Зеленая трава Дзен. Одинокая кукушка - Страница 45

Потом однажды он отправился проповедовать куда-то, и мать умерла, когда его не было дома. Он пришел как раз в то время, когда люди уже собирались нести ее тело на кладбище.

Он пришел к ее телу и сказал: «Мать, ты покинул меня?» И он сам ответил за нее: «Да, я покинула тело». Потом он сказал: «Не беспокойся, потому что скоро я тоже покину тело». Потом он ответил за мать: «Хорошо, я буду ждать тебя». После чего он сказал людям: «Я сказал до-свидания своей матери. Беседа закончена. Похоронная церемония также закончена. Теперь вы можете взять это мертвое тело». Кто-то спросил: «Мы не можем понять, что случилось, с кем ты разговаривал?» Он ответил: «С отсутствием матери, потому что это друга сторона ее бытия». Они спросили: «Но для чего же ты отвечал?» Он сказал: «Потому что она не могла отвечать сама, поэтому мне пришлось сделать все за нее. Отсутствие не может отвечать. Поэтому мне пришлось отвечать за нее. Но она там и была там раньше, просто теперь она в своем аспекте отсутствия».

Поэтому когда Икьо спросил:

«А что будет после того, как они отцветут?»

Нинагава ответил.

Нинагава: «Это поле будет Миагино, полем осеннего цветения».

Это то же самое поле, только в своем аспекте отсутствия. Проявленный и не проявленный, жизнь и смерть - это две стороны одного и того же явления. Нечего выбирать. А те, кто выбирают - глупые, они начинают страдать без необходимости. Теперь, удивленный, Икьо задал последний вопрос.

Икьо: «И после того, как они отцветут?»

Нинагава: «Это поле будет Миагино, полем осеннего цветения».

Икьо: «Что происходит в этом поле?»

Нинагава: «Потоки текут; ветры дуют».

Удивленный тем, что Нинагава говорит в стиле дзен, Икьо повел его в свою комнату и подал ему чай.

Помните о том, что это похоже на дзен, но это не совсем дзен. Он - это великий поэт, причем поэт великого понимания, но самая высшая поэзия - это начало дзен, начало религии.

Это субстанция дзен. Он понимает, у него есть определенные проблески. Он открыт, он чувствует. Он бредет во тьме, и он знает определенные качества, благодаря своим вопросам, он столкнулся с этим. Но, тем не менее, это все равно еще проблески. Что-то может случиться. Темная ночь и внезапно сверкает молния, у вас возникает внезапный проблеск. Потом снова наступает тьма. Вот что происходит с великими поэтами. Они как раз стоят на пограничной линии, с которой они могут получить проблески высшего. Но это только проблески. Они подобны дзен.

Когда они превратятся в дзен? Они превратятся в дзен только тогда, когда они перестанут быть проблесками, но они стали самим вашим бытием. И тогда вы живете в них от мгновения к мгновению. Они не приходят и уходят. Они просто стали вашим внутренним бытием, как есть. Это не подобно молнии, это полдень. День. Солнце высоко в небе и остается в нем, тьма просто не может возникнуть. Это уже не проблеск, это стало вашей частью. Вы несете это с собой, куда бы ни шли. Внутренний свет теперь горит. Вы не зависите от случайностей, вы успокоились и установились в этом. Это стало вашим домом.

Когда вы пытаетесь обрести реальность через голову, все равно как если бы кто-то пытался увидеть через уши. Это невозможно. Уши могут только слышать, но не могут видеть. Когда вы пытаетесь обрести реальность через сердце, это все равно, как вы пытаетесь видеть руками. Руки не могут видеть, но они, тем не менее, могут дать вам ощущение того, что такое видение. Слепой, если он любит женщину, прикасается ее лица, чувствует ее завитки на волосах, прикасается к ее телу, чувствует его округлость, теплоту и шелковистость, тогда через руки к нему приходит определенное качество видения. Но это не точно видение, потому что как руки могут видеть? Они могут только ощупывать. Но когда вы касаетесь лица руками, даже если ваши глаза закрыты, вы можете почувствовать извилины, нос, глаза, строение лица.

Поэзия подобна рукам. Она чувствует природу реальности руками. Определенные проблески приходят при этом, подобие дзен. Но истинный человек дзен подобен глазам, он не ощупывает, ему не нужно касаться руками, он может видеть.

Удивленный тем, что Нинагава говорит в стиле дзен, Икьо повел его в свою комнату и подал ему чай.

Это те признаки, которые показывают, что вам позволяется подойти ближе, что вы допущены.

Удивленный тем, что Нинагава говорит в стиле дзен, Икьо повел его в свою комнату и подал ему чай.

Чай - это дзенский символ, который означает осознание. Потому что чай делает вас больше бдительными, осознанными. Чай был придуман буддистами, и на протяжении столетий они использовали чай как помощь медитации. Причем чай помогает. Если вы выпьете чашку чая, сильного чая, а потом сядете в медитацию хотя бы на часок, вы не будете чувствовать желания спать. И вы можете остаться осознанными. Иначе, когда бы вы ни чувствовали себя сонными, и когда бы вы ни сидели расслабленными, приходит сон. Для того, чтобы избежать сон, помогает чай.

История о том, что Бодхидхарма медитировал на определенной горе в Китае, которая называлась Ча. От названия этой горы и появился чай. Эту гору зовут как Ча, так и Та. Вот почему чай зовется чай или ча.

Бодхидхарма медитировал, он был воистину великим медитирующим. Он любил медитировать восемнадцать часов. Но это был сложно. Он снова и снова засыпал, но его веки снова и снова закрывались, и тогда он вырезал себе веки. Теперь он вообще не мог закрыть глаза. Эта история прекрасная. Эти веки стали первыми семенами чая. И из них выросло определенное растение. Бодхидхарма приготовил первый чай в мире из этих растений. Он был поражен из-за того, что когда он попробовал эти листья, заварил их и выпил, благодаря этому он смог находиться большее время бдительным. Поэтому на протяжении столетий люди дзен пили чай. И чай стал очень священной вещью.

Когда дзенский мастер дает чай - это метафора. Он говорит: «Будь более осознанным. Ты на правильном пути». Так он сказал Нинагаве: «Ты на правильном пути, но ты идешь немного сонный. Ты нашел направление. Теперь двигайся в этом направлении. Скоро твое подобие дзен превратится в дзен, но тебе нужно быть более осознанным».

Удивленный тем, что Нинагава говорит в стиле дзен, Икьо повел его в свою комнату и подал ему чай.

Он дает осознанность, чашку осознанности. Это символ, который направлен на то, чтобы стать более осознанным, это все, в чем он нуждается.

Потом Икьо заговорил и сказал этот странный стих:

«Мне бы хотелось тебе дать настоящих сладостей. Увы, дзенская секта не может ничего предложить тебе».

Тут было два значения. Обычное значение в том, что в дзенской секте деликатесы не разрешены. Позволяется очень простая еда, позволяется рис, некоторые овощи, чай, но никаких деликатесов. Поэтому первое, обычное значение:

«Мне бы хотелось тебе дать настоящих сладостей. Увы, дзенская секта не может ничего предложить тебе».

Это последнее усилие Икьо, проникнуть в глубину, увидеть, может ли он понимать смысл, или нет.

Второе значение таково:

«Мне бы хотелось тебе дать настоящих сладостей. Увы, дзенская секта не может ничего предложить тебе».

Я могу предложить тебе ничто. Это может означать: «Я не могу тебе предложить ничего». Или это может означать: «Я могу предложить тебе ничего». Тогда это ничто предлагается. Осознанность и ничто - это две стороны одного бытия. Чем больше вы осознаете, тем больше вы чувствуете, что вы ничто.

Поэтому сначала Икьо дал чай и сказал: «Осознай». Потом он говорит: «Увы, я не могу тебе предложить ничего, кроме ничто».

Это последняя сеть, которую бросает мастер. После того, как он дает чай, если бы Нинагава был притворщиком, он бы расслабился. Он бы мог подумать: «Меня приняли. Мастер пригласил меня в комнату, предложил чай. Я могу теперь чувствовать себя расслабленным». Попив чай, он бы чувствовал себя расслабленным, потому что вы не можете притворяться долго. Притворство так напрягает, что вы вынуждены расслабляться. И когда мастер дает вам чай, ухаживает за вами, вам больше не нужно притворяться, все закончено. Поэтому это была последняя ловушка.