Решальщики. Раскрутка - Страница 33

Как известно, каждое преступление имеет мотив. Кроме, разве что, хулиганки. Хотя и у той своя вшивенькая, незатейливая, на три блатных аккорда, мелодийка тоже присутствует: покуражиться над людьми, удаль и дурь молодецкую показать. В остальных случаях мотив обязательно есть. Мотив с большой, навроде той, что символизирует вход в метрополитен буквы «М». Особенно велик он в случаях с так называемой «заказухой». А в деле с убийством Владислава Червеня как раз налицо имелись все признаки классического «заказного убоя».

Кстати сказать, это расхожее понятие трактуется весьма широко. Если следовать формальному подходу, то под ЗАКАЗНОЙ УБОЙ можно подвести массу легальных действий: от хлопотного труда государственного палача до работы хирурга в абортарии. И даже солдат-контрактник в «горячей точке» может быть назван киллером — ведь не исключено, что ему придется убивать, а он получит за это деньги. Словом, нюансов довольно много. Но что касается заказухи криминальной, главные отличительные черты ее просты до отвращения. Криминальная заказуха, во-первых, — нелегальна. Во-вторых, для исполнителя, в отличие от заказчика, нет никаких иных мотивов, кроме корыстных.

Собственно, немудреная эта присказка поведана нами к тому, что сотрудники следственной бригады СКП, расследующие убийство Червеня, по счастью, принадлежали к той тончайшей профессиональной прослойке, которая, что называется, «не первый год замужем». Потому в процессе отработки многочисленных версий они довольно быстро узнали о существовании любовного треугольника «Червень-Свешникова-Тигунов». Исходя из постулата «убивают, как правило, чужие, но заказывают свои», казалось бы, именно в эту сторону и следовало копнуть поглубже. Вот только оперативников резонно смутило одно немаловажное обстоятельство. А именно: классический убой хотя и многолик, но имеет множество общих черт. И одна из них — корысть. Редко, очень редко в современной России заказывают убийство из мести. Нет, оно конечно: отомстить, находясь в состоянии сиюминутного душевного порыва, алкогольного вдохновения или аффекта, — это да, это по-нашенски. Но вот так, чтобы расчетливо, хладнокровно, да за немалые деньги, — не те времена на дворе. Как говорил персонаж Вицина в гайдаевской комедии: «Грубый век, грубые нравы. РомантизЬму нет».

В общем, с корыстными преступлениями в части мотива в принципе всё просто и понятно. А вот с делами на почве ревности или мести — сложнее. Трудно было представить, что подернутый благородной сединой, солидный, состоятельный, занимающий высокий пост господин Тигунов оказался способен настолько осерчать на бывшую любовницу, что подослал к ее новому хахелю наемного убийцу. Да ну — бред! Детский сад! Мыльная опера! Опять же, установка «ничего личного — просто бизнес» — универсальна не только в голливудских колоссах за мафию.

В результате оперативники сосредоточили усилия на поиске пресловутого «корыстного интереса», а любовную версию отложили до лучших времен. Ограничившись взятием показаний у безутешной в своем горе полусветской львицы. Та, к слову, подтвердила, что ребенок у нее от Тигунова. К коему лично она ничего, окромя благодарности, не испытывает, и вообще — характеризует исключительно с положительной стороны. Ну да и в самом деле: мало ли кто, у кого и от кого? Инда до сей поры не оскудела земля русская не богатырями, но бастардами!.. Короче, логики в возможной причастности министерского чиновника к убийству Червеня не прослеживалось никакой. Другое дело, что искать логику в человеческих поступках — занятие, в принципе, неблагодарное. Не знаем, что на этот счет говорит теория, а практика давно и многократно подтвердила: в поступках огромного количества людей логики либо вовсе нет, либо очень мало.

И всё же этой ночью парням из Следственного комитета пришлось-таки доставать из архивных загашников записи беседы с госпожой Свешниковой и прочие материалы, косвенно свидетельствующие в пользу «любовной версии». Поспешная реанимация коей началась в 22 часа 54 минуты по московскому времени. Причем началась с казалось бы не имеющего отношения к делу стандартного телефонного звонка от стандартного «шизика». Правда, «стандартные», они, как правило, по «02» звонят. А этот, сукин кот, оказался товарищем продвинутым и набрал семизначный номер дежурной части СКП. То бишь Интернетом, как минимум, пользоваться умел. А как еще иначе можно было узнать прямой номер дежурки не самого популярного в народе силового ведомства?

— Дежурная часть Следственного комитета Российской Федерации. Старший смены Гаврилов. Слушаю вас.

— На Ленинградском вокзале, в урне для мусора, по правой стороне от бюста Петра Первого заложено мощное взрывное устройство.

— Представьтесь пожалуйста! Кто вы? Откуда информация?

— Да какая разница?! У вас очень мало времени! Повторяю — урна по правой стороне. Рядом с магазином сувениров.

— Подождите, я сейчас запишу… И если можно — погромче. Вас очень плохо слышно…

Всё! Короткие гудки…

— …Сережа! Ты отследил: откуда звонок?

— Вестибюль станции метро «Комсомольская». Таксофон № 22867. Звонок по карточке.

— Твою мать! Очередной шизик, и именно в мое дежурство!

— Что станем делать?

— Что-что!! Поднимай заставу в ружье! Срочно звони взрывотехникам, а я пока эфэсбэшников оповещу!!!..

Новгородская область, придорожный мотель на трассе Пестово — Хвойная, 3 июля 2011 года, вс., 00:18

Занавески в номере отсутствовали как класс. Оно бы и наплевать, вот только почти под самым окном на улице громоздился рекламный баннер заведения, ярко освещаемый прожектором. И хотя свет от него шел параллельно земле, в комнате все равно было непривычно светло.

По этой ли причине, а может, по какой другой (на деле — так оно и было) Яна, вольготно расположившаяся на двухместном лежбище, никак не могла заснуть. Совсем рядом, у подножия кровати, на расстоянии протянутой руки, свернувшись калачиком и укрывшись пыльным покрывалом, на полу ровно дышал Купцов…

— Лёня! Ты там не замерз? — шепотом спросила Асеева.

Чтобы произнести этот внешне невинный вопрос, она собиралась с духом последние минут двадцать.

— Да нет. Все нормально, — быстро отозвался Купцов. Из чего следовало, что бессонница носила характер вирусный.

— А вот я почему-то никак не могу согреться.

— Просто ты переволновалась. Постарайся заснуть — здоровый сон тебя согреет.

— Господи, инспектор Купцов! Какой же ты тупой! — громко вздохнула Асеева и решительным жестом скинула с себя одеяло. Оставшись защищенной лишь хлопковой «бронёй» ходившей ходуном в области груди маечки. — Я тебе русским языком говорю — ИДИ КО МНЕ, бестолочь!..

Москва, 3 июля 2011 года, вс.

Помните пару страниц назад озвученный нами тезис: «убивают чужие, но заказывают свои»? Так оно и есть. Практика показывает, что заказчик преступления, как правило, оказывается рядом — необязательно на виду, но рядом. Отсюда вполне резонен распространенный обывательский вопрос: почему же тогда так туго и звероподобно раскрываются заказные убийства? А порой складывается ощущение, что они и вовсе не раскрываются.

Спешим успокоить встревоженных граждан: они раскрываются. Да, тяжело, да — туго, но раскрываются… Тысячи ментов по всей стране теряют на их раскрытии свое здоровье, случается, что ломают не только зубы, но и карьеру, однако все равно работают и поднимают эти дела. Мы по привычке костерим полицию, которая, по нашему скудоумному мнению, «совсем мышей не ловит», не замечая в потоке криминальных сводок сообщения о задержаниях и киллеров, и заказчиков. К слову, есть на этот счет вполне достоверная статистика. Однако в данном случае не станем утомлять вас сухостью отчетных показателей.

Тем не менее: почему же все-таки так туго раскрываются заказухи? Во-первых, киллер априори не хочет быть раскрытым. Это только на бытовухах, совершенных «после совместного распития алкогольных напитков», убийца оставляет отпечатки пальцев, личные вещи или кровавый след, ведущий в соседнюю квартиру. А во-вторых, довольно часто раскрытию убийства препятствуют… сами скорбящие родственники и компаньоны покойного. Как так? А вот так. Именно им: родным, интимным и компаньонам — есть что делить и есть что скрывать. Не всегда, но часто… А следаку для раскрытия нужен мотив. Он бьется как рыба об лед, он гоняет оперов и требует отработать ближний круг покойного. Ему нужно выяснить подробности скрытой жизни жертвы. Как и с кем воровал? С кем делился? Кому взятки платил? Как крысятничал? С кем конфликтовал, а с кем — наоборот — водку пил, к девкам ездил? Кто у него любовница? У кого занимал или давал в долг? У кого кокаин брал?..