Собрание сочинений и писем (1828-1876) - Страница 54
No 576. - Письмо к матери.
[Июль 1855 года. Шлиссельбург.]
Милая маменька, продолжает ли вам писать брат Александр? Жив ли он? Мне за него страшно. Я долго не решался спросить Вас об нем, но наконец надо же спросить. Если он останется в живых, то это будет большая милость божия. А другие братья где? Выступили ли в поход и куда? Напишите мне хоть несколько слов. От них я не ожидаю писем. Ленивая Татьяна, хоть ты напиши. Впрочем, я в лени никого упрекать не буду и теперь не стал бы я, может быть, писать не по лени, но из страха узнать печальное и заставить Вас говорить печальное. Меня принудила к письму самая прозаическая причина: денег нет. За апрель и за май я получил 50 руб., а за июнь и за исходящий июль- ничего 1. И об этом бы не хотелось писать, но что ж делать, надо. Обнял бы я вас всех, и если радость, так радовался бы. а если печаль, так печалился бы с вами вместе, и вместе нам было бы легче. Но об этом и говорить бесполезно, а потому мысленно и горячо обнимаю вас, а также и дядюшку Алексея Павловича и тетушку и кузину (Полторацкого, его жену и дочь.), которые, я уверен, не оставляют вас в это трудное для вас всех время. Бог да укрепит вас. Благословите меня, маменька, а ты, Татьяна, и вы, другие сестры, совсем позабывшие меня, пишите.
Ваш
Где кузины Бакунины? (По-видимому Евдокия, Екатерина (сестра милосердия) и Прасковья Михайловны.).
М. Бакунин.
No 576. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 507-508.
Дата устанавливается по надписи на оригинале "1855. VII", а также по содержанию письма, которое заставляет отнести его ко второй половине июля 1855 года, так как сам Бакунин говорит об "исходящем июле".
1 Судя по этому указанию, а также по аналогичным указаниям следующего письма, родные обязались выдавать Бакунину по 25 рублей в месяц, но не всегда проявляли в этом отношении аккуратность.
No 577.-Письмо к матери.
[Август 1855 года. Шлиссельбург.]
Милая маменька! Письмо Ваше я уже давно получил, но медлил ответом, ожидая другого письма на мою просьбу о деньгах, чтобы ответить на оба вместе. Другого письма я не получил, а получил через Елизавету Ивановну 50 руб. серебр. Милая маменька, ведь за Вами все еще недоимка; со времени нашего свидания я получил от Вас 100 руб. серебр., -на апрель, май, июнь и мюль; на исходящий август не остается ничего, и наступающий сентябрь также придется жить без денег, если Вы не пришлете как на тот, так и на другой. Я чувствую, что у Вас денег теперь не много, знаю, что Вы должны посылать теперь субсидии и брату Александру в Крым и нашим ополченцам в Ригу, и не хотелось бы мне беспокоить Вас из-за себя, старого инвалида, да право, маменька, надо. Вот и написал, а очень не хотелось об этом писать; теперь же еще несколько слов о предмете менее неприятном - о грибах и о сыре, а также я холсте, который Вы обещали прислать осенью, - не позабудьте же, милая маменька.
У Вас, должно быть, грибы хорошие, и белые, и грузди, да и рыжики также! Не стыдно ли мне писать о таких глупостях! Да об чем же прикажете писать? Я здоров и счастлив, когда получаю о Вас хорошие известия, когда читаю Ваши письма, - пишите же чаще.
Татьяна, я снова принимаю тебя в свою милость, а то было совсем рассердился за то, что ты так давно не писала. Обними за меня крепко милую младшую сестру, скажи ей, что я уж прежде полюбил ее из рассказов маменьки и брата Алексея, и что ее приписка как благоухающий цветок осветила мое уединение. И старшей, не менее милой сестрице скажи, что ее дочь мила как ландыш (мой любимый цветок), и что в этом прекрасном создании своем ей удалось соединить все, что грациозного в ней самой, со всем, что благородного в дяде. Поблагодари Алексея за его письмо, окажи ему, что я не отвечаю потому, что, как он сам знает, мне нечего писать, но что я с жадностью буду читать каждую его строку, об чем бы он мне ни писал.
Милая маменька, когда то мы с Вами вновь увидимся? Смерть хочется на Вас посмотреть и обнять Вас и опять поболтать с Вами! Но там будет, как будет, а Вы будьте здоровы, не унывайте, когда братья молчат, - из самых больших опасностей люди выходят целы и невредимы. Горячо теперь брату Александру, но я уверен, он к вам возвратится.
Прощайте, благословите меня, маменька, и любите меня, сестры и братья, как я вас люблю.
Ваш
М. Бакунин.
A Revue des deux Mondes уж и перестали посылать, ведь я буду жаловаться на вас Елизавете Ивановне.
No 577. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 508-509.
На оригинале имеется карандашная пометка "Август 1856", исправленная рукою А. Корнилова, переправившего цифру 6 на 5. И по содержанию письма видно, что оно относится к концу августа 1855 года, судя по словам Бакунина "исходящий август" и "наступающий сентябрь".
No 578. - Письмо к Е. И. Пущиной.
[Август 1855 года. Шлиссельбург.]
Письмо Ваше и 50 р. сер. получил, добрая Елизавета Ивановна. Денег немного недостанет ни на август, ни на сентябрь, ну да я уж об этом пишу самой маменьке. Грожу ей также жалобою на нее Вам за то, что она не посылает мне более Revue des deux Mondes, а Вас искренно благодарю за добрые известия. Бедная маменька, бедные сестры! Как страшно им теперь за брата, - славы много и опасности тоже. Но, несмотря на все, во мне твердая вера, что провидение сохранит его. Впрочем про маменьку и сестер говорить нечего, они полны истинного геройского духа, без ложной экзальтации и без фраз так, как право редко случается видеть на свете; дай бог, чтобы твердость эта не изменила мм до конца, потому что много им еще предстоит тревог и страха. Что же сказать Вам еще? Если тетушка я кузина Полторацкие еще у Вас, так поблагодарите их первую за то, что она не позабывает меня, а вторую за ее милую, братскую приписку. Скажите им, что я желаю им всего лучшего, и что если б желания мои исполнились, то они были бы всегда счастливы. Добрая Елизавета Ивановна, нельзя ли достать каких-нибудь книг - хороших, если можно; читать нечего. Старые я все перечитал, на новые денег нет. Revue des deux Mondes с апреля месяца (т. е. от декабрьского нумера 1854 года) не видал. Нельзя ли поворожить? А я буду Вам невыразимо как благодарен.
Ваш
М. Бакунин.
No 578. - Напечатано у Корнилова, II, стр. 509.
На оригинале имеется надпись "авг. 1856", причем рукою А. Корнилова цифра 6 переправлена на 5.
No579.-Письмо к Е. И. Пущиной.
[Осень 1855 года. Шлиссельбург.]
Милостивая Государыня
Елизавета Ивановна!
Благодарю Вас за книги и за фруктовые лепешки, которые в исправности получил. Вы меня совсем избаловали, так избаловали, что я уж и не стыжусь обратиться к Вам с новою просьбою: велите пожалуйста купить и пришлите мне несколько фунтов чаю и табаку. У меня и тот и другой вышли. Табаку пожалуйста турецкого, того же самого, который Вы мне раз присылали, а именно: Бейрутского крепкого, фабрики г-на Фортуны (в Большой Морской, в доме Жако). Вы меня этим очень обяжете.
От Татьяны и от маменьки недавно получил длинные письма. Все у них идет хорошо. Беспокоятся только об Александре. Но бог сохранит его, а что он теперь воюет, это для него хорошо.
Прощайте, Елизавета Ивановна, больше мне сказать Вам нечего, как только то, что я от глубины души Вам благодарен и предан.
Ваш покорный слуга
М. Бакунин.
No 579.-Напечатано без даты у Корнилова, II, стр. 509-510.
No 580. - Письмо к матери.
[Осень 1855 года. Шлиссельбург.]
Милая маменька! Ваше молчание в самом деле сильно потревожило меня; но теперь я покоен и доволен: вы все здоровы, а брат Александр не только жив, но еще живет такою славною, молодецкою жизнью. Бог сохранит его, сохранит Севастополь, поможет геройским защитникам его выдержать славный бой до конца, и лишь бы дали брату потом простую медаль с надписью: "был под Севастополем" или вернее "в Севастополе" (В оригинале его написано так: "был под Севастополем".), то он будет достаточно вознагражден. Трудно придумать похвалу лестнее и почетнее этой. А ему еще обещали георгиевский крест! Я очень рад, что он предпочел его чину: чин не уйдет, ведь он вступил в военную службу классным чиновником, был профессором 10-го или 9-го класса, поэтому не может долго оставаться в юнкерах, а георгиевский крест, хотя теперь и не редкая, но все-таки чуть ли не самая почетная награда. Вы говорите, милая маменька, что он об себе хлопотать не станет; ему и не след, а Вам можно и матери все позволено. Только, если будете хлопотать, так берите