Собрание сочинений-2.Зверь - Страница 91

Плотный мужчина подошел к тайному входу в отель. Он знал, что за ним наблюдают. Наконец дверь распахнулась и его провели по коридору. Спустя несколько минут он оказался в святая святых.

— Ваше превосходительство, — поклонился он.

Высокий худой мужчина, сидевший за большим металлическим столом в офисе на Пятой авеню, вперился в него глазами, которые были настолько яркими и непреклонными, что казались сияющими отверстиями.

— Герр Бордман, — произнес он, — исчезновением миссис Пендрейк заинтересовалось ФБР. Им известно, что самолет взлетел сразу после приземления. Этого нельзя было делать.

Плотный мужчина в испуге сглотнул.

— Возможно, у них не было другого выхода. Иногда необходимо срочно исчезнуть с места операции.

— Причины меня не волнуют, — холодный голос был неумолим. — От сурового наказания этих людей спасает только одно — до этого времени никто не связывал то, что случилось, с нами. Возможно, пришло время прибегнуть к крайним предосторожностям и сжечь некоторые строения в соответствии с планом Д2. Мы должны быть уверены, что не останется ничего, что может навести на наш след. Вы лично проследите за этим.

— Все будет немедленно исполнено, ваше превосходительство.

— И еще одно. Что касается самого Пендрейка — мы не должны считать его мертвым. Его след от отломившегося крыла самолета привел в пещеру в кратере. В ходе поверхностного расследования удалось установить, что на глубине в одну милю он был все еще жив, но ему приходилось время от времени зарываться в пыль. Из этого можно сделать вывод о повреждении автомата обогрева его скафандра во время крушения.

Чтобы прояснить этот вопрос до конца, мне кажется, мы должны подготовить военную кампанию против пещерных жителей. Мы слишком долго оставляем без внимания их вызывающее поведение…

Пендрейка разбудило мелодичное насвистывание. Источник звука находился где-то слева, но на какое-то время восхитительная слабость всех мускулов, давно забытое физическое наслаждение от лежания на чем-то мягком и удобном воспрепятствовали его намерению повернуть голову и взглянуть на человека, издающего пробудившие его трели.

Спустя мгновение Пендрейк внезапно осознал, что он жив и что это как-то не вяжется с тем, что с ним произошло.

И все-таки он лежал здесь. Прошло еще немного времени, и он удивленно свел брови, взглянув на потолок освещенной пещеры, возвышающийся над ним на расстоянии не меньше мили. Он закрыл глаза и помотал головой, словно пытаясь вытрясти из нее все фантазии, затем открыл глаза опять. Громадный потолок остался на месте то, что было узкой змеей, каким-то образом разрослось и превратилось в подземную необъятность.

Открывшийся вид пробудил его к жизни. Он почувствовал легкий бриз, доносящий дуновениями сладкий запах плодов, аромат сада и деревьев в цвету. Испытывая нарастающее возбуждение, Пендрейк пошевельнулся. И понял, что его тело больше не сковано скафандром.

Его поведение имело и другие последствия. Насвистывание прервалось. Послышались шаги. Голос молодого мужчины произнес:

— Вот ты и проснулся.

Пендрейк увидел говорившего. Им был стройный юноша с тонкими чертами лица и яркими глазами. Он был одет в забавное старомодное потертое пальто и штаны. Он сказал:

— Ты находился без сознания четыре периода сна. Я постоянно вливал тебе в рот небольшие порции воды и фруктовых соков. Кстати, меня зовут Моррисон.

— Я заблудился, — сказал Пендрейк и мигнул при этом, потому что его горло выдавило какие-то хриплые, режущие слух звуки.

— Тебе пока лучше не разговаривать, — посоветовал молодой человек. — Ты еще слишком слаб. Как только ты наберешься сил, тебя поведут на допрос к Большому Олуху — для этого тебя и оставили в живых.

Его слова не пробились в сознание Пендрейка. Он лежал неподвижно и размышлял. Холод и жажда жизни заставляли его бороться. И он победил. Что касается этого мужика, Большого Олуха… Большого кого?

Он начал удивленно бормотать и перешел на хриплый шепот. Юноша улыбнулся.

— Его действительно так зовут. Кто-то обозвал его так когда-то, а ему понравилось, и теперь ни у кого не хватает смелости объяснить ему, что к чему. Видишь ли, он — неандерталец. Живет здесь не меньше миллиона лет, как и хищная тварь в яме.

Внезапно его лицо стало серым.

— Ой! — сказал он, встревожившись. — Я не должен был об этом говорить. — Его охватила паника. Тяжело дыша, он схватил Пендрейка за руку. — Во имя всего святого, — прошептал он хрипло, — никому не рассказывай, что я проболтался, как давно мы тут живем. Я ухаживал за тобой, кормил и поил. Я должен был держать тебя взаперти — я твой страж, ты ведь здесь в тюрьме. Но я вынес тебя сюда и… — он умолк. — Не надо никому говорить, пожалуйста.

Его лицо превратилось в маску страха, на смену которой тут же пришла маска хитрости, а потом — жестокости. Резким движением он выхватил нож из скрытых под пальто ножен.

— Если ты не пообещаешь мне, — в ход пошли угрозы, — то мне придется сказать, что ты предпринял попытку к бегству, во время которой мне пришлось тебя убить.

К Пендрейку вернулся дар речи.

— Ну конечно же, я обещаю, — прошептал он. И сразу же понял по взгляду расширенных глаз, что простого обещания недостаточно для успокоения наклонившегося над ним перепуганного существа. Опасность придала его шепоту громкость и убедительность. Он быстро произнес: — Подумай сам, если мне известно кое-что, чего я знать не должен, то в моих собственных интересах держать язык за зубами. Это понятно, не так ли?

Постепенно страх исчез из глаз юноши. Он неуверенно распрямился и начал негромко насвистывать. Наконец он произнес:

— Все равно тебя бросят дьявольской твари. У тебя нет шансов, разве только с женщинами. Только никому не рассказывай о нашем разговоре.

— Договорились!

Пендрейк прошептал это слово и изобразил подобие улыбки, про себя же он угрюмо размышлял: “Спать нужно чутко. И помнить о но…” Он провалился в сон, так и не успев закончить мысль.

Первое, что пришло ему в голову после пробуждения, была мысль: “Человек по фамилии Моррисон — внутри Луны. Все эти люди попали сюда с Земли и находятся здесь длительное время. Странный феномен. Нужно поскорее разузнать о нем подробнее”.

Рядом послышались шаги, и над ним склонилось знакомое тонкое лицо.

— Э! — сказал Моррисон. — Ты опять проснулся. Я ждал этого. Ты разговаривал во сне, и разговаривал много. Я должен сообщать обо всем, что ты говоришь.

Пендрейк закивал, его мозг сначала просто воспринял слова, потом до него дошел их общий смысл и перед глазами возник образ кого-то — где-то там — по имени Большой Олух, кто отдает приказы, хитро выслушивает сообщения шпионов, дает указание временно отложить казнь… Внезапно Пендрейк разозлился. И сел.

— Послушай, — начал он. — Какого дьявола…

Его голос прозвучал чисто и звонко, но запнулся он не из-за того, что понял, что к нему возвращаются силы. Когда он приподнялся на постели, его взгляду открылся пейзаж, который он не мог наблюдать лежа.

Перед ним был утопающий в садах и палисадниках город. Он видел чистые прямые улицы, мужчин и, что поставило его в тупик, одетых в униформу женщин.

Он тут же забыл о жителях. Взгляд Пендрейка обратился к горизонту. За городом зеленел луг, на котором пасся скот. За лугом потолок пещеры опускался и соединялся с землей где-то за скалой, в точке, которую было невозможно увидеть с того места, где он сидел.

На какое-то время его внимание было приковано к линии пересечения пещерного горизонта и светящегося неба.

Потом взгляд Пендрейка вернулся к почти игрушечному городку, который начинался в ста футах от его ложа. Неподалеку рос ряд высоких деревьев, ветви которых ломились под тяжестью больших серых фруктов. В их тени стоял дом. Здание было маленьким и казалось хрупким. Оно было выстроено из материала, похожего на раковины. Оно светилось, и создавалось впечатление, что внутри дома располагается источник света, лучи которого пробиваются сквозь прозрачные стены наружу. Формой здание напоминало осиное гнездо, хотя, с другой стороны, чем-то было похоже на морскую раковину. Другие разбросанные среди деревьев дома отличались разнообразными деталями при остающихся неизменными основном архитектурном стиле и строительном материале.