Сказочные повести. Выпуск третий - Страница 40

— С такой пищи ноги протянешь, — сказал Петька.

— Как бы кому-то из нас не пришлось протягивать руку! — сказал я, поставил в камеру банку и, подумав, попросил: — Добрый Лабаз, во-первых, дай мне спичек. А из пищи: картошку, сахар, хлеб и помидоры. Я их очень люблю. Дай еще мяса и лопату. Все. Спасибо.

Переночевали мы опять у Митьки. Голод терзал жестоко, потому что вечером съели только по две картофелины и одну лепешку на троих. Утром кое-как сполоснулись в ручье и отправились в волшебную пещеру. Было тепло и тихо. Приветливо светило невысокое еще солнышко, и настроение у нас было, в общем, хорошее. Даже шкодник Петька подобрел и не сломал по пути ни одной ветки. Он свистел красивые песни, а когда уставали губы, мечтал вслух, как вынесет из пещеры всю еду, разложит вокруг себя на полянке и будет лопать, лопать и лопать, пока живот не раздуется шире дивана. Слушая его завлекательные речи, мы глотали слюнки и начинали жалеть, что попросили так скромно. Конечно, мы не надеялись, что Петька с нами поделится.

Около костра никого не было, он едва тлел. Петька опять удивил нас: набрал хворосту и подкинул в костер.

После этого мы запалили факелы и спустились в подземелье. Петька сунул руку в свою камеру, долго там шарил — мы подумали, что ему никак не вытащить, и вдруг заорал:

— Нету!!!

Он повернулся к нам. Оранжевый огонь факела освещал растерянное лицо и трясущуюся нижнюю губу.

— Надувательство… — пробормотал Петька. — Так не игра!

— Сейчас я посмотрю, — сказала Лидка и вытащила из своей камеры пачку чая и кулек с конфетами «Золотой ключик». — Больше ничего. Ни булки, ни чернослива.

Миша, а у тебя что.

Мне повезло больше всех. Волшебник дал мне корзину с картошкой, пакеты с сахаром, мукой и сошло и еще лопату.

— Вот так! — сказал я, очень довольный. — Волшебник не одобряет баронские замашки. Жареные курицы в Мурлындии не полагаются. Удовлетворюсь жареной картошкой!

— А я что буду есть? — завыл Петька, поднял глаза кверху. По его лицу катились крупные слезы. — Ребята, вы не дадите мне умереть с голоду? Мне ведь еще только тринадцать лет!

— Конечно, не дадим, Петенька! — воскликнула Лидка. — На, родной, съешь конфетку!

— Ладно, от голодной смерти мы тебя спасем, — сказал я. — Поделимся всем, что имеем. Но в другой раз будь скромнее.

— Еще бы! — обрадовался Петька, и слезы его высохли. — Теперь я знаю, чем тут кормят.

Он засунул в рот две конфеты и даже улыбнулся.

Вот так мы и узнали, что добрый Лабаз ограничивает свои дары самыми простыми продуктами и предметами первой необходимости самого низкого качества — из тех, что лежат у нас на прилавках под вывеской «уцененные товары». Покладистые жители не обижались. Только мой нож внес в мурлындские умы некоторую сумятицу: все знакомые в один голос заявили, что с ножом мне здорово повезло. Многие пытались повторить операцию, но красивых ножей с двумя лезвиями из нержавеющей стали добрый Лабаз никому не выдал. По Мурлындии разнесся слух, что я любимец волшебника. Благосклонность великих персон окружает тех, на кого она падает, некоторым ореолом. Жители издалека кидались, чтобы со мной поздороваться.

Как-то раз я получил за полную банку муравьев новенький топор. Я насадил его на топорище и заточил об камень. Забавляясь новой вещью, мы с Петькой порубили зазря много деревьев, но скоро одумались и решили сотворить что-нибудь полезное. Лидка просила построить дом, но это показалось скучным, и мы построили качели. Нехитрый снаряд произвел могучее впечатление. Мы успели покачаться только с полчасика, потом набежали жители и стали умолять дать и им попользоваться новой потехой. Жители выстроились в длинную очередь. Они качались даже ночью при свете факелов. И тут я впервые в жизни понял, что тот, кто делает что-то новое, обязательно наживет себе врага.

Зампотех Федя отвел меня в сторону и сказал мрачным голосом:

— Миша, это нечестно. У тебя должно быть чувство товарищества. Потехи — моя специальность. Выбери себе другое.

Сперва я не очень понял, что он имеет в виду, и спросил:

— Как это понимать?

— Понимать это надо так, — растолковал зампотех Федя: — Если у тебя возникает подобная мысль, приди и скажи: так, мол, и так, знаю, как устроить какую-то потеху. А я тебя угощу.

— А потеху сделаешь сам и скажешь, что это ты продумал?

— Ну конечно, — беззастенчиво согласился зампотех Федя. — Значит, мы с тобой договорились?

— Договорились, — согласился я, и Федя пожал мне руку. Но я заметил, что недобрый блеск в глазах его не пропал.

Пришел и король Мур со своей королевой Дылдой. Сперва король качался в мантии, потом разгорячился, скинул ее, а заодно и корону. Дылда не решалась скинуть тяжелое, длинное платье. Она не качалась, а просто мучилась в этом музейном наряде. Помучившись, она отошла и села на травку с печальным выражением на лице.

— Надо помочь бедной королеве! — сказала Лидка. — Посмотрите, тетенька чуть не плачет.

Она подошла к горюющей Дылде и стала ей что-то рассказывать. Королевино лицо постепенно прояснялось. Лидка с королевой обнялись и быстрым шагом пошли в сторону дворца.

Дожидаясь очереди, жители коротали время по способности. Одни играли в чехарду, другие пели песни, тут же и боролись, и латали драные одежки. Зампотех, чтобы примазаться, приволок патефон. Доктор Клизман залез одному бедняге в рот и расшатывал большими блестящими щипцами зуб. из-за солидности возраста доктор не качался на качелях, но наблюдал забаву с любопытством. Он же оказывал срочную медицинскую помощь поспорившим из-за очереди.

Короля Мура пропускали через пятерых. На качелях он развеял свою постоянную печаль и подошел ко мне почти веселый.

— Голова у тебя, любезный Миша, несмотря на странное увлечение, работает хорошо, — похвалил меня его величество. — Подумать только, изобрел такую потеху!

— Мне кажется, — ворчливо произнес доктор Клизман, — что сегодня добрый волшебник получит намного меньше муравьев.

— Чепуха, любезный доктор, — улыбнулся король. — Ему-то какая разница — больше или меньше?

— Существенной разницы, конечно, нет, — сказал доктор. — Но дело в том, что жители получат меньше продуктов. Их организмы похудеют, ослабнут и расположатся к заболеваниям, которые…

Внезапно доктор ахнул и стал тереть глаза кулаками.

— О великий Лабаз! — воскликнул он, зашатался и рухнул на землю в глубоком обмороке.

Я тоже чуть не обалдел: по дороге шли королевы с Лидкой. На королеве уже не было тяжелого платья до земли, на ней были голубые брючки и пестрая кофточка с короткими рукавами. Королева помолодела лет на двадцать, и выражение лица у нее было счастливое-счастливее. Она скинула какого-то жителя с качелей и стала качаться сама, заливаясь радостным смехом. Пораженные жители сперва молчали, потом опомнились и стали кричать, что пора и соскакивать. Королева показывала им язык. Она подхватила Лидку, они долго еще качались вместе на зависть стонавшим от нетерпения жителям. Я и не заметил, как пришел в себя доктор Клизман. Он поднялся, отряхнул брюки и строго сказал:

— Это называется: скандал в благородном семействе!

— Сперва я тоже так решил, — произнес король Мур, любуясь своей помолодевшей королевой. — А потом я подумал: а почему бы и нет? Смелый поступок — королевский поступок. Мне нравится!

Расстроившийся высоконравственный доктор только покачал головой.

Королева вовремя почувствовала королевским инстинктом, что ропот народа по поводу ее беззакония сейчас превратится в бунт. Она подмигнула Лидке, и обе спрыгнули с качелей. Тут же завязалась свалка. Жители не могли решить, кто следующий. Доктору пришлось много поработать.