Вкус вишнёвой лжи. Книга 2 (СИ) - Страница 39

Ещё одно сообщение.

«Она хочет с тобой увидеться».

Вот и всё.

Мама с её тайными акциями.

Екатерина с подозрительным спонсором.

И Элли.

Как-то уж слишком всё запутанно. Нужно быстрее отсеять лишние детали, иначе не только я потону, но и «Бигарро».

«Правды на существует. Что бы я ни сказал, все становится ложью. Завтра все растает и исчезнет, словно снег. И все же… ты зовешь меня по имени. Лишь это заставляет меня жить». Дикий Адаптер (Wild Adapter)

twenty one pilots — Jumpsuit

Ложь 25. Ира

Не могу сказать, что больше напрягает в сложившейся ситуации: то, что Элли вновь врывается в мою жизнь, нагло вывернув наизнанку всё, что с таким трудом удалось привести в норму; или же молчание Стаса. Я не сразу решаюсь написать ему про Макееву и до конца Истории старательно делаю вид, что блондинки не существует.

Мне страшно, потому что между Стасом и Элли когда-то были чувства, и есть вероятность, что они неожиданно проснутся и разорвут на части не только меня, но их двоих. Я видела, как Скворецкий смотрел на мою подругу, и прекрасно понимаю, что на меня он так никогда не посмотрит.

А ещё мне стыдно, потому что я воспользовалась ошибкой Элли и, можно сказать, благодаря этому заполучила Стаса.

В общем, я в замешательстве и не знаю, стоит ли вообще рассказывать парню о неожиданном появлении Макеевой в школе, но, с другой стороны, я не из тех людей, которые молчат. Если уж Элли решила вернуться, что её останавливает от встречи со Стасом?

И я всё-таки отправляю жалкое сообщение Стасу с не особо приятными новостями, но до самого конца урока парень так и не отвечает. Он на работе, может быть занят или ещё что. Его молчание злит и раздражает, но я стараюсь сохранять спокойствие и не накручивать себя как очередная глупая девчонка. Нельзя впадать в панику. Может быть, Элли решила сдать экзамены в школе, а не дома. Не всю жизнь же ей прятаться…

Ничего страшного в её появлении нет.

Пропустив мимо ушей лекцию учительницы и даже не записав конспект, весь урок я думаю об Элли, постоянно проверяю телефон и несколько раз замечаю на себе предостерегающий взгляд Ларисы Антоновны.

Я так напряжена, что неестественно дёргаюсь из-за звонка. Уже урок закончился? Так быстро? Я даже не заметила.

Схватив сумку, наспех бросаю в неё вещи и в числе первых покидаю класс. Нужно успокоиться и позвонить Стасу. Нет, нельзя. Парень может быть на важном совещании, а я его только отвлекать начну.

Подожду ответа. В любом случае, вечером мы пересечемся и спокойно поговорим.

Да?

Практически всегда на переменах я поднимаюсь на третий этаж и усаживаюсь на просторный подоконник, расположенный в дальней части этажа за поворотом. Сюда редко кто приходит, ибо лабораторию стараются обходить стороной из-за неприятного запаха химикатов. Я же приоткрываю форточку и сижу здесь до победного, рассматривая школьный двор. Отсюда неплохой вид на дорогу и площадку, именно здесь я постоянно палила Назарова, когда тот ошивался возле ворот.

Проблема в том, что Элли в курсе, где я люблю проводить время, и, когда Макеева появляется из-за угла, уверенной походкой направляясь в мою сторону, я жалею, что не предугадала такой расклад. Надо было засесть в туалете в одной из кабинок, где на стенах написаны разные непристойности.

Я смотрю в окно, но краем глаза вижу приближающуюся блондинку. Сейчас бы сбежать куда подальше, но я не из тех людей, кто так поступает. Если Макеева нашла меня, значит, ей что-то нужно. И пока она это не получит, не отстанет.

— Привет, — как ни в чём не бывало говорит девушка, привлекая к себе внимание.

Она останавливается рядом, чуть прищуривается, улыбается. Я смотрю на неё и думаю, что с нашей последней встречи Макеева знатно похорошела.

— Привет, — буквально заставляю себя поздороваться.

Повисает молчание — напряжение сковывает каждую клетку моего тела, сердце почему-то ускоряется.

— Отлично выглядишь, — молчать невыносимо, поэтому я решаю заговорить первой.

— Спасибо, — улыбается чуть шире. — Ты тоже. Но я здесь не для обмена любезностями.

Ну, кто бы сомневался.

— И что тебе от меня нужно? — стараюсь говорить спокойно и максимально безразлично, чтобы не давать Элли повода в превосходстве.

Девушка пожимает плечом, недолго молчит. Я ожидаю услышать всё, что угодно: «Хочу с тобой помириться», или «Прости меня за всё», а, может, «Давай забудем всё и снова станем друзьями», но только не это:

— Мне нужно поговорить со Стасом.

Вот, чего я боялась больше всего с момента, как Элеонора Макеева переступила порог класса.

— А я при чем? — не понимаю.

Я чувствую, как мои взгляд и голос выдают весь ужас, отчаянно пытающийся вырваться наружу, поэтому отворачиваюсь и смотрю на школьный двор, делая вид, что мне очень интересны столпившиеся в кучку школьники в своих распахнутых куртках и криво натянутых шапках.

— Он меня не будет слушать, ты же знаешь, — спокойно отвечает Элли, но я молчу, поэтому она продолжает: — Это важно. Пожалуйста, Ир. Ради того, что было когда-то между нами, поговори с ним…

И тут что-то внутри меня взрывается. Ради того, что между нами когда-то было? Это она про Стаса или про нас с ней?

— …я про нашу дружбу, — видимо, замечает моё замешательство.

— Дружбу? — обиженно фыркаю. — Ты наплела всем, что я увела у тебя Стаса. Хотя сама изменяла ему с его же братом! А я ведь ещё и покрывала тебя. Дружбой здесь и не пахнет, Элли. Лишь каким-то паразитизмом.

Не выдержав, спрыгиваю с подоконника. Находиться рядом с Макеевой невыносимо. Со всех сторон давит наша старая дружба, её предательство и Стас. Я-то надеялась, что этот сраный треугольник, наконец, разорвался.

— Я не собираюсь помогать тебе в твоих сомнительных делах, если так надо, разбирайся со Скворецким сама.

И я ухожу, оставив позади Элеонору Макееву, когда-то мою лучшую и единственную подругу, а теперь просто отвратительный отголосок прошлого.

Но пройти больше трёх метров у меня не получается:

— Тогда я всем расскажу, что ты спишь со Стасом, — голос блондинки режет под самые рёбра. — Я не про школьные слухи. Ты же знаешь, если в СМИ просочится такая информация, будет очень плохо.

Я замираю, резко оборачиваюсь. Откуда она знает?

— Во-первых, я с ним не сплю, — злюсь.

— А, во-вторых? — игриво улыбается.

Мне нечего сказать, и я начинаю хватать ртом воздух как оказавшаяся на суше рыба. Она ведь так не поступит. Школьные слухи — это одно, а такая громадная подстава — перебор даже для Элли. Хотя, я уже не знаю, на что способна эта девушка.

— Ладно, — вскидываю руками. — Ты ведь всегда добиваешься того, чего хочешь? — кривлюсь.

Достаю сотовый, отправляю Стасу ещё одно сообщение о том, что с ним хочет поговорить Макеева. Блокирую экран.

Хочу сказать что-нибудь язвительно, но всё, что приходит в голову, лишь обидные оскорбления, поэтому я, ничего не ответив, разворачиваюсь и ухожу. Элли за мной не идёт и до конца уроков даже не смотрит в мою сторону. Это злит, раздражает и обескураживает.

Она как обычно весело рассказывает о своём «отпуске», картинно вздыхает из-за смерти жениха и до победного пудрит мозги одноклассникам, что слух о её беременности — это просто нелепые сплетни.

Может быть, я себя накручиваю, но у меня плохое предчувствие.

«Позвони, как закончишь», — пишет Стас, и, стоит мне выйти из школы, я тут же набираю его номер.

Отвечает лишь со второго раза.

— Прости, милая, занят был, — отзывается парень. — Что за хрень там с Макеевой?

На прелюдии меня уже хватает, так что решаю выдать всё как есть.

— Сказала, что у неё есть к тебе важное дело, и, если я не уговорю тебя встретиться с ней, она расскажет про нас прессе.

— Так и сказала? — не верит.

— Да, Стас, прям так и сказала! — злюсь. — Весь день сюсюкалась со всеми, типа, вся такая милая. Аж, бесит, — бурчу. Парень тихо смеётся, и я снова взрываюсь. — Нихрена не смешно.