы.

Ной ел и поглядывал на него: мол, сам скажешь о споем уходе или мне начать? Смотритель помалкивал и никаких сигналов Ною не подавал. Вообще трапеза проходила в непривычной для семьи атмосфере угрюмого молчания. То ли Ной все же сообщил о скором уходе Гая…

(хотя вряд ли, Ной — мужик не трепливый, как знал Смотритель, проведший с ним бок о бок немалый и нелегкий кусок жизни)…

то ли усталость, скверный и тяжкий сон, остатки похмелья (все вместе!) — все это не способствовало в данный конкретный момент легкости бытия.

Доели. Женщины стали убирать остатки трапезы.

Смотритель поднялся и неторопливо, будто гуляя после не слишком плотной еды, пошел в гору. Ной догнал его;

— Ты намеренно не попрощался?

— Намеренно. Сам скажешь.

— Они не поймут.

— А надо, чтоб поняли?

— Хорошо бы.

— Разве ты понял? А я с тобой говорил… Не тяни душу, Ной. Думаешь, мне легко уходить? — Смотритель не лгал: скверно себя ощущал. — Есть такое железное слово: «надо»…

— Ну, раз надо… — разочарованно и горько произнес Ной,

— У меня к тебе просьба.

— Слушаю, Гай.

— Вот три свитка. — Смотритель достал из-под туники три свернутых и перевязанных бечевой листа с написанной сепией историей Потопа. — Сохрани их. В тайне сохрани. Пусть, кроме тебя, о них никто не знает. А когда вода уйдет совсем, когда придет пора переселяться на более плодородные земли, когда сыновья или внуки твои соберутся в дорогу, отдай свитки тем, кого сочтешь самым достойным…

— Достойным для чего?

— Для того, чтобы донести написанное мною до… — И осекся, не договорив.

В самом деле, до кого?

Как можно понять: вот человек, который способен оценить историю Потопа и людей, спасшихся от него, и который может эту историю продолжить? Смотритель не знал ответа. Зато он знал, что история Потопа и Ноя не имела четкого продолжения в Библии. Следующая история — о Вавилонской башне — не связана с Потопом никак. Даже хронологически. Тогда для кого хранить свитки?..

— Я не то хотел сказать, — поправился Смотритель. — Я хотел сказать: просто достойного. Который сохранит свиток, не потеряет его, сумеет передать другому — тоже самому толковому и надежному. И так далее. Пока не придет Некто, который захочет положить на листы жизнь людей на Земле — от начала мира.

— И до чего?

Тоже неплохой вопрос!

— У жизни нет конца. У нас есть только этапы. Вот Потоп — этап. Верно?

— А кто написал о том, что было с нами от начала мира и до Потопа?

— Полагаю, были такие и есть записи.

— Почему я о них не ведаю?

— Потому же, почему многие не узнают о том, что написал я. Придет время — написанное разными ляжет в одно ложе.

— Ты это чувствуешь, да?

— А что я еще умею? — усмехнулся Смотритель.

— Так это — о нас? То, что ты написан…

— О вас.

— И я могу прочесть? Я никому не расскажу, что прочел.

— Ты не поймешь. Я написал историю на языке, который появится на земле через много столетий.

— Зачем?

— Потому что тот, кто уложит нее истории в одно ложе, придет не скоро.

— Он будет знать язык, на котором ты написал?

— Надеюсь.

— Я сохраню, — твердо произнес Ной. — И передам самым достойным. Я выберу.

— Тогда прощай…

Смотритель обнял Ноя, потерявшись в его объятиях, прижался к нему где-то в районе подмышки, задохнулся на миг от острого запаха пота и потерся лицом о тунику, чтобы убрать с глаз и щек незваные слезы.

Отстранился:

— Береги себя и семью.

— А что мне остается делать? — спросил в ответ Ной.

То ли всерьез, а то ли пошутил.

А Смотритель быстро, как получалось, пошел к одной из двух вершин. Они только казались недоступными, а на самом деле — полдня перехода. Почему-то хотелось уйти именно там. Прихоть…

Вот и все.

История про Ноя я его семью, переживших Потоп и основавших маленькую колонию, которая…

(одна из многих, как очевидно)…

стала зернышком, давшим начало родословному древу человечества, здесь заканчивается…

Каждая новая секунда ложится в Историю…

(или становится ее составной частью)…

сразу после того, как эту секунду оттикали часы — несовершенное устройство, паразитирующее на Времени и обманывающее людей иллюзорным умением измерять неизмеримое.

Смотритель следил за секундной стрелкой — тонкой стальной иглой, совершающей шестьдесят дерганых движений в минуту.

Механические или электронные часы, анахронизм для оригиналов, Смотрителю нравились, он любил наблюдать за стрелками, проходящими свой привычный маршрут по циферблату: секундная бежит энергично, живенько, очень отчетливо демонстрируя скорость убывания жизни — понемножку, но быстро. Минутная — движущаяся со скоростью Солнца в небе, вращающаяся вместе с Землей, шевелится едва заметно — на грани восприятия. Отследить ее движение трудно, но стоит лишь отвести взгляд — и вот она уже на другом делении…

Измерение Времени? Смешно, если честно…

Смотрителя научил правильно относиться к измерению Времени человек действительно авторитетный и знающий — еще бы Хранителю Времени не быть «в теме»! Это только Смотритель — вечный пилигрим координаты «t» — прикидывался если и не знаюшим, то чувствующим, ибо звание Хранителя он присвоил нагло, а настоящий Хранитель по-настоящему таковым и был, то есть вправду чувствовал Время, ощущал его ток.

Интересно, что бы он сказал, узнав о тайм-туризме?

В обморок упал бы? Руки на себя наложил?

Неведомо.

Также Смотритель не знал, что делать ему сейчас.

Зайдя в реабилитационный блок, где Смотритель отдыхал после возвращения из «поля», Стивенс, руководитель Службы Времени, пожал ему руку и, картонно улыбнувшись, воскликнул:

— С возвращением, Смотритель! Мы так ждали вас! Ваша миссия приковала к себе внимание всех подразделений Службы, мы приостановили многие проекты, чтобы — упаси Время! — не помешать хоть чем-то вашей работе. Те проекты, как вы понимаете, что так или иначе касаются раннебиблейских периодов. Мы даже туристские проекты в те времена свернули, наши друзья из «Look past» нас поняли, а ведь они пошли на немалые убытки…

Жаль, конечно, что с полевой аппаратурой так получилось, данные ужасно скудны… кроме, естественно, отрезка вашей жизни в лесу… но, я надеюсь, вы восполните все информационные лакуны своим отчетом.

Смотритель вяло кивнул в ответ, а Стивенс наклонился к нему поближе и зашептал так, чтобы врачи не слышали:

— Наши друзья тоже сильно заинтересованы в вашем отчете.

Эта фраза заставила Смотрителя внутренне встрепенуться, однако вида он не показал, а кивнул еще раз.

— Вот и славно. Жду с нетерпением отчета сразу после вашей реабилитации. Отдыхайте спокойно. Вы молодец.

Он похлопал Смотрителя по плечу, пожал и вышел. В отражении стекла Смотритель заметил, что улыбка с лица Стивенса пропала тотчас, как он отвернулся.

Хорошая мина, как говорится…

Смотритель не открыл для себя ничего нового в характере шефа, что объяснимо…

(давно вместе работали, неплохо друг друга знали, взаимной любви не испытывали, но последнее делу не мешало — пока)…

но вспомнил то, о чем предпочел бы забыть: нескрываемый интерес провайдеров тайм-туризма, компании «Look past» к допотопному времени. Меркантильное отношение к Истории — непреложный, увы, факт. Но что искать в непреложности? Помехи в работе Службы? Неисправимый вред для Истории?.. Да нет же, нет!.. Постоянное раздражение профессионалов Службы от проплаченного внимания к их деятельности?.. Но в любое научное учреждение, на любой промышленный объект…

(всюду, где люди занимаются делом и не любят зевак рядом с этим делом)…

толпами ходят туристы, платят за собственное любопытство денежки, кои становятся хорошим подспорьем в работе оных учреждений и объектов. И Служба Времени — не исключение. Тайм-туризм — щедрый источник инвестиций в ее развитие. Плохо ли?..