... не войной...(СИ) - Страница 115

Выражение лица Гермионы стоило не меньше сотни галлеонов, и если бы Гарри так не волновался, то веселился бы от души. Подруга неверяще потерла глаза, когда дверца знакомой машины распахнулась навстречу Гарри, Рону и висящему на их руках Снейпу.

— Мама?!

— Скорее сюда, а то сейчас кто-то непременно вызовет полицию!

Фред Уизли, широко улыбаясь, сделал пас палочкой, высунувшись с пассажирского сидения.

— Вот так у нас решаются проблемы, миссис Грейнджер, — рассмеялся он, когда машину накрыл защитный купол. — Но советую не задерживаться, пока кто-то не решил припарковаться на пустом с виду вместе. Привет, будущая невестка, у тебя классная мама. Был рад ее развлечь. Заходите на рюмку чая. Привет, Снейп, выглядишь, будто только что из Азкабана.

Берни недоверчиво обнюхал колени Рона и Гермионы, с легким радостным визгом лизнул неподвижную руку Снейпа и скользнул на переднее сиденье так ловко, будто всю жизнь только и делал, что катался в машине.

Фред помог уложить Снейпа назад, отсалютовал им и, бросив:

— Джордж меня живьем съест за долгое отсутствие, — поспешил в сторону Косого переулка.

— Места больше нет, — широко улыбнулся Рон. — Но раз уж все равно завтра пятница…

— Я и не собиралась возвращаться в школу до понедельника, — сказала Гермиона. — Но, мама, как?

— У всех свои секреты, — улыбнулась Джин Грейнджер. — Я отвезу их в… туда, где живет Гарри. А ты, если хочешь, приходи в субботу на ужин. Папа будет удивлен, узнав, что ты уже числишься чьей-то невесткой.

— Это еще не точно, — смущенно пробормотала Гермиона.

— Совершенно точно, — откликнулся Рон. — Просто я даю ей время закончить школу.

И тут же получил внушительный подзатыльник от возмущенной подруги.

— Тогда приходите оба, разберемся, — и маленькая машинка сорвалась с места, не дав будущим жениху и невесте обменяться с Гарри хоть несколькими словами.

— Я даже не сказал им спасибо, — вздохнул он, устраивая голову Снейпа у себя на груди.

Сиденье было коротким, и тот полулежал в объятиях Гарри, мерно дышал ему в плечо, но не подавал других признаков жизни.

— Скажешь еще, — в голосе Джин слышалась улыбка. — Как себя чувствует мистер Снейп? Сейчас мы остановимся где-нибудь в безлюдном месте, и я осмотрю его. Он точно провел три недели в тюрьме, а не в выгребной яме?

И Гарри не выдержал — захлебнулся рыданиями, прижимая к губам прохладную безжизненную ладонь Снейпа, подавился глубоким всхлипом и затрясся в беззвучной истерике. Берни полез через спинку сиденья, стараясь дотянуться до безутешного хозяина и слизать горячие слезы с его щек. Джин ударила по тормозам.

— Я не успел, — прошептал Гарри. — На какую-то секунду замешкался, и все. Теперь он… Дементор выпил его душу, а тело пока живое.

— Что-то вроде комы, — понимающе кивнула Джин. — Ну-ка, позволь мне.

Она бесцеремонно вытащила всхлипывающего Гарри с сиденья, нагнулась над Снейпом, ощупывая, прислушиваясь, приоткрывая сжатые веки, тыча пилочкой для ногтей то в шею, то в бедро, приподнимая и отпуская его руку, от чего та била его по лицу и беспомощно падала на резиновый коврик. Потом Джин оставила его, тяжело привалилась к боку машины и привлекла Гарри к себе, гладя по волосам и вытирая ладонью грязные потеки на лице.

— Поехали в больницу, — шептала она. — Это сложно, очень сложно, мальчик. Мне так жаль. Я очень виновата, что не последовала его указаниям, нужно было подождать еще два дня. Прости меня, Гарри. Прости, прости… Есть специальное отделение, там окажут… Нужен уход, внимание до самого конца. Кто знает, как долго это все происходит у волшебников. О боже, прости меня, ты не должен был, он не хотел этого для тебя.

— Я хотел, — Гарри все еще дрожал, — и я один во всем виноват. Одно гребаное мгновение стоило ему жизни. Думаете, теперь я брошу его, как ненужный мусор на обочине?

Джин тяжело вздохнула и села за руль.

— У вас жестокий мир, — сказала она много миль спустя, когда молчание стало совсем невыносимым. — Не понимаю, почему моя дочь находит его привлекательным. Он словно какая-то страшная сказка без доброго конца. Какие-то средневековые порядки, никаких понятий о безопасности, прогрессе или равенстве.

— Гермиона говорит так же, — с трудом ответил Гарри.

— Ведь многие проблемы, — продолжала рассуждать Джин, — легко решить, объединись маги с нами. Даже минимальное взаимодействие в некоторых отраслях принесло бы много пользы. Взять хотя бы эту несчастную девушку, Тонкс. Фред мне рассказал, хоть я толком и не поняла, каким образом она пострадала. Что может предложить ей ваша хирургия — деревянные протезы вместо груди? Какие-нибудь чары, обман чужого зрения? А ведь наши врачи могли бы ей помочь. Пластическая хирургия, стоматология, проблемы с сердцем или зрением, да много еще чего, если как следует подумать. Связь, телевидение, электричество, в конце концов — кто вообще живет без него в конце двадцатого века? Вы лечите простуду не таблеткой, а снадобьем, от которого валит дым из ушей, и целый этаж огромной больницы у вас забит пациентами, нуждающимися в помощи психиатров или нейрохирургов. Но при этом вы такие же люди — руки, ноги, голова, сердце и легкие — только с невероятными талантами. Умеете выращивать кости и быстро заживлять глубокие раны и делаете еще кучу потрясающих вещей. Зачем это скрывать, когда можно объединить наши достижения? Гермиона никогда подробно не расписывала ваш быт, но Фред рассказал мне так много странного.

Под ее монолог измотанный Гарри прикрыл глаза и уткнулся лбом в лоб Снейпа.

*

Он всем сердцем желал увидеть живого Снейпа. Но не такого, каким он явился ему во сне. Печальный, молчаливый, с потухшими, словно прогоревшие дыры, глазами и опущенными уголками губ, тот проводил рукой по пуговицам наглухо застегнутой мантии и медленно уходил по выжженной дочерна земле далеко за горизонт, в плотное зеленое марево. И сколько Гарри ни рвался бежать за ним, сколько ни пытался окликнуть, упросить не оставлять его среди бесконечной безжизненной пустоши — ноги не слушались и с пересохших губ не слетало ни звука.

Джин растолкала его у самого крыльца.

— Если ты так решил, — грустно вздохнула она, — пришлю тебе литературу. И деньги… Денег нужно будет много. Но, прошу тебя, если ты вдруг поймешь, что не можешь… не сможешь больше справляться, не думай — тебя никто не осудит.

— Не надо денег, — сказал Гарри. — Теперь я могу снять в банке, и… Джин, умоляю вас, никому не говорите, где мы. Даже Гермионе. Достаточно того, что это знает Дамблдор. Я… Мы с Северусом не хотим никого видеть. Если бы я… Ну, как-то пометил того дементора, то, может быть, смог бы отобрать у него душу Северуса назад.

Джин положила ему руку на плечо:

— Он был умным и смелым человеком и очень любил тебя, Гарри, очень. Потому что вряд ли на такое можно отважиться, не любя. Если бы у него, как у тебя, был единственный шанс, я думаю, он тоже постарался бы не отдать тебя дементорам, защитить или спрятать, как скрыл тебя в Коукворте. Конечно, я никому не скажу, клянусь.

Гарри будто ударила серебряная молния. Слетела с потолка и пробила от макушки до самых пяток. Он удивленно вскрикнул и неожиданно для себя с чувством чмокнул Джин в щеку. Та непонимающе захлопала глазами.

— Он не отдал бы меня дементорам, — воскликнул Гарри. — Защитил бы, спрятал, закрыл в доме, запер в сейфе, не отдал бы меня никому. Спасибо, спасибо, Джин! До свидания, привет Гермионе!

Он быстро проводил недоумевающую Джин до порога, опустился у дивана, на котором лежал Снейп, взял в ладони холодные пальцы и зашептал:

— Если ты меня действительно любишь… Я верю, верю, верю, что так, иначе все напрасно. Ты бы никогда не отдал воспоминания обо мне дементорам, как я защищал мысли о тебе от Дамблдора. Ты бы спрятал их, как прятал от меня то, что я не должен был знать. Тогда они все еще где-то внутри твоей головы. Они с тобой. И пусть это не вся твоя душа, но, значит, еще не все потеряно, Северус.