Время перемен (сборник) - Страница 116

— Само собой, Джонни. Я верю тебе. А теперь вдобавок и проверю.

Внезапно он осознал, что его обвели вокруг пальца, выманив из неприступного убежища комнаты управления. Зурдан двинулся на них с кровожадным блеском в глазах.

Мантелл выждал немного и включил газовую горелку.

Послышался шипящий звук, потом вспыхнула дуга, вырвалось яркое пламя и окатило Зурдана струей огня. Тот взвыл и отпрянул назад, размахивая руками, будто отбиваясь. Он сделал последний тяжелый шаг, словно человек, упорно шагающий по морю кипящей патоки. Он даже не успел понять, что произошло.

Раздался крик, и Бена Зурдана не стало. Он умер, пойманный в ловушку, словно громадный горный медведь.

Мантелл отвернулся от поверженного врага. На душе его было мерзко.

— Прости, Бен, — сказал он тихо. — Ты бы никогда не понял, почему мы должны были это сделать.

Беглый взгляд на датчики сказал Мантеллу, что защитные экраны сняты по всему Стархевену. Зурдан убрал их еще до того, как закончил разговор с командующим космическим патрулем. Впервые за много лет неприступная планета была совершенно открыта для нападения космического патруля.

Мантелл нажал кнопку коммуникатора и, когда оператор автоматически произнес: «Да, господин Зурдан», Мантелл сказал:

— Это не Зурдан. Говорит Джонни Мантелл. Соедините меня с линией, по которой шел разговор минуту назад — со Ставкой главнокомандующего космическим патрулем на Земле. Зурдан беседовал с главнокомандующим Вайтстоном.

На установление субрадиосвязи ушло секунд десять, за это время сигналы перекинулись через серое гиперпространство, нашли адресат и возвратились назад.

Засветился видеоэкран. На нем вновь возникло лицо Вайтстона.

— Флот уже в пути, Зурдан, — незамедлительно начал космический патрульный. — Не говорите мне, что вы передумали, или что…

Он замолчал.

— Зурдан мертв, — быстро проговорил Мантелл. — На Стархевене произошло нечто вроде революции, и я отвественен за ситуацию. Меня зовут…

— Мантелл? — Внезапно перебил его главнокомандующий. — Ты жив, Мантелл? Тогда почему столько времени не давал о себе знать? Что с тобой было, парень?

Ошарашенный Мантелл во все глаза смотрел на изображение видеоэкрана.

Когда он заговорил, его голос звучал, как карканье вороны:

— Что вы сказали?! Откуда вы меня знаете?

— Откуда знаю? Я сам давал тебе это задание, Мантелл. Мы перебрали всех патрульных, прежде чем остановили выбор на тебе. Ты как нельзя лучше подходил для этой роли.

Пол поплыл из-под ног Мантелла. Он сделал шаг назад и бессильно плюхнулся в то, что служило Зурдану креслом.

— Вы говорите, что я был в патруле?

— В четырнадцатом взводе Земного Сектора, — последовал безапелляционный ответ. — И мы выбрали тебя для засылки на Стархевен, предварительно снабдив ложными воспоминаниями. Это была новинка нашего разведывательного отдела, специально созданная, чтобы ты прошел зурдановскую психопробу.

— Это неправда…

— Мы придумали тебе легенду и внедрили ее под гипнозом в твое сознание с постгипнотическим приказом, запрещающим проявиться настоящей личности еще двадцать четыре часа после того, как тебя подвергнут психопробе.

— Джонни, о чем он говорит? — удивленно спросила Майра.

— Хотел бы я сам знать это, — глухо отозвался Мантелл.

— Что с тобой, Мантелл? Ты только что заявил, что полностью контролируешь Стархевен. Ты отлично поработал, парень! Меньше чем через час прибудет флот.

— Похоже, вы меня не поняли, — сказал Мантелл безжизненным голосом. — Что-то не сработало. Я так и не вспомнил своего истинного лица. Я ничего не знаю о своей службе в космическом патруле и о своем задании. Насколько мне известно, я семь лет бродяжничал на планете Мульцибер, а перед этим работал техником по защитным экранам на Земле.

— Да, да, конечно, все это так — собственную личность мы тебе вернем, восстановим. Ты действительно специализировался на защитных экранах, но…

— Но я не помню никакого космического патруля! — запротестовал Мантелл. — Для меня реально только то, что я помню.

Космический патрульный долго молчал.

— Они уверяли меня, что обработка прошла успешно и что ты вернешь свою личность сразу же после окончания психопробы, — сказал он наконец.

— Этого не произошло.

— Еще не все потеряно. Мы все исправим. Наши психохирурги вернут тебе твою личность сразу же после возвращения на Землю.

Мантелл встряхнул головой, стараясь понять слова Вайтстона.

Комната, Майра, изображение Вайтстона, Стархевен и, наконец, Вселенная — все вокруг стало чудовищно нереальным, будто смотришь на мир через призму и все предметы приобретают странный пурпурный оттенок.

Казалось, все происходит во сне, в кошмарном сне.

Майра стала рядом и коснулась его рукой.

— Это правда? — спросила она. — Или новая уловка Космических патрульных?

— Не знаю, — пробормотал Мантелл. — Я сейчас вообще ничего не знаю.

— Это только доказывает, — сказал Вайтстон, — что наш замысел удался на славу. Достиг ты цели сознательно или нет — неважно, факт остается фактом: твоя миссия выполнена, Мантелл. Экраны Стархевена опущены. Через час туда прибудет эскадрон космического патруля и очистит эту всемирную помойку. Благодарю, Мантелл!

— Я в этом не уверен, — сказал Мантелл, взвешивая каждое слово и выговаривая слова отчетливо, слог за слогом.

Не продолжая разговор, Мантелл устало откинулся в кресле, и поток видений заполнил его мозг.

Дни работы в корпорации Клингсана на Земле, долгие годы бродяжничества на Мульцибере, когда приходилось перебиваться с хлеба на воду, клянчить на выпивку.

А теперь этот чудаковатый маленький человек в форме космического патруля пытается втолковать ему, что все это нереально, не имеет смысла, что все воспоминания были искусственно введены в его сознание умелыми психохирургами для того, чтобы он мог спокойно проникнуть в неприступную крепость Бена Зурдана — Стархевен.

Что ж, возможно, так оно и было. Вполне возможно.

Но для Мантелла эти воспоминания были реальными. Для него это была жизнь, которой он жил. Страдания, которые он вынес, были реальностью.

И реальностью был Стархевен.

А космический патруль был смутным сном, сверкающим мыльным пузырем нереальности, ненавистным врагом.

Где все началось? Неужели он действительно убил человека на Мульцибере и прилетел на Стархевен в украденном корабле? Или его выбросили в какой-то точке пространства, после того как обработали его разум, и пустили за ним по пятам два беспилотных космических корабля, преследовавших его до самого Стархевена.

Наступил момент выбора. Он понимал, что может вернуться на Землю, и Мульцибер со всеми последующими невзгодами и злоключениями счистят с его сознания, словно кожуру с лука. И вновь появится белая косточка — честный и неподкупный солдат космического патруля. Это один путь.

Другой путь — он останется здесь, с Майрой…

— Мантелл, с тобой все в порядке? — громко спросил с экрана Вайтстон.

— Твое лицо здорово побледнело.

— Я думаю, — заявил Мантелл.

Он размышлял о Бене Зурдане и о том, что сделает патруль со Стархевеном, когда они наконец-то прорвут его оборону. Двадцать миллионов беглецов предстанут перед судом, и справедливость восторжествует во всей Галактике.

Но разве это так?

А что, если оставить Стархевен таким, какой он есть — прибежищем беглых преступников, где будут править он, Мантелл, Майра и те, кто никогда не нарушал законов. Может, им удастся постепенно превратить металлическую крепость Бена Зурдана в планету реабилитации — не вдаваясь в подробности прошлого тех, кого надо реабилитировать.

Это показалось Мантеллу лучшей перспективой, чем открыть планету космическому патрулю.

— Передайте своему флоту, чтобы поворачивал и убирался домой, Вайтстон, — очень тихо проговорил Мантелл.

— Что?!

— Я говорю, что вы можете сберечь уйму времени. Когда ваш флот прибудет сюда, то обнаружит, что Стархевен все такой же неприступный. Я решил остаться здесь, Вайтстон. Я снова установлю экраны. И Стархевен, как и прежде, будет чихать на остальную Галактику.