Автор - Балл Георгий Александрович . Все книги автора - Страница 3
В Москве был ноябрь, дул жуткий ветер. Гурген называл себя моим другом. И то верно: мой друг Гурген, чистый армянин, без малейшего еврейского подмеса, валился к моей бабе в кровать, не снимая ботинок. Лилька мне на это жаловалась. Я тоже с ней спал. Как раз Лилька подмес имела......
Старик никак не умел умереть. Тарахтел кашлем. От чего вздрагивал, дергал головой на тонкой шее. Лицо так заросло седой щетиной, что даже в летний, жаркий день не пролезешь. Пестрая, черно-белая кошка лизала руки старика......
В день смерти Игоря ни одна капля дождя не осквернила землю. Плотный от жары воздух прорвали земляные черви, и смотрели на собравшуюся толпу людей голубыми глазами незабудок......
На стене висела тень от часов. Сами часы - в Лешиной душе. Часы старинные, еще бабушкины, прабабушкины. В боковом кармане куртки Леша держал ключик......
Георгий Балл родился в 1927 г. В 1948 г. окончил МГИМО. С 1960 г. регулярно публикуется как детский писатель. В течение длительного времени не имел возможности напечатать «взрослую» прозу, выступал с чтением на квартирах у знакомых. Потом изредка публиковал и «взрослые» тексты («Новый...
Витя Кошелев поглядел в небо. Увидел себя в ползущем облаке. Упал на землю. Упал среди бурелома в Жилинском лесу. Рядом - осина с вывернутыми корнями и ольха. А там, внизу - речка. Сыро. Осень. Сыро. Осень в крови. Уже осень......
Толюн открывает глаза и видит, что Анюта уже уходит в школу. И сразу забывает о кузнечиках и лодках. Он смотрит, как Анюта кладёт в портфель книги и тетради, лезет в печку за горшком с картошкой......
Бугайкин женился поздно. И лет ему было поздновато, за пятьдесят. Правда, он осилил кандидатскую и работал научным сотрудником во ВНИИ Потустороннего Излучения Счастья. У самого Бугайкина счастье вытеснялось стыдливостью. Он стыдливо глядел на всякое движение в нашей стране,...
Семен Карпович Тугих убил жену топором. Просто зарубил. Они прожили с женой пятьдесят шесть лет. Золотую свадьбу отпраздновали хорошо, по-людски. Теперь он сидит около избы на лавочке. Ждет, кто мимо пройдет, чтобы сообщить в милицию о содеянном. Сидит. И никто, как назло, не идет......
- Карл Давыдович, Карл Давыдович! - его звали. Он не оборачивался. Шел. Становился маленьким. Удалялся. Вот он уже совсем крошечный. А простор-то какой. Поля. Лес, а за ним еще лес, а за лесом поле......
