04-Версии истории (Сборник) - Страница 126

— Ты погляди на него повнимательней.

— И что?

— Что ты видишь?

— Ну, тигр…

— Какой?

— Какой? Полосатый. Отец…

— Отец, отец, кто спорит. — Ной ликовал. — Он — спящий! Обезьян наших видел? Спят беспробудно. Нам их даже кормить не надо.

— Но когда-то ведь он проснется.

— Проснется — мы его на волю выпустим.

— В воду?

— Нет. На сушу. — Ной сказал это тихо, но четко и уверен но, мельком глянув на Смотрителя.

Хорошая погода, однако, долго не продержалась.

На следующий день находящаяся в глубоком стрессе природа снова занервничала, зашумела, задула ветрами, забурлила водами молодого моря, загрохотала громом и продемонстрировала ничтожному населению Земли все имеющиеся в ее палитре оттенки серого. Напрочь исключив голубое.

Вкусившие радости штиля и хорошей видимости, члены команды Ковчега, по общему решению названного «Ис-Керим», приуныли: вместе с погодой испортилось и самочувствие. В трюме громогласно храпел вытянувшийся во всю свою недюжинную длину тигр, к его животу прижался маленький кот манул, наловленные в товарных количествах барсуки; куницы, суслики и прочая меховая мелочь теплой грудой дружно сопели у стены. Смотритель безбоязненно гладил спящего тигра и вглядывался в его морду: он или не он сейчас переваривает настоящего Хранителя Времени? Может, то был другой тигр, который тоже спасся? А может, именно прошлый — ведь погибший Хранитель почувствовал, что Время его не заканчивалось, и крикнул о том…

Впрочем, какая теперь разница!

Главное — процесс вылавливания животных начался. И продолжится, если Ковчег сумеет, дрейфуя по воле ветра и волн, добраться до островка-горы. Пусть не так продолжится, как хотелось бы и как было бы значительно легче контролировать, выражаясь номенклатурно, поголовье, парность и ассортимент: выезжать на паровике Сима с сетями в лес, выкапывать ямы-ловушки, налаживать петли-капканы… Увы, ушел поезд. Ни сетей, ни паровика. Рыть что-либо негде. Хотя как знать: возможно, тогда бы этот (или другой) тигр не был бы таким покладистым, без увечий не обошлось бы…

Опять История, следуя сюжету и канве своего Мифа, проявляет оригинальность и обставляет жизнь так, что человек…

(Ной в данном случае)…

даже в самых смелых своих предположениях не может и приблизиться к Истине.

«Ис-Керим» дрейфовал, качаясь на волнах, тренировал выносливость желудков своей команды и обучал хитростям морского дела — в частности, закреплению всего и вся в неподвижности. Ранее бездушные вещи вдруг ожили и принялись мотаться из стороны в сторону — в зависимости от наклона пола. Похлебки разливались, очаг угрожающе рассыпался на тысячи опасных искр, мелкие предметы раскатывались по темным углам до лучших времен. Но лучшие времена пока маячили в солидном отдалении, и поэтому фиксацией всего внутрикорабельного скарба пришлось заниматься фундаментально. Стулья и столы прибивались к полу намертво, полки обретали перегородки и бортики, вокруг очага вырос защитный барьер из металлической ленты. Всякую мелочь собрали в ящики, снабженные запирающимися крышками, для одежды и одеял Ной и Хам сколотили несколько шкафов.

Полутьму, неизвестно зачем придуманную Ноем во всех внутрикорабельных помещениях, разбавили естественным светом из свежепрорубленных окон: стало существенно удобней жить. И к тому же экономилось осветительное масло — днем внутри корабля наконец стало светло.

В общем, обживали Ной и его команда свой плавучий дом, как могли.

То, что вода прибывает и без дождя, было заметно по все уменьшающемуся клочку суши, бывшему некогда самой высокой точкой в округе Ис-Керима. Одноименный корабль, по воле новорожденных шаловливых ветров, потихоньку дрейфовал к этому островку, желтеющему среди зелено-серого мусорного моря. Уже можно было разглядеть отдельные камни на берегу, деревья и хлам, на время отторгнутый противоречивой акваторией. Смотритель ловил в себе отголоски совести и пытался понять — хочется ему встретить здесь спасшихся людей или нет? Человеколюбие бубнило, что спасать нужно всякую живую Душу, встречаемую на пути, а лояльный сотрудник Службы Времени невнятно отбрехивался общими фразами о Мифе, о «приказе», о «задании» и прочая. Этот сотрудник и сам себя ощущал немного лишним на корабле — девятым! — где тем же Мифом предусмотрено только восемь человек команды, а уж о десятом и всех дальнейших думал с ужасом.

Хотя — почему бы и нет? Уж обманывать Миф, так по полной программе…

Смотритель внутренне смирился с возможным появлением на корабле новых людей — в конце концов, человеколюбие важнее.

Он и не представлял, что успокоенное им человеколюбие подвергнется серьезному испытанию — и очень скоро подвергнется…

К вечеру «Ис-Керим» оказался на расстоянии десяти — пятнадцати минут ходьбы от каменного острова, если бы по воде можно было ходить пешком. Для Ковчега — пустое расстояние. Ноя это радовало: он намеревался поискать на острове какую-нибудь спасшуюся живность и набрать камней, деревяшек, растений (если выжили) — для хозяйственных нужд. Ветер медленно, но верно подносил корабль к берегу, и ВСЯ команда стояла у бортика в нетерпеливом предвкушении высадки и прогулки. Ной даже присмотрел большой камень у обреза воды, за который можно было бы зачалиться.

Но улыбки и воодушевление быстро исчезли, как только из-за этого камня выскочил орк. Он был обнажен, ужасающе грязен и впечатляюще мускулист. Размахивая руками и горланя что-то невнятное, он суетливо бегал туда-сюда по самой кромке воды, явно прося о помощи.

— Орк, — прокомментировал очевидное Сим.

— Орк, — находчиво подтвердил Ной.

— Что делать будем?

— Ничего.

— Но он же тоже живая душа, — сам не зная зачем, сказал Смотритель.

— Он — орк, — отрезал Ной, взглянув сердито.

Ему не понравилось неоправданно гуманное отношение Гая к представителю враждебного людям племени. Однако Смотритель решил дожать:

— Ведь он один, а значит, не опасен. Почему нам его не взять? Умрет же в мучениях…

Эх, не надо было так говорить, разрушая собственную легенду! Настоящий шумер…

(а Хранитель Времени — самый что ни на есть настоящий, несмотря на свой маленький по шумерским понятиям рост)…

должен быть непреклонен по отношению к оркам. У него и в голове не может укладываться, как к этим созданиям относиться… даже не с симпатией, даже только снисходительно — в какой бы ситуации они ни оказались. Орк — единственное живое существо, которое шумер может себе позволить убить. Не просто без зазрения совести, но даже с энтузиазмом. А Смотритель подставился, вернее — подставил Хранителя…

— Почему ты так говоришь, Гай? — Ной смешал в голосе сердитость и искреннее удивление. — Это же орк, я повторяю. Ты удивляешь меня, Гай.

— Да… — увял Смотритель, — он — орк. Я не прав. Прости, Ной.

Возникшее напряжение понизил не на шутку разволновавшийся Сим:

— А если эта тварь попытается к нам залезть? Вон — веревки висят…

— Веревки убрать! — мгновенно приказал Ной.

Хам и Иафет метнулись выполнять приказ.

Орк, в общем-то и не предпринимавший попыток самостоятельно попасть на корабль, тем не менее расстроенно взвыл, когда увидел, что люди затащили наверх два так соблазнительно болтавшихся каната.

Но корабль по-прежнему несло к высокому камню. Это явно очень нервировало Ноя, так как он отчетливо видел: если орк сумеет забраться на камень, то до бортика корабля рукой будет подать, В буквальном смысле. А рука у орка сильная и хваткая.

Орк, видимо, подумал о том же. Он сообразил, что если веревки убрали, значит, его не ждут. Но он сообразил и другое: на этой плавучей штуке обязательно нужно и можно спастись. Во что бы то ни стало. Перехватив озабоченный взгляд Ноя, он шустро вскарабкался на камень и, коверкая и без того уродливое лицо в подобии человеческой улыбки, принялся нетерпеливо приплясывать на самой верхушке, ожидая, когда же судно к нему подплывет.