Судьба-Полынь Книга I (СИ) - Страница 56

— Не война ведь. За что же их так? В чем провинились?

Ответов ни у кого не было. Потупились, отвернулись, с ужасом представляя на месте жителей мертвой деревни своих родных.

Сайнария склонилась над мужчиной, приобняла, что-то зашептала на ухо, и Ольхоч успокоился в женских руках, притих. Херидан сунул ему фляжку с вином.

— Выпей.

Тот судорожно глотнул, протянул обратно. Горец тоже выпил, передал следующему охраннику.

— Помянем бедолаг. Да пребудут их души в покое.

Фляжка пошла по кругу. Остаток дороги до ближайшего постоялого двора проделали в молчании. Устраивать привал никто не захотел. Слишком яркие стояли еще перед глазами картины произошедшего в деревне, терзал носы запах смерти, въевшийся в одежду. В таком состоянии лучше ночь проводить под крышей, чтобы мертвые не пришли на зов воспоминаний.

Поручив лошадей конюшему, путники прошли в трапезный зал. Постоялый двор был раза в два больше трактира Ландмира. Место хозяин выбрал удачное, на пересечении трех важных дорог, ведущих к большим городам: портовому Мерту, Дэйвиру и Кору. Тракт оживленный, людей много проезжает. И в зале путников набилось — еле свободный стол нашли. Расторопные служаночки мигом принесли горячей каши с грибами, двух гусей, соленой капусты и три кувшина вина: Ард решил не скупиться.

Понуро выпили. Попытались завести разговор о дальнейшей дороге и ждущих в Мерте делах, но само вышло, что вернулись мыслями к деревне.

— А я вот думаю, неспроста тот бог спятил, — произнес Савор, самый старший по годам охранник. Высокий, жилистый и проворный; мышцы на руках, что морские канаты, лицо узкое, заостренное, волчье напоминает. И взгляд такой же, настороженный. Может, потому до седин и дожил при столь опасном ремесле, что всегда к любому нападению готов. Опрокинув вино в рот, вновь наполнил кружку. — Кто-то или что-то помогло ему.

— С чего взял? — прищурился Херидан.

— По словам Ольхоча бог мудр и добр был, народ свой не обижал. Встречал я таких на своем веку, кому действительно служить хотелось. Не из-за страха, а от души. В таких злобы нет и взяться неоткуда. Вот и вопрос: откуда она пришла? Что ни детишек, ни женщин не пожалел?

— Разве поймешь этих богов, что у них на уме? — буркнул Херидан. — Утром о доброте вещают, а вечером деревню кровью заливают.

— Я чувствовал его боль и ужас от содеянного, — тихо произнес Ард. — Он был в отчаянии. Савор прав, что-то привело его к безумию.

Проходивший мимо парень с кружкой пива приостановился возле их стола, открыто вслушался в разговор.

— Уважаемый, тебе чего? — грубо поинтересовался Херидан. Остальные охранники тоже недобро глянули на подслушивающего.

— Простите мое любопытство, — тот нисколько не смутился колючих взглядов. Без приглашения перелез через скамью, сел за стол, подвинув бесцеремонно Парда, — я случайно услышал ваш разговор. Вы побывали в деревне, где бог убил всех жителей? Верно?

— Вы тоже были там? — заинтересовался Ард.

— К сожалению — да. Прискорбная картина и пугающая. И непонятная оттого, что лорасы племя не воинственное, их бог не приветствовал кровопролития.

— Лорасы? — Путники за столом переглянулись. — Мы видели деревню арагов.

— Значит, это уже третья, — покачал головой незнакомец, — уверен, что есть еще такие.

— Вы что-то знаете? — Наклонился Ард к парню.

— Пытаюсь выяснить. Но везде происходит одно и то же. Бог, прежде отвергающий насилие, вдруг превращается в безумца и с крайней жестокостью вырезает племя. Подозреваю, что все это неспроста. Потому и иду в Мерт, хочу покопаться в свитках библиотеки, узнать, не случалось ли похожего раньше.

— А сам-то ты кто? Чем промышляешь, человече? — Уставился на незнакомца с подозрением Херидан.

— Хожу по миру, собираю разные истории, легенды, сказания, песни сочиняю. Вот необъяснимый случай с богами заинтересовал. А вы путешествуете или дела вынудили в дорогу отправиться?

— Дела, — коротко бросил горец, показывая всем видом, что пора бы незнакомцу убраться отсюда.

Но парень то ли сделал вид, что не заметил намека, то ли не принял его на свой счет, продолжая увлеченно рассказывать, как наткнулся на деревню, в которой осталась жива одна древняя безумная бабка, воющая одно и тоже слово: «Мшара». Что оно означает, незнакомец так и не сумел от старухи добиться. Заинтересовали его еще и черные, как смоляные, полосы на воротах.

— На изгороди деревни арагов имелись такие?

Один из охранников кивнул.

— Видел. Еле пальцы оттер. — И тут же с испугом взглянул на ладонь. — А если то проказа? А я касался. Дубина!

Вскочил из-за стола, бросился во двор руку отмывать.

— Поздно, — произнес с беспечным спокойствием парень. — Если то проказа или другая неведомая зараза, уже бесполезно меры принимать. Исход один, — сказитель красноречиво закатил глаза, вывалил язык изо рта. — Только зря он испугался. Я тоже дотрагивался, ничего не случилось. Жив и здоров до сих пор… Чего не скажешь о селении, где эти полосы оказались намалеваны.

Херидан сжал кулаки, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не придушить незнакомца.

Рэйхе клевала носом, и Ард отправил ее спать. Вслед за ней потянулись в комнаты постепенно и остальные. За столом остались только Ард и бродячий сказитель. Они проговорили до утра. У Лерста, так звали путника, в запасе имелось много занятных историй из его жизни и былин разных народов. Ард давно не проводил так замечательно время, в увлекательной беседе с человеком, исходившим много земель. Утром юноша объявил Херидану, что Лерст едет с ними до Мерта.

— Разумно ли подбирать незнакомца по дороге, хозяин? Не пожалеть бы потом. А если он подсыл разбойников?

— Вот и проследишь, выяснишь, кто он на самом деле.

— Как пожелаете, хозяин.

До города добрались без происшествий. Утро нового дня развеяло неприятный осадок воспоминаний. Заботы вытеснили тяжелые мысли. Жизнь брала свое. Истории Лерста, полные невероятных приключений, слушали с интересом уже все в обозе. Забавный парень оказался их новый спутник. Немного чудаковатый, но увлеченный путешествиями, сказками и былинами. Ард нашел в нем родственную душу. Лерст был старше его на семь лет, но когда они погружались в беседу или спорили о дальних землях и прославленных героях — разницы в возрасте не ощущалось. Сказитель выглядел худощавым, даже отощалым. Не хватало на него Пэг с ее пристрастием накормить всякого голодного. Уж под приглядом кухарки вес быстро набрал бы. А то глядеть жалко. Тонкие руки, щуплая высокая шея, ввалившиеся щеки, ребра выпирают, хотя поесть сказитель любил. И сытно. Парень постоянно что-то жевал: то сухарь, то сорванную с куста ягоду, то подобранную с земли дичку-грушу. Когда ни спроси, Лерст не отказывался перекусить, даже если трапезничал совсем недавно.

— Не в коня корм, — изрек Херидан, которому хватало порой на весь день трех сухарей и узкой полоски сушеного мяса.

Пард постоянно сокрушался, что шалопутный сказочник съел все запасы, и на обратную дорогу придется покупать новые. Однако в пути от голода никто не умер. В Мерте, хорошенько подкрепившись в одной из харчевен, все разошлись по своим делам. Ард с охранниками поехал за товаром, Рэйхе с Сайнарией отправились на поиски мастера скрипок. Лерст в библиотеку.

В порту можно было заблудиться, но помня наставления дяди, Ард быстро нашел нужный склад и отвечающего за товар смотрителя — толстого как бочка, с обвислыми до груди усами Каяда Али. Тот для приличия поворчал, что задержались. Еще день-два и ушел бы бесценный груз в другие руки, уже и покупатель приходил, цену лучшую давал. Не держи договор с Элдмаиром — давно сбыл бы с рук. При виде вложенной в ладонь монеты смотритель стал более услужлив и улыбчив. Засуетился, распахнул с поклоном двери склада.

— Достопочтенному Элдмаиру всегда рад услужить. А ты, значит, племянником ему приходишься? Похож, похож на дядю. Хватка купеческая чувствуется.

Ард отсчитал остаток оплаты, забрал товар и, поспешно распрощавшись, уехал. Херидана с охранниками и грузом он отправил обратно в харчевню, сам решил пройтись по городу, поискать жену с Сайнарией. Поспрашивав людей, узнал, что изготавливающий скрипки и прочие музыкальные инструменты мастер в Мерте всего один, да и у него товар не особо в ходу. Редко кто покупает. Инструменты делает хорошие, но характер скверный. Захочет — продаст, захочет — откажет покупателю. И как концы с концами сводит при своем ослином упрямстве?