В главных ролях (ЛП) - Страница 32

Двери лифта открывались прямо в квартиру. Джон вышел, волоча за собой чемодан, и тут же раскрыл рот от удивления. Огромная, просторная квартира занимала весь второй этаж здания и представляла собой одно гигантское помещение. Пространство разделяли резные деревянные колонны по два фута в обхвате. Джон думал, что у такого перфекциониста, как Шерлок, и квартира будет безупречной - под стать хозяину, но здесь царила уютная богемная атмосфера: мягкая мебель, яркие картины на голых кирпичных стенах и потертые персидские ковры на полу. Повсюду были книги, а большой телевизор примостился где-то сбоку, как будто про него вспомнили в последнюю минуту. В одном углу находилась чисто прибранная темная кухня, в другом - спальня, отделенная от главного помещения полустенами.

Джон присел на диван, который, судя по количеству книг, сценариев и пустых чайных чашек вокруг, был любимым местом Шерлока в квартире. Джон откинулся на спинку дивана и улыбнулся. В первый раз за вечер он смог расслабиться. Высокие потолки, мягкое освещение, оголенные потолочные балки и трубы делали эту квартиру похожей на тихую гавань, на утробу матери.

“Здесь он живет и дышит, и спит, и принимает душ, и читает, и работает” - подумал он. “Это дом моего… э… моего…”

Джон не знал, как ему теперь называть Шерлока даже наедине с собой. До этого он с мрачным упрямством придерживался ярлыков вроде “друг-коллега-приятель”, но теперь мысли его метнулись в ту часть лингвистического разнообразия, где были “бойфренд-любовник-партнер”. Переопределение терминов не являлось первейшей задачей - у него голова и так кругом шла от новообретенной возможности дать волю своему воображению. Его сознание наводнили все те незатейливые мечты о Шерлоке, которым он мог теперь, наконец, позволить оформиться. Мечты о проведенных в кровати воскресных утрах, о путешествиях за границу, об обедах с друзьями, о совместном чтении сценариев. Джон и раньше воображал себе тысячи обычных, повседневных вещей, которые они могли бы делать вместе с Шерлоком, но подавлял каждую из этих фантазий. Теперь же мысль о том, что ему можно этого больше не делать, опьяняла. Быть здесь, в его квартире, рядом с ним, смотреть вместе телевизор, готовить обед, бриться вместе у зеркала в ванной - все эти простые занятия соблазняли и кружили голову, особенно если представлять, что занимаешься ими вместе с Шерлоком.

“Представляй себе, Джон. Представляй себе все, что хочешь, потому что теперь это может произойти. Теперь все может произойти”. Джон устроился во вмятине, которую Шерлок просидел в диване и представлял. Он представлял себе, как они с Шерлоком шатаются по Парижу, как он знакомит Шерлока со своей семьей, как они с Шерлоком занимаются различными повседневными делами… Но все еще стеснялся представить то, что ему больше всего хотелось себе представить.

Джон старательно, хоть и не вполне успешно, избегал фантазий о сексе с Шерлоком. Мужское тело не было для Джона в новинку: он служил в армии, где парни иногда протягивали друг другу руку помощи, а большая часть его взрослой жизни прошла в киноиндустрии, где мужчины обеих ориентаций с энтузиазмом были готовы расширить свои горизонты в поисках наслаждений. Но его опыт ограничивался оральными и мануальными контактами, и ни один из них не имел романтической подоплеки. Он просто никогда не испытывал ничего подобного к другому мужчине.

Впрочем, если подумать, то и к женщинам Джон едва ли испытывал что-то подобное. Почти всю свою жизнь он был один. Время от времени у него случались романы, однако ни один не длился больше года. Джон списывал все на специфику профессии (хотя специально никогда не встречался с актрисами), но по правде он никогда особо не переживал, когда заканчивался очередной роман.

Еще одна правда, посмотреть в лицо которой сейчас было самое время, заключалась в том, что он никогда ни к кому не испытывал таких чувств, как к Шерлоку. И это чрезвычайно его озадачивало.

“Почему? Почему он? Почему я? Почему сейчас?”

Начало у них не было многообещающим, но после того вечера, когда они сцепились с Шерлоком из-за отснятого материала, а потом объяснились, что-то как будто щелкнуло. Они так подходили друг другу, будто это была какая-то космическая шутка: взять двух настолько непохожих людей, отколоть у каждого по кусочку сердца и спрятать в теле другого, чтобы при встрече их потянуло друг к другу, а они не могли понять - почему.

Джон знал, что спешит с выводами. Это был даже не бег впереди паровоза, потому что паровоз в данном случае еще и не выехал из депо. Но Джон также знал, что это не мимолетное увлечение, не интрижка, не эксперимент и не краткосрочный служебный роман. Все было всерьез, и это в равной мере и восхищало, и пугало его.

Пугала его не физическая близость с другим мужчиной. И даже не необходимость переоценки собственной ориентации. Он боялся того, что это будет значить для его карьеры и для карьеры Шерлока, и еще боялся того, как повлияет на них огласка. СМИ обрушат на них все свое внимание, а человеческие отношения порой терпели крах и от меньших испытаний. Джон не боялся быть с Шерлоком. Он боялся окружавшего их мира.

Джон встал и потащил чемодан в спальню. Там он достал из него чистую одежду и снял свой измазанный гримом костюм.

“Хм-м. А не принять ли мне душ?” - подумалось ему.

Джон зашел в ванную комнату. К ванной примыкала гардеробная. Насколько вся квартира пребывала в художественном беспорядке, настолько здесь царила поистине армейская педантичность. Между вешалками было расстояние строго в один дюйм, костюмы Шерлока висели стройными шеренгами, туфли стояли ровными рядами, для галстуков предназначалась специальная вращающаяся вешалка. Джон улыбнулся, погладил один из пиджаков и пошел искать полотенце.

Если он надеялся перестать думать о сексе, то идея принять душ мало тому способствовала. Джон стоял в душевой кабинке и думал о том, что здесь моется Шерлок. Он представлял себе, как вода течет по обнаженному телу Шерлока так же, как сейчас она текла по его собственному телу. Это невероятно возбуждало. Джон подумал, не сбросить ли ему напряжение прямо сейчас, но отказался от этой затеи.

Он вытерся, надел джинсы и тонкую футболку. Убрал старую одежду в пакет для грязного белья.

“И что теперь?”

Джон хотел получше осмотреться, может, даже устроить обещанный Шерлоку обыск, но кровать манила его еще больше. Он внезапно почувствовал, насколько устал. Вымотанный поездкой и ожиданием встречи с Шерлоком, Джон практически не спал прошлой ночью, а потом держался только на адреналине. Сейчас, когда цель его была достигнута и между ними с Шерлоком что-то стало определяться, адреналин сходил на нет, и Джона просто шатало от усталости.

Он вытянулся на большой аккуратно застеленной кровати, и у него вырвался почти оргазмический стон наслаждения. Повернувшись набок, он уткнулся лицом в подушку.

“Просто полежу чуть-чуть. Потом встану, сделаю чаю и приготовлю ужин к возвращению Шерлока”.

***

Никогда еще перед Шерлоком не стояло такой трудной актерской задачи, как на этой афтер-парти среди толпы актеров и меценатов: сохранять светские манеры, при этом от всей души желая, чтобы все попадали замертво, и ему, наконец, можно было отсюда уйти.

Шерлок не любил миндальничать и никогда особо в этом не упражнялся, но научился изображать вежливость при необходимости. Еще на заре своей карьеры он уяснил, что если не научится хоть как-то уживаться со своими коллегами, то грош цена его умению находить интересные роли. Никому бы и в голову не пришло назвать его обаятельным, но он хотя бы наловчился изображать сносное подобие шарма.

А уж после подписания контракта можно было делать все, что заблагорассудится.

Шерлоку хотелось послать все к чертям и уйти, но он не мог. Здесь присутствовала как минимум дюжина человек, чье расположение ему хотелось бы сохранить, и еще дюжина тех, чье расположение нуждалось в поощрении с его стороны. Если бы можно было играть в вакууме! Но - увы. Нужны были коллеги и продюсеры, драматурги и режиссеры, и даже чертовы помощники осветителей. Нельзя было сжигать мосты.