Гулящая - Страница 320

осподи! как ее сюда заперли, за что, почему ее сюда заперли?

Она поднялась, села и стала припоминать. Голова у нее кружилась, в ушах звенело, а ей казалось, что земля ходуном ходит под нею и ее от этого качает. От слабости она опять легла... что-то пробежало у нее по лицу, укусило за шею. Она провела рукой и раздавила клопа!

Она вскочила, как безумная, сразу все вспомнив. Да, да - она видит перед собою Проценко, он шепчет ей: "Я тебе добра желаю - иди в работницы к моей жене". Что она ему ответила? Не дождешься! Она помнит, как бросилась прочь от него. Помнит, как добежала до крыльца, как вбежала в прихожую... И перед нею закачался на веревке труп Колесника. Боль сжала ей сердце, ком подкатил к горлу, точно кто-то стал душить ее. Дальше все покрыли мрак и забвение.

Это все было с нею... а что же теперь? Где она, как сюда попала? Кто бросил ее сюда?

Как ни силится вспомнить Христя, как ни напрягает память, ничего не может припомнить.

Ощупью пробралась она к отдушине, которая серела вверху. Стала перед нею, тянется руками, хочет достать, но отдушина уходит как будто все выше и выше... Она поднимается на цыпочки... щупает рукой... и вдруг пальцы ее коснулись железного прута. Холод пронизал ее насквозь. Да ведь это тюрьма! - чуть не крикнула она. Она в тюрьме, она... За что? Слезы душили ее. Верно, она что-то сделала, раз ее сюда бросили. Так вот оно что! Еще вчера она была среди людей, жила их жизнью,- а сегодня навеки замурована в этих четырех стенах. Еще вчера она нежилась на мягкой перине, а сегодня валяется на гнилой соломе, в тюрьме. Так вот она, та напасть, о которой говорила старая Оришка. Господи! за что же, за что? Кому она сделала зло, кому желала худа?

Слезы хлынули у нее из глаз, она безутешно плакала, уткнувшись лицом в колючую солому. Вокруг нее черная ночь и мертвая тишина, и только ее тяжелые и горькие вздохи нарушают это немое безмолвие.

Долго она плакала, пока снова забылась, уснула. Когда она пробудилась, сквозь маленькое окошечко под потолком, забранное железной решеткой, пробивался яркий солнечный свет; лучи солнца, искрясь, скользили по желтой соломе, а вокруг царил мрак. Ей казалось, что стены, покрытые плесенью и черными пятнами, сдвигаются, чтобы ее раздавить. Откуда-то издалека долетал стук, говор. Вот загремел запор над головой, и отворилась, незаметная дверь.

- Эй, ты! Спишь там или очумела! - сказал кто-то.- По-барски почивать изволишь. Поди сюда.

- Это я? - спросила Христя.

- Да кто же еще - ты.

Христя поднялась - в дверях стоял солдат.

- Да живей, живей! Что, словно неживая? - кричал он на нее.

Она встала и так и пошла за ним, неумытая, непричесанная, думая, на какую же ведут ее новую муку.

Ее ввели в большую комнату.

- Посиди здесь. Пообожди, сейчас пристав выйдет.

Только теперь Христя догадалась, что это она сидела в холодной при полиции. Еще больше удивилась она, когда перед нею появился Кныш.

- А, это ты, прачка, это ты, певунья! - сказал он.- Что ж,Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com