Гулящая - Страница 68

тянулся за чаркой.

Молодой батюшка только головой покачал.

- Любимец протопопа, так ему ничего,- тихо сказал он, вздыхая.

- Ну и протопоп же у нас! - прибавил Рубец.

- Христос воскрес! - рявкнул дьякон, как в большой колокол ударил.

- Воистину! - ответил, подходя к нему, Колесник.

- Вот! - обрадовался дьякон.- Это по-моему! А то плачется!.. Доходов у него нет, молодой попадье шиньоны не на что покупать,- бубнил он Колеснику как будто на ухо, но так, что все слышали.- Пореже пускал бы попадью с кавалерами шляться, вот и доходы были бы,- прибавил он и отошел.

За столом стали судить протопопа. Загнибеда говорил, что его все прихожане не любят, что он дерет с живого и с мертвого: если кто жениться задумал - меньше чем за четвертную не повенчает, умирает кто - гони десятку, а крестить надо - трешницу готовь. Рубец перебирал все его провинности перед покойным отцом Григорием: он его допек! он его в гроб вогнал! Кныш всех поражал, рассказывая про бумаги, какие попадались ему в полиции... Отец Николай только глубоко вздыхал.

А в кухне тем временем раздавался неистовый хохот. Смеялись над пономарем. Рябой и нескладный, он как пропустит чарочку, другую, так сразу начинает любезничать с бабами. Старая ли, молодая ли - ему все равно выходи за него замуж, и кончено! У него и хата своя и сундук есть, а в сундуке десять кусков полотна. И земли на его долю из руги десятин пять приходится, и с кружки рублей пятьдесят, да и за перезвон перепадает. Он один знает, по какому покойнику как звонить. Кто сколько даст - так он и звонит! Гривенник даст, на гривенник зазвонит, двугривенный - так на двугривенный, а за рубль - так оттрезвонит, что слеза прошибет! Говорят, пустое дело звонить - потянул за язык, да и все! Нет, и к колоколам с неумытым рылом не суйся!

Все знали, что он женат; один он этого не признавал, потому что так был пьян, когда венчался, что в глазах у него было темно. Да и жена с ним не жила, таскалась по шинкам да гуляла с солдатами. Трезвый он был тише воды, ниже травы; зато как подвыпьет, так откуда у него только прыть берется: куражится, хвастает, так и сыплет словами.

Вот и теперь. Давно ли он сидел на кухне один, опустив на грудь свою победную голову? Никто не пригласил его выпить и закусить, сам он тоже никому ничего не сказал. Христя стояла около печи и, посматривая на него, думала: чего это он сидит здесь один, не ест, не пьет, и к столу его никто не просит?

Но тут в кухню заявился толстый лавочник.

- Тимофей! А ты что тут сидишь, голову повесил, не ешь и не пьешь? И, недолго думая, он схватил пономаря за руку и потащил к столу.

Недолго они пробыли там, но вернулся Тимофей уже другим человеком: выпрямился, приосанился, глаза горят, брови шевелятся, тонким усом так и моргает. Христя никак не могла удержаться, чтобы не расхохотаться.

- Ты чего смеешься? Ты кто такая? - пристал он к Христе, так забавно шевеля бровями, что как та ни сдерживалась, но не могла не смеяться.

- Да это...- еле ворочаяОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com