В мире животиков. Детская книга для взрослых, взрослая книга для детей - Страница 19

А сейчас спи. Не то с утра тебя вообще никаким Вставаем не добудишься.

Здравствуй, дружок. Вот и вечер. Наверняка ты уже сделал все, что надо: раскидал вещи, перевернул мусорное ведро, раскрасил обои новыми фломастерами… Наверное, и ты, малышка, потрудилась на славу: выдрала последние волосы из своей куклы и сделала ей сто сорок пять уколов в попу. Скорей всего, и вы, взрослые, уже успели поссориться, помириться, обежать несколько магазинов, сбиться с ног, отругать своих малышей и посмотреть десять глупых телепередач. Так что все основные дела сделаны, и можно с чувством выполненного долга рассказывать вечернюю сказочку.

Маленький дружок! Сегодня мы расскажем про птичку — про вещую птицу каркун. Ты, может быть, думаешь, что каркун — это муж Каркуши из «Спокойной ночи, малыши»? Ничего подобного. Каркун — это большая и совсем не игрушечная птица, которая издавна знакома человеку, потому что всегда селится и кормится рядом с его жилищами.

Птица каркун внешне похожа на обыкновенного черного ворона, только она больше ростом и прожорливей. Кроме того, ее отличает необыкновенно глупый взгляд пустых глазок. От ворона птица каркун отличается еще и тем, что умеет вещать. Любой более-менее способный ворон тоже в состоянии выучить одну-две фразы на человечьем языке, но только каркун умеет пользоваться словами в корыстных целях.

Вылупившись из яйца, каркун говорить еще не умеет. Родители обучают его двум-трем несложным словам и нещадно долбят ребенка клювом по голове, чтобы он задолбил текст получше:

— Дурррак! Дррррянь! Повторрри!

— Паррршивая дррянь!

После этого юный каркун летит к человеческому жилью и некоторое время внимательно подслушивает, что говорят друг другу поселяне. Он выбирает для себя коронную фразу, несколько дней тренируется в лесу, а затем является к людям, потрясая их своими познаниями.

Фразу надо выбрать особенно тщательно. Во-первых, в ней должен присутствовать звук «рррррр» — как особо грозный, а во-вторых, смысл предложения должен внушать ужас. В древности два молодых каркуна сделали большую ошибку, стараясь подольститься к людям в надежде на то, что их накормят. «Скорро, скорро обустррроится!» — кричал один. «Гррядущее пррекрасно», — радовался другой. «Издеваются, что ли?» — подумали поселяне, у которых как раз случился неурожай, и забросали глупых птиц камнями. На следующий день они услышали, как более умная птица, забравшись на самую вершину дерева, вопит оттуда:

— «Ррразорррение! Пожаррр! Стрррашно, стрррашно!».

— «Берррегитесь!» — вторила другая птица.

Люди ужаснулись и, чтобы умилостивить грозных птиц, вынесли им все остатки еды. Так каркуны поняли, что на хороших прогнозах у людей не заработать, и стали изо всех сил выдумывать чего попакостней.

Птиц начали бояться, поклоняться им; у некоторых народностей каркун был признан священной птицей, выражающей непосредственно волю богов. На самом деле каркуны выражали только волю своего пустого желудка, но испуганным людям, привыкшим бояться будущего и не ждать от него ничего хорошего, правды не объяснить. Они считали, что если каркуна закармливать, он сжалится и перестанет вещать и стращать. Или посулит что-нибудь менее ужасное.

Фигушки. Наученные горьким опытом каркуны уже никогда не обещали ничего хорошего, а только обогащали свой словарный запас названиями всех возможных несчастий со звуком «р»: мордобой, драка, сражение, разбой, ограбление, смерть, стрельба, кошмар, безобразие, горе, авария, взрыв, катастрофа, крушение, тревога, революция, трагедия, расстрел, арест, банкротство, компромат, коррупция, рост курса доллара, разрыв сердца, аортокоронарное шунтирование, инфаркт миокарда, холера, распродажа Родины — ну и так далее.

Поскольку вещие птицы выучили очень много слов, их карканье иногда случайно совпадает с теми неприятностями, которые время от времени действительно случаются, хотя птицы об этом не имеют ни малейшего представления: они просто усвоили, что чем больше напастей они обещают, тем лучше их кормят. Ты, дружок, легко можешь поставить эксперимент: выпиши на отдельный листок бумаги все плохие и страшные слова с буквой «р», которые ты знаешь сам или найдешь в словаре, и в течение года отмечай птичкой те из них, о которых услышишь по телевизору или из разговоров взрослых. К концу года в твоем списке, скорей всего, останется половина неоптиченных пунктов (какая-нибудь необязательная туляремия или протекание крыши, если ты живешь на втором этаже девятиэтажки, да и все остальное совершенно не обязано случаться именно в этом году и именно рядом с тобой). Так что, подобно любому предсказателю будущего, ты окажешься прав примерно в половине случаев. И ты сам сможешь убедиться, как легко каркать и как мало ответственности нужно для этого занятия. Потому что все плохое случается само собой, а хорошее надо подготовить.

Например, если ты захочешь напророчить для мамы сюрррпррриз, его сперва надо будет сделать.

Если тебе придет в голову сказать «радость», то надо будет для начала найти, чем обрадовать. Огорчить и без тебя легко сможет каждый дурак.

Если же ты услышишь, как вещает птица каркун, то не думай, что она действительно обещает тебе что-то нехорошее. Скорей всего, она просто хочет жрать.

В мировой литературе встречается много свидетельств о встрече людей с каркунами или каркуньями; чаще всего их принимали за других птиц и считали вещими. Так, американский писатель Эдгар По был потрясен встречей с каркуном, которую и описал в своем знаменитом стихотворении «Ворон»: если помнишь, там автор задает птице важные для себя вопросы, на каждый из которых подлая тварь отвечает непреклонным «невер-мор», что в переводе на русский означает «никогда больше».

Максим Горький однажды услышал, как голодный каркун отчаянно орет: «Бурря, скоро грянет бурря», — и принял прожорливого сухопутного каркуна за гордого морского буревестника. Надо заметить, что в предреволюционную эпоху многие чувствовали приближение перемен и говорили об этом вслух. Вероятно, птица каркун где-то подслушала интеллигентский разговор и опробовала его на великом пролетарском писателе. А Горького это впечатлило настолько, что он сочинил целую «Песнь о буревестнике», которая в атмосфере ожидания социальных потрясений немедленно стала революционным гимном. Хотя изображенный писателем буревестник по-прежнему напоминает каркуна, который как заведенный повторяет одну и ту же фразу, едва ли понимая ее смысл, и внушает этим ужас окружающим.

Бороться с каркуном очень легко. Не стоит ему доверять и ждать от него ответов. Помните, что чем более общий вопрос вы ему задаете, тем больше шансов получить от него устрашающий ответ. Например, вы его спрашиваете о судьбах родины, а он вам кричит про позор, разоренье и разруху. Вы спрашиваете его о будущем своей семьи в новом году, а он вам обещает позор, разорение и разруху. И тут вы коварно спрашиваете у него, что вы съели сегодня на завтрак, а он вам говорит, что позор, разорение и разруху.

Впрочем, можете спросить и о будущем. Например, о том, как ваша тетя назовет новорожденную дочку. Можно не сомневаться насчет того, какой выбор имен предложит чокнутая птица.

Так что если уж не терпится спросить каркуна о чем-нибудь, задавайте ему как можно более конкретные вопросы: тут все станет ясно. Об этом способе борьбы с вещей птахой хорошо написал поэт Николай Глазков, которому однажды довелось ее встретить. Его каркун работал по той же схеме «невермор», которая так расстроила Эдгара По. Злая птица неоднократно отвечала поэту на все его вопросы грозным «никогда», и ему это наконец надоело. Дальнейшее он описывает так:

Так что не надо бояться тех, кто каркает. Даже если это и не птицы. Лучше напророчить назавтра что-нибудь конкретное, например пирррог. А потом собственноручно испечь его и съесть со всеми вместе, а каркуну ничего не давать. Пусть щелкает клювом, пока не научится говорить что-нибудь осмысленное.