Реально смешное фэнтези - Страница 38

Тем не менее согласно закону, по которому жило все человечество — и старый вождь, будучи потомственным Повелителем Небес и Всего Сущего на Земле, тоже, — именно Эллоний, а не Тог должен был унаследовать мандрагоровый трон через несколько дней. Как умирающий вождь проклинал себя за преступное промедление! Не единожды решал он, что с его старшим сыном непременно должен произойти какой-нибудь необъяснимый, но умилительный несчастней случай со смертельным исходом, но все время откладывал исполнение задуманного, предпочитая продлить трепетное ожидание… А теперь, теперь он лежал на смертном одре и уже никак не мог помешать хитроумным планам Лесы Исчезнувшей!

Или все-таки мог?

Ничего путного в голову не приходило. Он постарался еще больше сморщить свой и без того морщинистый лоб. Ему однажды довелось услышать о… Кажется, возможность оставить хотя бы часть территории любимому сыну все-таки существует…

Что было сил он позвал своего главного сподвижника:

— Микра-Маус! Микра-Маус!

Четыре крепких воина вынесли старого вождя из шатра на грубо сколоченных носилках и поставили их на слабо освещаемую солнцем землю — все знали, что в последний раз. Леса Исчезнувшая стояла сбоку и обливалась слезами — не исключено, что это были слезы радости; старший сын, Эллоний, хныкал неподалеку. Тога с трудом удалось отвлечь от участия в захватывающем конкурсе на лучший удар в живот.

Голубые глаза старика озарились лихорадочным пламенем при виде фамильного лука и колчана фамильных стрел, которые Микра-Маус с благоговением возложил на его сморщенную грудь. Рукой, похожей на огромную клешню, вождь вцепился в дугу лука.

— Закон племени гласит, — тяжело дыша, начал старый воин, — что после смерти вождя на трон должен взойти его старший сын. Однако, — отчаянно фантазировал он на ходу, — закон позволяет отцу оставить наследство и младшему отпрыску, и именно этим правом я собираюсь воспользоваться. Тог, сын мой, подойди ко мне.

— Зачем еще? — безучастно промычал Тог. До него стало доходить: старикан совсем сбрендил, утром выглядел неважно, да что утром — вот уже последние несколько дней. Должно быть, хорошо покуролесил…

— Это теперь не важно, мой мальчик, — прохрипел вождь. — Я завещаю тебе всю землю за пределами круга окрест этого места, круга с радиусом, равным расстоянию, на которое ты сможешь послать стрелу из нашего фамильного лука. Вот, добрый молодец, возьми же лук и пусти стрелу!

Видно было, что Тога это предложение несколько озадачило — в геометрии он никогда не был силен, — но он охотно принял затейливо украшенное резьбой оружие из рук отца. В том, как пускать стрелы, он разбирался отлично. Казалось, в его руках лук ожил и затрепетал: он вложил неприлично украшенную стрелу в лук — сначала наконечник, как его долго и нудно учили, — и натянул ноющую тетиву фамильного лука.

Стоявшие рядом воины осторожно отступили назад.

— Не стреляй туда, откуда светит утреннее солнце, — прошипел Микра-Маус, сощурив глаза. — Там кто-то есть.

Тог отвлекся на неясно расслышанный шепот и вперил взгляд в указанном направлении. Там и вправду кто-то был, приблизительно в ста метрах — стрела как раз могла бы долететь, — шел по грязи, удаляясь от их небольшого собрания. Поначалу было трудно определить, кому принадлежала костлявая фигура — мужчине или женщине, так как ее покрывал длинный, спускавшийся до голых лодыжек, ржаво-коричневый плащ. Тог прищурился. Над вырезом плаща возвышалась голова с неряшливо подстриженными волосами цвета меди. Мальчишка, решил он. Мальчишки ему не нравились. Впрочем, девчонки тоже — что облегчало принятие решения.

Он натянул лук.

— И не пускай стрелу слишком далеко, — добавил Микра-Маус. — Так велел передать твой отец.

Тог бросил на него сердитый взгляд. Дело ясное — папашин прихвостень хотел его провести. Всем известно, у племени огромные земли — от края до края стрел пять пустить можно, — так что тут и думать нечего. В голове Тога созрел, как ему казалось, отличный план — стрелять нужно как можно дальше. Он сморщил нос — а может, лучше не надо? В геометрии он соображал все же лучше, чем в арифметике.

— Отец! — вдруг воскликнул Эллоний, похоже по мамочкиной подсказке. — Отец, прекрати этот цирк!

Старый вождь лишь угрожающе зарычал в ответ.

— Отец! Разве ты не видишь, какая несправедливость творится?! — Казалось, голос Эллония вот-вот сломается. — Подлый Тог может просто-напросто бросить стрелу себе под ноги, и что станется со мной? Кем я тогда окажусь — наследником без наследства?!

— Этого я как раз и… — начал было вождь, но, подумав хорошенько, вовремя осекся. — А что ты предлагаешь взамен, жалкий щенок?

— Я предлагаю назначить стрелком меня, — ответил Эллоний после нескольких секунд спешных переговоров с Лесой Исчезнувшей, — и тогда мне в наследство достанутся все земли в пределах круга, центром которого станет место, куда упадет стрела. — Конечно, и при таком раскладе его братцу достанется львиная доля наследных земель, но большая их часть, за исключением того клочка, где и жило племя, была бесполезным болотом. Эллоний расплылся в своей самой лучезарной улыбке, на какую только хватило его узкой, как у хорька, мордочки.

Тог взглянул на брата. Стараясь понять его доводы, он свел свои мутные глаза к переносице. Ясно одно: если один из них не поторопится и не пустит стрелу, коричневый плащ ушлепает слишком далеко — тогда немудрено и промазать. В конце концов он пожал плечами и неохотно уступил Эллонию главный лук племени и зачерненную стрелу с инкрустацией в виде фаллоса.

— Давай, братишка, покажи нам, как надо стрелять.

Эллоний с неподдельным любопытством принялся рассматривать лук, потом взглянул на Лесу Исчезнувшую. С помощью нескольких красноречивых движений пальцами она объяснила ему, что делать. В то время как он безуспешно пытался повторить то же, что сделал со стрелой и луком Тог некоторое время назад, до его ушей донесся усталый шепот.

— Я уже говорил твоему брату, — произнес Микра-Маус, — и тебя предупреждаю: смотри не стреляй туда, откуда светит утреннее солнце. Незнакомец все еще там.

— Эй, да отвали ты, старый козел, — рявкнул Тог, — не порти нам праздник. Пусть Эллоний продырявит мальчишку — вот будет потеха. Особенно если у этого тощего сопляка что-то выйдет.

Эллоний только пожал плечами и медленно повернулся спиной к утреннему солнцу. Перед ним простирались болота — топкие и дикие. Он высоко поднял лук прямо перед собой и оттянул тетиву насколько было можно, стержень стрелы нелепо торчал у него между пальцами. Постарался дышать ровно и спокойно.

С самого начала было понятно: выстрел никуда не годится. Казалось, стрела дрожала и виляла в воздухе, изо всех сил прокладывая себе путь вверх по широкой, еле различимой параболе. Но вдруг что-то — вероятно, ветер — будто бы подхватило ее. Со стороны Эллонию и всем остальным могло показаться, что она получила новый заряд энергии, пожала плечами и решила, так и быть, лететь дальше. Медленно и грациозно описав дугу, она начала — невероятно, но факт! — подниматься все выше и выше над зловонными, поросшими мхом землями. Затем ветер, должно быть, снова подхватил ее, потому что с непрерывным ускорением она прошла по кривой высоко в небе над их головами, так что небольшому собранию — все как один рты пораскрывали — пришлось круто развернуться, чтобы посмотреть, куда она летит.

Прямая как… гм, ну да, прямая как стрела, она со свистом пронеслась к фигуре в плаще, которую теперь отделяло от племени больше двухсот метров.

С решительным «чпок!» — как будто топор вонзили в спелую мускусную дыню, успел подумать Эллоний — она вонзилась в спину незнакомца, аккурат между лопатками.

От ужаса Эллоний закрыл глаза. Чтобы он, убежденный вегетарианец, который за всю свою жизнь мухи не обидел, сам того не желая, принес смерть другому человеческому существу! Завтрак вплотную подступил к глотке. Прошло много времени — не одна неделя, уж точно, — с тех пор, как с ним в последний раз случалось подобное, по со временем его терзания не стали легче.