Время рожать. Россия, начало XXI века. Лучшие молодые писатели - Страница 49

За окном началась метель и от этого в теплой кухне было еще уютнее и прекраснее.

Лаврентий не очень отчетливо подумал, что, наверное, пора переходить ко второй части программы. Он подумал о кровати, которую видел из прихожей. Но засомневался. Все-таки это была девушка его мечты и, возможно, с ней надо было поступать как-то иначе — не так, как с другими. Может быть, нужно начать с того, чтобы пригласить ее в театр… Или на концерт… Угостить в антракте шампанским… Сидеть в зале, взявшись за руки. Потом идти по темным заснеженным улицам незнакомого города и смотреть, как в свете желтых фонарей падают пушистые снежинки на ее меховую шапку. И оказавшись в плену волшебной атмосферы зимней ночи, вспомнить невзначай стихи Пушкина про любовь… Мороз и солнце, день чудесный… В общем, узнать друг друга поближе. А потом… А потом… склониться к ней, приподнять заснеженное ухо ее шапки и прошептать: Светлана! Я люблю вас, Светлана! Я мечтал о вас всю жизнь! И теперь мы никогда не расстанемся! Я увезу вас в Москву, потому что в этом маленьком дальневосточном городке вас никто не способен понимать как следует!.. Они поедут на вокзал, купят билеты в Москву, а потом вернутся к Светлане, и это будет самая упоительная ночь в их жизни…

Лаврентий прищурился хитро и сказал:

— Светлана, я приглашаю вас в театр.

— Что?..

— Я приглашаю вас в театр! — повторил он. — У вас здесь есть театр?

— Есть, конечно! Вы, наверное, москвичи, думаете, что театры только в Москве бывают. У нас в городе есть отличный Уссурийский Драматический Театр имени Дерсу Узала!

— Очень хорошо, — Лаврентий глупо улыбнулся. — Вот и давайте в него сейчас сходим.

— Вам что, со мной скучно? — обиделась Светлана.

— Как вы можете так говорить?! — Лаврентий разлил по бокалам остатки бальзама.

— А что же мне остается говорить?! Вам не хватает моего общества?

— Светлана, вы не поняли… меня. Подумайте, как прекрасно плюнуть сейчас на всё и пойти в театр… Будем сидеть, взявшись за руки… выпьем там шампанского…

— Во-первых, поздно. Театр уже закрыт. А шампанского можно и тут выпить. Кроме того, на улице холодно… Мне казалось, что нам с вами и так хорошо…

Новость о том, что театр закрыт, немного озадачила Лаврентия, но не охладила его пыла. Лаврентий был весь во власти мечты о прогулках, снежинках, стихах и романтических чувствах, связанных со всем этим делом.

— Театр закрыт?.. — переспросил он, пропуская мимо ушей последнюю реплику Светы. — Что ж, тогда в ресторан! — решительно встал и протянул девушке руку. — Прошу вас, Света, не отказывайтесь! Вы увидите, как нам будет там здорово!

Светлана вздохнула и пошла одеваться.

Они вышли из дома. Мела метель. Было очень холодно и плохо видно.

— Где у вас самый лучший ресторан? — крикнул Лаврентий, пытаясь перекричать завывание ледяного ветра.

— А?! — не расслышала Светлана. — Что вы сказали?!

— Я говорю — где у вас самый лучший ресторан?!

— Давайте поймаем такси, а то холодно очень! Надо ехать в центр!.. Может быть, все-таки вернемся?!

— Ни-за-что! Здесь вечные льды и сугробы, и солнце почти что не светит! Но нам не по вкусу Европа! По сердцу нам вьюга и ветер! Вперед, Светлана! К цели!

Лаврентий уверенно шагнул в темноту.

Светлана подняла воротник и побежала следом.

Они вышли на дорогу и минут двадцать пытались поймать такси. Лаврентий бегал с одной стороны дороги на другую, а Светлана стояла под фонарем и стучала зубами.

Наконец из черной мглы появился зеленый огонек такси.

Лаврентий выскочил на дорогу, заорал и замахал руками.

Машина затормозила.

— Куда вам? — высунулся из приоткрывшейся дверцы шофер.

Лаврентий заметил на дверце голову тигра.

— В центр! — крикнул он. — В ресторан!

— Полтинник.

Они сели в машину и поехали.

Лаврентий не следил за дорогой, потому что всё время целовал и обнимал Светлану на заднем сидении.

Подъехали к ресторану «Уссурийский тигр».

— Шеф, подкати к самому входу, — распорядился Лаврентий. — Я хочу, чтобы моя возлюбленная не мерзла на улице!

— Чирик, — буркнул водитель.

— На, — Зайцев вытащил из бумажника деньги, перегнулся через переднее сидение и запихал их водителю в нагрудный карман.

Водитель вытащил деньги, посмотрел и убрал.

— Только выходите побыстрее, чтобы меня не зажопили, — попросил он.

У входа Лаврентий подхватил Светлану на руки и так занес в ресторан.

Швейцар услужливо распахнул перед ними дверь.

В ресторане было тепло и уютно. В фойе висело громадное панно с изображением тигра, заскакивающего на оленя.

Лаврентий и Светлана прошли в зал. Свет был притушен, а всюду на столах горели свечи.

Лаврентий отвел руку в сторону и прочитал отрывок популярного стихотворения Пастернака:

— Мело мело по всей земле во все пределы! Свеча горела на столе, свеча горела!

Лаврентию всё нравилось. Всё получалось, как он задумал, метель, романтическая прогулка, страстные поцелуи в машине, красивый заезд в ресторан, и вот теперь полумрак и стихи! Лаврентию нравились головы тигров на стенах залы, рога оленей, чучела глухарей и гигантских дятлов.

Официант в форме сибирского охотника провел их к свободному столику в углу, рукой в белой перчатке снял с жостовского подноса меню и положил на стол.

— Пока мы будем читать, — сказал ему Лаврентий, — принесите нам два бокала Чуда-природы-уссурийского-бальзама.

— Два по пятьдесят? — переспросил официант.

— Два по сто, — Лаврентий показал два пальца.

Светлана вытащила сигарету и хотела прикурить от свечки, но Лаврентий остановил ее руку:

— От свечки нельзя — плохая примета.

— Я в приметы не верю, — ответила она. — Приметы выдумали церковники. Нет никаких примет. Есть только низкие энергии и четыре тела дхармы…

Лаврентий смутно припомнил, что где-то он такое уже слышал.

— Дхарма — это что? — спросил он. Светлана пожала плечами: — Так сразу и не скажешь… — Она открыла меню. — Дхарма… дхарма… Свинина… баранина… говядина… дичь…

— А… Понял! — обрадовался Лаврентий. — Я буду дичь! — он отобрал у Светланы меню и пощелкал пальцем.

Официант принес бальзам, принял заказ и ушел. На сцене ансамбль запел песню про зайцев. Лаврентий вышел из-за стола, подошел к руководителю и заказал за полтинник песню про тигров.

— Для нашего гостя из Москвы Лаврентия и его невесты Светланы исполняется песня про тигров!

Лаврентий привстал, кивнул налево и направо и показал рукой на Светлану, имея в виду, что она тут главная.

Отыграв вступление, ансамбль запел:

«Не хуже, вообще-то, чем в театре», — подумал Лаврентий. Его охватил порыв. Он сжал под столом руку Светланы и, наклонившись к ней, зашептал: