Романовы. От Михаила до Николая - Страница 12

Все готово, все сделано. Можно умирать спокойно!

На покойника надевают царское одеяние, на голову ему возлагают корону, в рот ему кладут несколько мелких монет (издержки дальней дороги). Это еще не все. В руки мертвому священник вкладывает отпустительную грамоту, которую иностранцы в своих мемуарах называют «рекомендательным письмом к святому Николаю».

Тело государя шесть недель должно пролежать в дворцовой церкви. Крестовые дьяки денно и нощно читают над ним псалтырь. Одна смена бояр и сокольничих сменяет другую на дежурстве. Все изнемогают от запаха тлена, но правило о шести неделях соблюдается свято.

Михаил имел право умереть спокойно. Дело его жизни, создание династии Романовых, сохранится на много лет, отравит целые века жизни России.

Через 300 лет, в дни празднования юбилея дома Романовых, среди многоразличных депутаций, явившихся приветствовать самодержца, к Николаю II приблизилась депутация от крестьян. Стоявший возле царя известный своими работами по русской истории великий князь Николай Михайлович с добродушной улыбкой сказал самодержцу:

— Не думаешь ли ты, что 300 лет тому назад они, крестьяне русские, были точь-в-точь такими же, как и сейчас?

Николай II не ответил. Что он думал по этому поводу, так и осталось неизвестным.

«Алексей Михайлович получил имя Тишайшего царя. У него было четырнадцать детей» — так начинал свои лекции об этом царе, поблескивая очками на серьезном лице, В. О. Ключевский.

Если бы старая истина о том, что сущность самодержавия не зависит от той или иной личности царя, еще требовала доказательств, одним из наиболее ярких подтверждений этого явилось бы царствование Алексея Михайловича. Этот царь сам по себе был, по сравнению с другими, как будто и незлобив, и добродушен, не слишком глуп и недаром, должно быть, заслужил свое имя. Но сколько же горя и зла причинило его царствование России! Будет ли царь умен или глуп, будет ли он благороден или подл, все равно фатально и неизбежно проявит себя сущность режима, в самой основе своей уродливая неограниченная власть!

Не человек красит место, если судить по судьбе трона российского, а именно место красит человека. До какой степени однородны, одинаковы оказались все те восемнадцать царей, которые под именем Романовых сменили друг друга на русском престоле! Как мало значения, в конце концов, имели личные свойства и особенности того или иного украшенного короной обывателя на троне!

Алексей Михайлович считался Тишайшим, но именно его царствование ознаменовано сплошными волнениями, бунтами и восстаниями. Именно при нем в самых различных концах России люди доходили до осознания полной невозможности терпеть чрезмерные тяготы. Именно при нем вспыхнуло и широкой волной разлилось восстание Стеньки Разина.

Чуть ли не с первого дня, когда вступил на престол этот толстый, добродушный человек с пухлыми румяными щеками, с низким лбом, кроткими чертами лица и мягкими, веселыми, улыбающимися глазами, начались бурные смуты не только на окраинах, но даже и в самой Москве.

Как жил царь Алексей? Попробуем отрешиться от той случайности, которая называется «государевым званием». Попробуем всмотреться, как текут дни этого недалекого толстого человека.

В отличие от неграмотного Михаила Федоровича, царь Алексей уже кое-чему научился. Он знает, например, церковную службу.

Григорий Котошихин в своей знаменитой книге подробно останавливается на воспитании царя. Он недоволен тем, что «иным языкам» — латинскому, греческому, немецкому — всем, кроме русского, научения в русском государстве не бывает. Он недоволен и тем, что до пятнадцати лет и больше «царевича, окромя тех людей, которые к нему установлены, видети никто не может — таковый бо есть обычай. Даже когда царевич в церковь идут, и тогда около них во все стороны несут особые заслоны, скрывающие их от народа, чтобы не сглазил никто, ибо малолетним дурной глаз особенно опасен».

Алексей Михайлович назывался Тишайшим, но тихость эта была только внешней. Когда царь в великую пятницу оказался недоволен патриархом Никоном, он устроил ему бурную сцену здесь же, в церкви. Он кричит патриарху: «Мужик, сукин сын».

В другой раз, празднуя память Саввы Стороженского в отстроенном им любимом монастыре, он устраивает еще более бурную сцену в присутствии патриарха Антиохийского Макария. Когда чтец начал на торжественной заутрене житие святого обычным возгласом: «Благослови, отце», царь вскочил с поставленного для него торжественного кресла и с диким криком кинулся к чтецу: «Ты что, мужик, сукин сын, читаешь? Какое тебе „благослови, отче?“ Ослеп, что ли? Тут патриарх! „Благослови, владыко“ читать надо!»

«Царь Алексей был мастер браниться изысканной бранью», — констатирует В. О. Ключевский, называющий этого царя «очень славным и приятным человеком, только не на престоле».

Престол перешел к Алексею в его юности. И этому царю при восшествии на престол было всего шестнадцать лет. Мы увидим, что и в дальнейшем еще долго русский престол будет переходить в руки недорослей из дворян.

Быт того времени был до странного убог. Н. Костомаров указывает, например, что даже скамей и табуреток в домах было немного. Кресла и стулья составляли роскошь царского дома и домов знатных бояр, но даже и там были в небольшом количестве. В народе же вовсе не употреблялись.

Зеркал по тем временам также не полагалось, ибо церковь их не одобряла, считая проявлением заморской греховности. Так же точно преследовались какие бы то ни было стенные картины и украшения.

Главное занятие царя Алексея — церковные службы. Великим постом, рассказывают современники, царь обедает только три раза в неделю: в четверг, субботу и воскресенье. В остальные дни Алексей «кушает по куску черного хлеба с солью, по одному грибу и одному огурцу и даже рыбу за все семь недель Великого поста вкушает он всего два раза».

Сверх постов он в обычные дни не ест мясного по понедельникам, средам и пятницам.

Порядок жизни установлен прочно. После долгого утреннего моления приезжают бояре, обязанные всякий день приезжать во дворец справляться о здоровье государевом и бить ему челом. После этого все идут к обедне, длительной и истовой, а когда берутся за доклады и челобитные, настает время обеда. С полудня дела оканчиваются, уступая место обеду, который, при всей скромности своей в дни поста, в праздники включал в себя до двухсот блюд. Любили хорошо покушать наши предки!

После обеда царь спал до вечерни. После длительной вечерни в церкви время отдавалось забавам — скоморохам, гуслярам. Времени на то, чтобы царствовать, у Алексея, собственно, не было и быть не могло. Да этого и не требовалось — всем заправляли бояре.

Эпоха Алексея стоит на рубеже между старой и новой Россией, и в быте этой эпохи странно и причудливо совмещаются старые и новые черты.

Особым шиком в исключительно знатных домах считалось для главы семьи жить в особых покоях и даже обедать отдельно от остальных членов семьи. Именно этого порядка держался в будни и царь. Зато в церковь ходили ежедневно целой толпой: и к заутрене, и к вечерне царь каждый Божий день шествовал в сопровождении всей семьи, целой толпы бояр и думных людей.

Приезжать ко двору ежедневно обязаны были все бояре. Одни, ближайшие, пользуются правом входить в комнату государя, другие, чином пониже, имеют право входить только в переднюю, третьи обязаны оставаться на крыльце, а которые совсем поплоше — те и на крыльцо не имеют права ступить. Но являться к царскому выходу обязаны все. И ежедневно.

На парадных обедах каждое из сотен подаваемых блюд прежде всего должен был отведать повар, за ним — по чину — дворецкий, за ним кравчий и так далее. Только тогда считалось, что кушанье не отравлено. Все блюда подаются разрезанными на куски, чтобы было удобнее брать руками и нести ко рту. Бояре, как и сам царь, остаются во время пира в шапках.