Россия и Германия. История военного сотрудничества - Страница 44
Согласно договору: «Подготовительные работы хозяйственного и технического характера 1929 г. производятся подготовительным персоналом, направляемы обеими сторонами. Подготовительный персонал должен прибыть в Томку до 5 мая 1929 г...
Для проведения опытов в Томку будут доставлены к 1/У1-29 г. а) 4 метательных прибора (один в качестве запасного).
В. имеет право по окончании опытов в любое время отправить приборы обратно в Д.
б) 1000 метательных мячей в готовом виде (кроме наполнения).
Наполнение метательных мячей производится:
0,75 количества стороной М. и 0,25 количества стороной В. в маленькой установке.
М. заботится о предоставлении необходимого материала для наполнения в количестве 1900 килограмм по меньшей мере 90% Л .В. своевременно направляет необходимые для получения 1900 килограммов Л. —три тонны одоля65.
М. обеспечивает перевозку метательных приборов и мячей туда и обратно по наиболее низкому тарифу*.
Тут даже для военного читателя требуется перевод. Метательные приборы — это минометы, предназначенные стрелять минами сОВ, которые втсксте зашифрованы как «метательные мячи». Часто такие минометы назвали газометами. Химические минометы, созданные в СССР с 1924 по 1930 г., имели самые различные конструкции, однако большинство из них было выполнено по глухой схеме. Подробнее о них рассказано в книге
А.Б. Широкорада «Отечественные минометы и реактивная артиллерия» (М.; М.: АСТ— Харвест, 2000). Замечу, что если в начале 1990-х подовбыли рассекречены данные всех минометов, состоявших на вооружении Российской армии («Тюльпан», «Василек», «Сани» и т.п.), то дела, касающиеся совете -киххимическихминометов 1920-х —начала 1930-х гг. до сих пор находятся в секретном хранилище наших архивов.
Личный состав полигона располагался в Шиханах-1, а Шиханы-2 были в основном случайной территорией. От графского поместья полигону перешли земли, графский дом, здания бывших мельницы и кузницы и еще одно строение, где позднее располагался отдел полевого химического контроля. Жителей из сел Плет-невка и Белгородня переселили в Шиханы, а частично в деревню Рыбно и на станцию Сенная. В кирпичном доме бывшего управляющего имением сначала разместили управление полигона, а затем санчасть. В графском доме оборудовали химические лаборатории, в бывшей кузнице разместились отделы полигона, а в бывшей мельнице — воинские подразделения обеспечения и обслуживания (в 70-е годы это здание сгорело).
На территории нынешних складов был создан аэродром авиационного подразделения, обслуживавшего полигон. Этот участок назывался Шиханы-3. На участке Шиханы-4 разместился арсенал центрального подчинения.
Химики из Германии, прибывшие для работы на полигон в Шиханы, жили в поселке Томка, который располагался недалеко от шоссе Саратов — Вольск около, большого оврага.
Строительство объекта и завезенное туда имущество обошлось немцам в миллион марок. К январю 1929 г. имелось четыре лаборатории, два вивария, ангары для спецмашин, дегазационная камера, водопровод, гараж и пять бараков для жилья.
Немецкий персонал включал в себя руководителя испытаний, инструктора, 30 служащих, в основном химиков. В обязанность советской стороны, помимо привлечения технических специалистов, входило выделение рабочих в виварий, в частности, для обдирания шкур с отравленных животных.
Техническое руководство испытаниями осуществляли немцы, а административное — русские. Все распоряжения, касавшиеся персоналаобеих сторон,проходили через уполномоченного РККА.
До 1933 г. начальником полигона был Н.С. Губанов, во время Первой мировой войны служивший артиллерийским офицером. В 1933 г. Губанов стал начальником факультета Военной химической академии, потом он становится начальником 8-й кафедры ВАХЗ, генерал-майором, доктором технических наук, профессором.
Особое внимание уделялось обеспечению секретности созданного объекта. Охрану опытного поля, лабораторий, жилых строений и самих участников испытаний осуществляло подразделение РККА.
Немецким сотрудникам объекта не разрешалось заводить знакомства с местным населением и гарнизоном. Допускались только разговоры, вызванные служебной необходимостью. Покидать объект без специального разрешения категорически запрещалось. Только крайняя необходимость, с обязательным согласованием через Москву, могла стать основанием для разрешения немецкому сотруднику «Томки» выехать за территорию объекта в Вольск или Саратов, но не дальше. Все остальные поездки в пределах от Самары до Сталинграда осуществлялись по строго установленному маршруту и под соответствующим контролем. На время пребывания в «Томке» немецкому персоналу выдавались специальные удостоверения личности, которые с отъездом в Германию изымались. Категорически запрещалось внеслужебное фотографирование, вынос или перенос приборов, материалов в другие (жилые) места, пребывание где-либо внутри городка без ведома руководства, разговоры с охраной. Опыты проводились только в присутствии руководителей советской администрации с обязательным участием работников ОГПУ.
В «Томке* был построен аэродром, на который периодически перелетали из Липецка германские самолеты. На этих самолетах испытывались ВАПы (выливные авиационные приборы) — приспособления для распыления ОВ в полете. Чаще всего ВАПами оснащались самолеты «Альбатрос Ь 78». Об этих экспериментах И.С. Ун-шлихтдоносил Сталину: «Вся первая часть программы выполнена. Было произведено около 40 полетов, сопровождающихся выливанием жидкости с различных высот. Для опытов применялась жидкость, обладающая физическими свойствами, аналогичными иприту. Опыты доказали полную возможность широкого применения авиацией отравляющих веществ. По утверждению наших специалистов, на основании этих опытов можно считать установленным, что применение иприта авиацией против живых целей, для заражения местности и населенных пунктов —технически вполне возможно и имеет большую ценность*.
В конце сентября 1928 г. германский генерал Бломберг посетил «Томку», о чем упомянул в своемдокладе: «Оборудование налажено и функционирует удовлетворительно. Руководитель на месте, персонал очень способный... Русские имеют повышенный интерес к испытаниям. С ними оформлен протокол о дальнейшей застройке объекта и расширении испытаний. Этот протокол надо со всей настойчивостью претворять в жизнь. Запланированное продолжение испытательных работ необходимой многообещающе. Испытания возможны на широкой базе».
Упомянутый протокол о дальнейшей застройке в 1929 г. предусматривал выделение средств не только на сооружение аэродрома, ангара на шесть самолетов, газоубежища, склада и бараков для рабочих, атак-же приобретение двигателя для освещения, подъемного крана, двух автомобилей «Опель», гусеничного трактора с прицепами, двух мотоциклов с корзинами, мотодрезины, дополнительного метеооборудования и т.д.
Немцы доставили в «Томку* несколько артиллерийских орудий для стрельбы химическими снарядами. Точное число их неизвестно, поскольку большинство документов, касающихся испытаний химического оружия, до сих пор засекречено. Достоверно известно о поставе четырехорудийной батареи 10,5-см полевых гаубиц. Кроме того, стрельбы велись из 122-мм гаубиц русского изготовления.
В декабре 1928 г. Фишман докладывал Ворошилову о результатах «совместной работы с гостями»: «Предпосылки для развертывания полигона дополняются к настоящему времени тем, что Комвойск При-ВО Базилевичу удалось добиться согласия Крайбюро ВКП(б) на передачу нам каменных зданий санатория при условии возмещения Военвсдом в течение 25 лет оценочной стоимости зданий. Таким образом, в течение 29 года на этом участке Военвед будет располагать 2-мя большими каменными зданиями с рядом служб, в которых может быть размещен персонал Управления полигона и обслуживающие части. Кроме того, на поле полигона имеется уже жилой поселок с водопроводом и электричеством , а также разного рода лаборатория -ми, служебными постройками, асфальтированными дорогами и своей разгрузочной станцией. План развертывания этого полигона и смета по его оборудованию будут представлены дополнительно с учетом всего того, что будет уже сделано в совместной работе с гостями».