Заклятые враги (СИ) - Страница 293
Пришло время выбирать. Он уже много раз блуждал по этой границе вперёд-назад, так и не сделав решающего шага, теперь у него просто не оставалось возможности отступить. Да или нет - более чем строгий ответ, от которого далеко не отойдёшь.
Рэй вновь посмотрел в окно. Совсем скоро наступит новый день, и первые лучи солнца коснутся дворцовых площадей. Совсем скоро, может быть, этот мир станет привычно временным, а не тем, чем являлся много лет до этого. А может, всё и обойдётся, кто скажет?
Но Шэйран не был глуп. Он знал - нельзя выбирать величие и оставаться здесь. В Элвьенте нечего ловить; страна вечно верна своему королю, если знает, что он где-то там, не имеет значения, где именно, лишь бы живой.
Если он выбирает борьбу, он выбирает источник. Он выбирает Тэллавара, войска вокруг Эрроки, отражавшиеся в зеркале, выбирает своих родителей, выбирает возможность умереть где-нибудь в бою.
Иначе…
Иначе он просто уходит.
Рэй вновь взглянул на небо сквозь стекло. Оно казалось причудливо-бордовым, и на губах парня появилась едва заметная, немного странная улыбка - словно он собирался сказать что-то, но никак не мог решиться на прямой ответ.
…К следующему рассвету, он знал, им уже нечего делать в этом дворце. Что бы они ни выбрал.
========== Глава семьдесят третья ==========
Анри думала, источник их отпустил. Перестал хватать за руки, перестал останавливать и больше не жаждал впиться своими отвратительными зубами в горло и сделать несколько глотков свежей, вкусной для него крови. Она хотела верить в то, что всё закончилось, когда останавливалась, а после всё оборачивалось по кругу.
И потом, когда они устали бежать, тени окружили их полукругом. Анри сама не ожидала, что потянется к его руке; Кэор сжал осторожно её пальцы, словно пытаясь успокоить, и пусть удавалось плохо, девушка знала: они не отступятся. Слишком поздно для того, чтобы оказаться по другую сторону этих вечных граней.
- Я никогда не думала, - наконец-то промолвила она, - что всё закончится вот так. Мама говорила мне, что воин всегда погибает на поле боя, а не так, как я - ничтожно и глупо.
Тени стояли полукругом. Знакомые - все они будто искали своё отражение в их памяти, а потом возвращались сюда, отчаянно пытаясь захватить открывшуюся реальность, забраться в неё своими грязными лапами, всё истоптать, что только можно, разрушить, разбить.
- А тебе никогда не хотелось умереть уже пожилой женщиной, в окружении родных - дети, внуки, правнуки?
Со стороны Кэора этот вопрос казался необычным, и девушка промолчала. Ей, конечно, многого хотелось; но когда в стране теней уже не можешь сражаться, наступает момент, когда надо просто отпустить прошлое. Любовью и чувственностью себе не поможешь; тени подступали ближе и ближе, и за таинственным кругом поляны их было так много, что отступать больше некуда.
Сандриэтте не хотелось смотреть на непобедимую, миллионную армию, что окружила их. Ей хотелось расслабиться и позабыть о прошлом, чтобы и жизнь, ускользающая из рук столь неуловимо и быстро, больше не казалась столь горькой.
- Магический источник, - выдохнул Кэор, - просто хочет жертв. Зачем ему битва? Зачем сражение, если можно просто взять своё?
Они смотрели на небо, но видели вместо него хрустальные, сводчатые потолки и безграничные океаны. За руки держались только для того, чтобы не потеряться среди теней, и лежали на холодной, нереальной земле, пока кожу щекотали мягкие травы. Не было больше реальности, и замёрзнуть было нереально, но иней бывших мертвецов постепенно растекался по одеждам и сковывал их невидимыми цепями.
***
Они опускали мечи. Они склонялись на колени перед властью, которую им не познать. И вражеское сознание покидало их мысли, стоило только столкнуться с его взглядом. Они все оборачивались на холм посреди долины, на буйствующую зелень вокруг и статуями застывали.
Вот он - ключ. Одно рабство можно вытеснить только другим; кровь, сделавшая зелёную траву красной, не смоется под каплями дождя, только новое преступление заставит её впитаться в землю.
Они все ошибались, когда думали, будто сила спрятана. Сила уже была в чужих руках, сила затихла, а теперь взорвалась и пульсировала во вражеских, укравших её пальцах. Та, древняя, могучая, она вытеснила разум из умов каждого на поле боя и толкала их вперёд, окровавленных, изрубленных.
…Они даже не заметили, когда им подменили идола. Только приказание в сознании постепенно сменилось мягкой, настойчивой просьбой, и ворованная сила уступила хозяину.
***
Магический источник требовал плату. Кэор видел, как шаг вперёд сделали тени, и жить больше не хотелось, дышать больше не хотелось, только Марта тянула к нему свои руки.
Анри тоже кого-то видела. Для каждого тени казались одним и тем же. Они видели ключи в сводчатых потолках, видели, как искажалось, изгибалось причудливо будущее, и хорошо, что повлиять на него не могли - да и зачем? Будущее - вещь страшная, дикая, схватишь - не удержишь.
Магическому источнику осталось совсем немного крови и боли. Просто подойти немного ближе и получить наконец-то ту жертву, на которую он надеялся.
И если тени их поглотят - они знали, - Магический Источник наконец-то получит то, о чём столько времени желал.
- Он будто подсказывает нам ответы, - промолвила наконец-то Анри. - Пытается сказать, что делать потом. Что они или мы должны…
- Но кому передать? - хмыкнул Кэор.
Сводчатые потолки вновь вспыхнули, обратились новым видением.
***
Они пронзили его лучами чар. Магия прорезала его насквозь, оставила тонкие следы-шрамы на коже и впиталась, так и не вырвавшись наружу.
Тогда он поднялся и нанёс им сокрушительные удары, за эту казнь, за боль, причинённую так откровенно и с таким удовольствием.
Они ударили в спину. Магия была сильна, могуча, и она оставила на его коже длинные тонкие линии, словно кто-то отрубил крылья. А потом все порезы и удары пропали, и он вновь стоял напротив, всесильный и наполненный их предательством.
И он ответил на этот удар, и первые, вторые, сотые ряды рухнули подчинённо на колени. И в этой реальности победа вновь оказалась за ним.
Они мечами его рубили, пытаясь победить, и наносили кровавые, бесконечные удары, а он только впитывал в себя ненависть от каждого движения, от каждого маленького шажка, и этой болью полнилось его тело.
А после он взял огненные стрелы и лук, выстрелил лишь однажды всеми двадцатью, в двадцать отражений в зеркалах перелившись, и они лежали кругом, пронзённые насквозь, и догорали под адским жаром августовского солнца.
Они вызывали его на дуэли и стреляли, уничтожали, испепеляли, а он всякий раз крутил колесо и получал право первого удара, незамедлительного и праведного.
И они трупами падали к его ногам, не успев вкусить и нотки честной борьбы, а потом задыхались в жутких требованиях, которым не было конца и края, с того света.
Они проклинали его, сыпали в спину страшными словами, и он хохотал им в лицо, и чёрные молнии поражали его тело насквозь, но не могли убить.
И вокруг него лежали горы их дымных трупов, и он улыбался, слезами холодными смывая тяжесть греха со своей души.
Они его простили.
И он пал перед ними на колени.
***
- Когда-то давно, - промолвила вдруг Анри, и странные картины в воздухе перед глазами растворялись, оставляя только полулик седого незнакомца. Или не незнакомца, она сейчас не была способна узнать даже родную мать, - я думала, что она меня любит. Мама. А теперь мне кажется, что я лишь средство достижения того, что у неё не получилось изначально.
- Когда-то давно мне казалось, что я беру в жёны любимую женщину, что родит мне детей, и мы будем жить в маленьком домике на берегу моря в Дарне. Мы будем смотреть оттуда на прекрасные волны и радоваться жизни. Она будет ждать меня с войны, будет обнимать меня, когда я переступаю порог собственного дома, и будет целовать на ночь детей в макушку и желать им хороших снов, - голос Кэора звучал так сухо и так равнодушно, будто бы не мечта его сейчас звучала, а самый жуткий кошмар на свете. - Но этого всё равно никогда бы не случилось.