– Si – O – Si – O — - Страница 7

– Смотри, вроде мужик… Одет по-городскому, не из местных. Кто ж его так? Как считаешь, давно он здесь? – Марк с жалостью разглядывал тело.

– Свежий совсем. Может быть, сутки, может, двое. Нет, не больше суток – рыбы не успели еще объесть.

– Бедолага… Ты что делаешь? – Марк одернул брата, увидев, как тот ухватил мертвеца за рукав куртки.

– Известно, что – хочу втащить его. Нужно ведь в полицию сообщить.

– Ты что, своими мозгами с рыбами поделился? Нас же первых и закроют – чего им искать виноватых? А что – идеальные кандидаты: без работы, без денег. Молодец, прекрасная идея!

– Тогда что с ним делать? – Сэм задумался. – Похоронить его надо, а то нехорошо как-то.

– Море лучше нас его похоронит. Знаешь, как говорят у рыбаков: что попало в море – в море и должно остаться.

– Кто это так говорит? Впервые слышу.

– Я так говорю! – Марк ткнул себя большим пальцем в грудь. – Оставь его волнам. Но сначала нужно проверить его карманы. Ему-то точно деньги уже не пригодятся. А нам…

– Только попробуй его обшарить – я тебе больше руки никогда не подам! – теперь уже Сэм возмутился. – Хочешь его отправить в плавание – отправляй. Но грабить не смей! Мы не воры, мы честные люди.

– Да, прости, ты прав, – рыбаку стало стыдно за свои намерения. – Прощай, дружище! Покойся с миром.

Отцепив крючок от куртки мертвеца, Марк оттолкнул тело веслом и, махнув ему вслед рукой, отвернулся, чтобы ничего не видеть. Сэм, сев как можно глубже и стараясь глядеть поверх кормы, взялся за весла. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, братья удалялись от покачивающегося на волнах Лиама Оливера.

Беседа Кавуча с Чуваком на актуальные темы

– Чувак, хочешь, я расскажу тебе сказку?

– Хочу.

– Слушай. Однажды один маленький, но очень гордый крыс…

– Не люблю их, они грызут провода.

– А зайцы грызут?

– Нет, зайцы в порядке.

– Тогда один маленький, но очень гордый заяц решил узнать, почему в лесу так много хищников. Вроде бы лес-то – общий. Он здесь родился и вырос, значит, коренной житель, права должен иметь, социальное обеспечение и тому подобное. Но по факту выходило так, что куда бы он ни пошел, всюду ему нужно было оглядываться по сторонам и быть предельно внимательным и осторожным. Ну, чтобы его никто не съел. Нехорошо это, подумал зайчонок – и отправился на поиски ответов. Пришел он к ежику и речь завел: так, мол, и так, нас с тобой, колючий брат, ущемляют и зажимают. Пора что-то с этим делать. Ночью выходить из дома одному опасно, еды постоянно не хватает, да и тем, что есть, приходится делиться с волками да лисами. Давай, говорит, объединяться – чем больше нас будет, тем дальше нас будет слышно. Поднимем такой крик, что не только в нашем – в соседних лесах все оглохнут. Чуть что – к нам на выручку братья придут, не оставят в беде. Ежик подумал-подумал, да и согласился.

И пошли они дальше вдвоем. Видят, белка на ветке сидит, тяжко вздыхает. Они и спрашивают: чего ты, белка, такая грустная. Случилось чего? Да что у нас может случиться, отвечает та, старая история. Только набрала достаточно орехов на зиму, как прилетел филин и сказал, что волк приказал половину забрать. Какие-то у них непредвиденные расходы, понимаете ли. Выходит, опять придется ползимы впроголодь сидеть. Не жизнь у нас, а мучение какое-то. Тут зайка с ежиком принялись наперебой убеждать белку присоединиться к ним. Втроем, говорят, веселей. Да и не страшно уже совсем. Согласилась белка – и пошли они дальше вместе.

– Постой, Кавуч. Ты сразу скажи: там еще у тебя много встреч предусмотрено?

– Ну, пара сотен наберется.

– А давай сделаем монтаж. Та-даа – и сразу толпа зверей, размахивая флагами, топает по тропинке.

– Ну, раз ты такой нетерпеливый, то, так и быть, пусть будет по-твоему. И пришла, значит, это толпа звериной мелочи к волку. По пути все друг друга накрутили, раззадорили. Выходит вперед заяц, грозно так глазом сверкает и заявляет: ты, волк, нам больше не хозяин. Не хотим тебе свою еду отдавать, да и сами едой быть не желаем. Волк, недолго думая, позвал медведя, филина, лису и прочих мясоедов – совет держать. И решили они, что не по рангу им с мелочью всякой договариваться. В общем, завязалась драка. С одной стороны – хищники, а с другой – остальные. Когда все закончилось, заяц обнаружил, что только он целым-то и остался. К тому времени на шум прибежали звери из соседних лесов. Смотрят – а вокруг никого живого нет, только заяц гордо стопой тушу медвежью попирает.

Все, конечно, подивились увиденному и спрашивают с опаской: уважаемый заяц, а что здесь, собственно, произошло? Заяц, конечно, не растерялся и заявил, что, мол, все эти годы он оберегал покой жителей леса, но они ответили на его доброту и заботу черной неблагодарностью, собрались и попытались его убить. Но недооценили его силу и мощь. Ну, а результат, уважаемые соседи, перед вами.

Испугались звери. Выступил вперед старый мудрый лев и говорят: о, храбрейший из храбрейших, мы видим, что ты грозен в своей ярости и светел в справедливости. Не сочтешь ли ты за труд взять нас под свое крыло, то есть ухо, чтобы и мы жили в мире и согласии. Обещаем тебе никогда не посягать на твою власть и удовлетворять все твои запросы.

Заяц взглянул на льва и протянул ему лапу, которую тот без раздумий поцеловал. Так трусливый, но хитрый заяц стал царем зверей. Правил ли он мудро? Нет. Справедливо? Тоже нет. Может быть, при нем жилось сытно и спокойно? Нет, к сожалению. Он окружил себя самыми свирепыми хищниками, управлять которыми поставил своих родственников. К каждому зайцу приставил нескольких телохранителей из числа волков, которые с удовольствием служили своим новым хозяевам за лучшие и более свежие куски мяса, которые сами же и добывали. Однако их это не смущало, ведь если раньше это считалось воровством, то теперь стало называться налоговыми сборами. Со временем подобная практика прижилась настолько, что никто и не вспоминал уже о том, что заяц – это заяц. Если бы он оказался один в помещении, полном голодных львов, никто бы не посмел его тронуть – настолько все привыкли уважать власть. Вот, собственно, и сказке конец.

– И что мы имеем?

– А имеем мы кучу сытых зайцев, управляющих толпой голодных львов. Это такая странная эволюция – зайцы стали хищниками и отрастили клыки, а хищники жуют траву. Ну, а поскольку они это делают в течение многих поколений, то уже и не помнят, кто есть кто.

– То есть ты им сейчас пытаешься напомнить об истинном положении дел? Считаешь, в этом есть какой-то смысл?

– Каждое действие имеет смысл, уж ты-то должен знать. Если ты будешь биться головой о бетонную стену изо дня в день, рано или поздно что-то даст трещину – или стена, или голова. В первом случае ты становишься победителем, во втором – проигравшим. Но ты показал пример, и есть надежда, что после тебя кто-то продолжит твое дело.

– То есть тоже будет биться головой о стену?

– Именно! После n-ного количества треснувших черепов обрушится стена. Конечно, было бы проще сразу использовать отбойный молоток, но если его у нас нет, то приходится пользоваться подручными средствами.

– А если зайцы за то время, пока мы будем разбивать свои головы, отстроят еще несколько стен? Если у нас на уничтожение одной преграды уйдут десятки лет, а им потребуется всего день для того, чтобы восстановить ее, что тогда?

– Тогда нам понадобится больше голов, чтобы стены рушились быстрее, чем их успевают отстраивать заново.

– Ты сейчас тем и занимаешься, что ищешь новые головы?

– Точно.

– И сколько уже набралось?

– Две. Твоя и моя. Но это уже лучше, чем ничего, верно?

– Нет, друг, это хуже. Потому что мы пытались – и ничего не вышло. Из года в год – сколько? – и дольше века длится день. Сто лет – это тебе не в магазин за пивом сходить. Не было бы тебя и меня, была бы жива иллюзия того, что все возможно. Но мы есть, мы действуем, но ничего не добиваемся. Значит, все статично. Может быть, так и должно быть?