В обятьях зверя (СИ) - Страница 63

Деймон, оставив деньги на ремонт вентиля, уехал следующим утром: рабочая неделя была в разгаре, и остаться в Вест-Вилледже он не мог. Елена очень хотела отблагодарить Роуз за отзывчивость и помощь и поэтому ближе к вечеру взялась за приготовление своего фирменного шоколадного торта — немного поразмыслив, Гилберт пришла к выводу, что угостить им подругу Деймона будет, пожалуй, самым подходящим вариантом.

Увидев вечером на пороге своего дома Елену, Роуз испугалась и всерьез подумала, что возникли какие-то проблемы с сантехникой.

— Снова рвануло? — с беспокойством и сочувствием спросила она, по рассеянности сначала даже не заметив, что в руках у соседки было круглое блюдо, прикрытое специальной крышкой.

— Нет, — рассмеявшись, мотнула головой Елена. — Я как раз пришла поблагодарить Вас…тебя, — быстро исправилась она, — за то, что вчера провела со мной и этим маленьким потопом все утро. Честно, не знаю, что бы я делала, если бы тебя не было рядом… Это просто какое-то сумасшествие! А это тебе, — Елена протянула торт девушке, — надеюсь, понравится. Деймону он пришелся по вкусу.

Роуз с удивлением взглянула на Елену: хоть она и поняла, что съемщица Деймона — весьма дружелюбная и добродушная девушка, такой вежливости она не ожидала.

— Спасибо большое, — пробормотала Роуз и, отойдя от изумления, улыбнулась. — Но не стоило. Мы же соседи, и ты можешь обращаться…

— Не каждый сосед приходит на помощь в восемь утра, а потом проводит еще полтора часа с тряпками, — резонно заметила Елена.

— Спасибо, — выдохнув, повторила Роуз. — Тогда пойдем, попьем чаю? У меня вчера муж вернулся из командировки, привез обалденный индийский чай. Такой ароматный, просто чудо!

Она с улыбкой пригласила Елену в дом, и отказывать совершенно не хотелось, поэтому приглашение она с радостью приняла.

— Что там с вентилем и со стиральной машиной? — спрашивала Роуз, разливая по чашкам горячий напиток, от которого по помещению быстро разносился приятный травяной аромат.

— Сегодня приходил сантехник, вентиль заменил, — ответила Елена. — А стиральную машину Деймон пообещал в выходные отвезти на свалку. Думаю, тогда же можно будет съездить и посмотреть новую.

— Ну и слава Богу, — Роуз поставила на стол небольшой чайник с заваркой и разрезанный торт. — Деймон, надеюсь, не кричал?

— Совсем нет. Он с пониманием отнесся к ситуации.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — улыбнулась Роуз, отправив в рот небольшой кусочек торта. — М-м-м, — довольно протянула она, распробовав лакомство, — Елена! Торт — чудо!

— Правда? Рада, что понравился, — улыбнулась брюнетка.

— Я к шоколаду вообще неравнодушна. Поделишься рецептом?

— Конечно, — кивнула Гилберт.

Между Роуз и Еленой довольно быстро завязался разговор. Роуз задавала ей много вопросов, но Елена не старалась не теряться и как можно более искренне отвечала на каждый из них.

— Если не секрет, как ты решилась на переезд? — спросила Роуз. — Нью-Йорк — огромный мегаполис, и поменять его на провинциальный городишко не каждый сможет. Я говорю это к тому, — девушка улыбнулась, — что сама через все это проходила. Я давно мечтала переехать в более тихое место, но мужа пришлось уговаривать почти на протяжении года.

— На самом деле, в моем случае все решилось буквально в один вечер, — пробормотала Елена, на мгновение опустив взгляд. — Я ведь говорила, что сама родом из городка, который ничуть не больше этого, поэтому окончательно привыкнуть к пробкам, шуму и суете так и не смогла. Да и как-то навалилось все… Да и вообще, мой переезд в Вест-Вилледж нельзя назвать переездом в полном смысле этого слова. Я взяла на работе отпуск, чтобы уехать подальше от Нью-Йорка и немного привести себя в чувства. Чтобы… Понять, чего я хочу вообще и какой вижу свою жизнь дальше, — Елена нервно усмехнулась, сама удивляясь тому, как ей до сих пор удается лгать и при этом не краснеть. — Ну, ты знаешь, такое бывает…

— Понимаю, конечно, — кивнула Роуз, сделав глоток чая. — Иногда так задолбают, что не то что за город — куда-нибудь в Зимбабве уехать хочется. А где ты работаешь?

— В больнице. Я кардиолог.

— Ого… Тогда тем более. Ну, кто знает, быть может, тебе просто был нужен отдых… И спустя месяц ты вернешься в Нью-Йорк с тем же энтузиазмом, что и раньше.

— Может, — пожала плечами Елена.

В этот момент она впервые задумалась о том, хочет ли она вернуться в Нью-Йорк после того, как все закончится. Когда-то этот город стал почти родным для нее, потому что в нем она жила со Стефаном. А теперь название этого города отзывалось болью в груди и каким-то страшным, душащим ощущением в глубине души из-за того, что напоминало о нем же.

— А ты, как я понимаю, тоже не из Вест-Вилледжа?

— Я из Нью-Йорка. Помню, Деймон долго крутил пальцем у виска, когда я рассказала ему о том, что собираюсь переехать сюда, — хихикнула Роуз. — Для него Нью-Йорк — лучшее место на земле. Что уж говорить, Деймон — человек урбанизации, у него день расписан по минутам, он привык к такому ритму жизни. Правда, пять лет назад, судя по всему, он несколько изменил свою точку зрения по поводу пригорода, и купил этот дом. Но как-то не сложилось… — когда девушка произнесла последнюю фразу, ее голос стал заметно тише, и из него исчезла всякая ирония. Что послужило причиной такой резкой перемены, Елена не поняла, но что-то внутри подсказывало ей, что дело совершенно не в том, что Роуз просто хотела видеться с другом чаще. — Мой муж такой же, — продолжила она, постаравшись уйти от воспоминаний.

— Но теперь, думаю, он привык?

— Еще бы. Знаешь, к такому уюту невозможно не привыкнуть. Есть в таких маленьких городках что-то завораживающее. Здесь как-то… Душевнее.

Елена кивнула в знак согласия и отпила из своей чашки, взяв кусочек торта.

— Значит, ты врач… — после некоторой паузы проговорила Роуз. — Это мечта, по крайней мере, моих последних лет обучения в школе.

— Почему лишь мечта?

— Химия… Химия ломает людские судьбы, — рассмеялась девушка. — С биологией я еще кое-как ладила, но одолеть какие-то нитриды и сульфаты — это было выше моих сил. Сейчас только и помню, что хлорид натрия — это поваренная соль.

— Какое… Знакомое чувство, — хохотнула Елена, поджав губы. — У меня было то же самое, только с геометрией. До сих пор не могу понять, как я расправилась с ней в курсе высшей математики в вузе…

Разговор с Роуз увлек Елену, и она сама не заметила, как пролетело время. Они разговаривали буквально обо всем на свете, начиная с работы и рецептов каких-то блюд и заканчивая той самой сантехникой, которая накануне испытала на прочность нервы их обеих. Роуз новая знакомая Деймона показалась милой и приветливой и понравилась ей, но, как ни старалась, она все еще не могла скрыть удивление во взгляде каждый раз, когда смотрела на нее. Те же изящные черты лица, изгиб губ, цвет волос, разрез глаз, даже оттенок кожи… Какой-то голос внутри кричал: такого не может быть! Но все доводы и убеждения разбивались, когда Роуз видела перед собой эту девушку и понимала, что ее зовут не Кэтрин. Она о многом хотела бы спросить у Елены, но понимала, что, может быть, она совсем не знает обо всей этой истории, из-за которой у Роуз до сих пор щемило сердце, когда она встречалась с давно потерявшим искренность взглядом своего друга, когда она видела, как отчаянно он искал в каждой девушке ту, разлюбить которую так и не смог. Поэтому Роуз решила поговорить обо всем с Деймоном.

Деймон вернулся в Вест-Вилледж в пятницу, расправившись со всеми делами на работе и вырвавшись из офиса к четырем часам дня.

Когда он вошел в дом, в нем было очень тихо, и сначала Деймон подумал, что Елена куда-то ушла, но затем увидел, что она спит на диване в гостиной, почти с головой укрывшись мягким белым пледом. Сальваторе встал как вкопанный перед ней, не в силах двинуться дальше, будто парализованный.

Деймон почувствовал, как сердце пропустило пару ударов. Это был любимый плед Кэтрин. Деймон помнил, что она купила его на какой-то рождественской ярмарке во время одного из их путешествий в Лондон и с тех пор, кажется, не расставалась с ним: часто укрывалась им, если засыпала в гостиной, брала его с собой в самолет, когда они с Деймоном отправлялись в отпуск. Деймон помнил, как кутал ее в этот плед, когда о себе начала давать знать химиотерапия, и высокая температура у Кэтрин начала сменяться ужасным ознобом. В этот момент он вспомнил, как до боли в пальцах сжимал его в руках, когда лечащий врач едва слышно прошептал ему: «Сердце остановилось». Еще несколько минут назад она была рядом с ним, разговаривала, смотрела ему в глаза… Эти страшные мгновения, когда Кэтрин вдруг замолчала, закрыла глаза — будто бы уснула, и начала дышать все тише, когда он, словно обезумевший, выбежал из палаты и начал искать дежурного врача, когда в голове промелькнула страшная мысль, — слились в единый неразличимый поток, который накрыл его, кажется, с головой. А теперь ему остался лишь этот плед, до сих пор хранивший тепло ее рук.