Собрание сочинений и писем (1828-1876) - Страница 56

No 583. - Письмо к Е.И. Пущиной.

[Начало апреля 1856 года. Шлиссельбург.]

Я, кажется, опять провинился, добрая Елизавета Ивановна. Уже давно получил Ваши два милые письма, - одно с посылками, фуражкою, магнезиею и пр., другое с пятьюдесятью рублями, - и только теперь собираюсь Вам на них отвечать. Кстати поспел к празднику. Христос воскресе, Елизавета Ивановна! Поздравьте всех Ваших. А вы отгадали: Илья в самом деле женится. Дай бог, чтоб это заставило его переменить многое в своем характере, что могло бы помешать его счастью и, что еще важнее, счастью жены. Будем надеяться лучшего. А маменьке и Татьяне будет весело встречать их. Прямухино опять оживится. Пора им, бедным, опять хоть немного порадоваться и повеселиться. Я также получил от Алексея премилое письмо. Он мне в живой картине представил историю сватания и любви брата Ильи. Судя по его письму, невеста - премилое создание, а отец и мать - добрые и почтенные люди. Итак все хорошо, лишь бы только Илья не ударил потом лицом в грязь. А бог даст, и он переменится, ведь в нем много добрых и великодушных инстинктов, только самолюбие мешает, но, удовлетворенное блестящею победой, оно, может быть, успокоится, и я сильно надеюсь на благодетельное влияние счастья и на любовь всего нашего семейства, которое поддержит его и не даст ему слишком сбиться с пути. Не поедете ли Вы скоро к ним? Ведь Вы, кажется, неустрашимая путешественница и не любите оставлять тех, кого любите.

Что ж сказать мне Вам еще? Что я вас крепко, крепко люблю, хоть лично я не знаю. А после этого объяснения, позволенного при наших обстоятельствах и при таком отдалении и при наших летах, мне остается только засвидетельствовать вам свое глубочайшее почтение.

Прощайте, Елизавета Ивановна.

Ваш

М. Бакунин.

No 583. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 548, причем датировано у него 13 апреля 1856 г. Но это только лишний раз свидетельствует о его невнимательности и неумении пользоваться документами. Правда, на оригинале имеется надпись "1856, 13 апреля", но из приписки Е. И. Пущиной видно, что письмо было ею получено в этот день (таким образом в данном случае подтверждается наше предположение, что если не во всех, то во многих случаях хронологические надписи на письмах Прямухинского архива указывают не дату написания письма, которая по отношению к сидевшему в Шлиссельбурге Бакунину и не могла быть его родным известна, а дату получения письма его адресатом). А так как на передвижение письма от шлиссельбургского сидельца через коменданта в Третье Отделение должно было проходить в лучшем случае несколько дней, то мы вправе отнести данное письмо к началу апреля 1856 года.

1 Эта посылка была направлена Бакунину и передана ему еще в феврале, но все это время он видимо находился в плохом настроении и никому не писал. Препровождая две банки магнезии для Бакунина 18 февраля 1856 г., Дубельт предписывает крепостному начальству озаботиться тем, чтобы неумеренное употребление арестантом этого лекарства не причинило ему вреда. Насколько жандармы умели представляться заботливыми, видно из того, что в октябре 1854 года Бакунину была переслана в Шлиссельбург из Алексеевского равелина клетка с двумя канарейками, которых он завел себе в Петропавловской крепости. А вместе с тем они систематически и последовательно доводили свои жертвы до полной утраты здоровья или до сумасшествия.

2 В Митаве Илья влюбился в 16-летнюю дочь барона Шлиппенбаха, Елизавету Альбертовну, и в апреле 1856 г. женился на ней к удовольствию своих родных.

No 584. - Письмо родным.

[Середина апреля 1856 года. Шлиссельбург].

Милая маменька и милая Татьяна! Мне бы давно следовало вам написать, да все откладывал до торжественного случая: а вот теперь и поздравляю вас с тройным праздником: светлого христова воскресения, мира и Ильюшиной свадьбы. С чего же начать? Торжество светлого праздника в России известно: весна и всеобщее примирительное целование; мир возвратил вам ваших детей и братьев; а Илья привезет вам новую и милую дочь и сестру.

Я получил от Алексея славное письмо, в котором он мастерски описал весь ход дела, - любви и сватания, - и очень хвалит невесту, равно как и всю ее семью. Хорошо бы было, если бы все это собралось к вам на праздник, но вряд ли успеют, а было бы очень хорошо. Вы, бедные мои, испытали в последнее время столько горя, что следовало бы вам опять хоть один раз от всей полноты души попраздновать да порадоваться.

Когда приедет к вам наш севастопольский молодец (Брат Александр.), обнимите его крепко, крепко за меня. Каково же! Из пяти братьев - я не говорю уже о шестом - два самых взбалмошных возвращаются к вам, один с Георгием, другой с молодою прекрасною женою, а три разумника остаются ни при чем. Не напоминает ли вам это сказки о Ванюшке-дурачке? Впрочем я это оказал только так, для острого словца. Все они - молодцы, и всякий, если бы ему представился случай, исполнил бы свой долг умно, верно и крепко. Я в этом уверен и знаю также, что по особенному благословению, перешедшему на нас от отца, между ними все общее, и хотя крест и жена - такие предметы, которых делить нельзя, но честь и счастье, доставшиеся одним, живо разделяются всеми.

Вам, милая маменька, будет весело встречать новую дочь, а тебе, Татьяна, весело жить с милою, молоденькою сестрицею, - ведь и тебя саму, как мы с тобою ни стареем, я не могу иначе себе представить как молодою... Где ж они будут жить? Я надеюсь в Прямухине. Что им делать в скучном Дядине, где кроме слепней, кажется, ничего нет порядочного?.. Я рад за Илью, рад за нас всех, ибо крепко надеюсь, что он поймет наконец лучше и живее прежнего, как драгоценна наша семейная дружба, и что, не говоря уж о мелком самолюбии и о дрянном эгоизме, которым никогда не следует давать воли, нам должно жертвовать многим, многим для сохранения этой неразрывной и святой связи, в которой заключаются наша честь, наше счастье и наша сила.

Итак, мои милые, радуйтесь и веселитесь. Мне же для наполнения моей пустыни пришлите многотомного Юма (историю Англии) 1, которую Вы, маменька, обещали, но не прислали, равно как и Алексей кроме Готского календаря 2 не прислал ни одной из обещанных книг, на что, я думаю, впрочем были свои весьма законные причины, а именно пустота в кошельке, и потому великодушно его прощаю, хоть мне читать и нечего. Пришлите же пожалуйста Юма.

Благословите меня, милая маменька, обнимите за меня всех, кто меня помнит, дядюшку Алексея Павловича, милую тетушку-кузину и прелестную Катю (Полторацкий, его жена и дочь.) всенепременно, и как можно скорее пишите.

Ваш

М. Бакунин.

No 584.-Напечатано У Корнилова, II, стр. 548-550.

На оригинале имеется надпись "апрель 1856".

1 Юм, Давид (1711-1776)-знаменитый английский философ и историк, друг энциклопедистов и Руссо, идеалист, автор множества работ по философии, математике, психологии, морали, религии, истории, политике, в том числе "Истории Великобритании", состоящей из трех частей; а) Древнейшей истории Англии,

б) Истории Тюдоров, в) Истории Стюартов. Написана в либеральном духе.

2 Готский Альманах или Готский придворный календарь (Almanach de Gotha, Gothaischer Hofkalender)-статистический и дипломатический ежегодник, издающийся в Готе с 1763 г., а с 1766 г. на французском и немецком языках. С 20 страниц постепенно дошел до 1500; с 1768 г. выходил с рисунками и портретами знаменитостей, а с 1832 г.- только с портретами царствующих особ. Содержит две части: генеалогическую и дипломато-статистическую (высшие должностные лица всех государств, дипломатический корпус, статистические данные). С 1794 г. дается ежегодная хроника политических событий европейских и иных государств. С 1926 г. выходит под заглавием "Готский ежегодник дипломатии, управления и хозяйства".

No 585. --Письмо к матери.

[Конец мая 1856 года. Шлиссельбург.]

Милая маменька! Борюсь с сильнейшим и упорнейшим флюсом. Вот уже почти неделя, как он меня задирает, и до сих пор самые красноречивые доводы мои: банки, две мушки, камфорный спирт, камфорное масло, камфорно-ромашковая подушка, - все осталось без результата. Флюс, как бы полуубежденный, немного и не надолго отступает, но только для того, чтобы с новым и сильнейшим напором наступить снова. К счастью у меня остался резервный отряд: огромнейшая шпанская мушка. Я ее положил на самое больное место, и она теперь действует со всем пылом своей испанской натуры. Флюс испугался и стал нечувствителен. Я только чувствую какое-то приятное лихорадочное расположение и пользуюсь им для того, чтобы написать Вам несколько слов. Вот если б был со мною брат Илья, то я, верно, был бы здоров: он, говорят, искуснее и счастливее всякого доктора.