Проклятые вечностью (СИ) - Страница 110
— Ты безумец, — проговорила Селин.
— Я гений! А тебе, — наотмашь хлестанув ее по щеке, прошипел Мираксис, — стоит с большим почтением относиться к своему новому Богу. И чтобы доказать то, что я способен на милосердие, я сохраню вам жизнь, а точнее, предоставлю возможность солнцу решить вашу судьбу! — добавил он, глядя на посветлевшие небеса. Секундой спустя, налетевший не пойми откуда вихрь, поднял вверх сухую листву, и Мираксис унесся прочь, оставляя после себя шлейф ледяного ветра, продиравшего до самых костей. Проводив огромного крылатого монстра взволнованным взглядом, Селин кинулась к охотнику, склонившись над кровоточащей раной.
— Он еще жив, — прокричала она, стараясь изо всех сил остановить кровотечение.
— Неужели? — с надеждой в голосе, проговорила Анна, опускаясь подле него.
— Нужно найти укрытие от солнца и перенести его туда! — проговорила девушка, раздирая в клочья свою сорочку, чтобы перетянуть раны.
— Здесь есть небольшая пещера, там, за утесом, — проговорил Карл, останавливаясь подле них. Подхватив друга за плечи, он аккуратно, стараясь как можно меньше тревожить рану, поволок его в сторону спасительной тени.
— Пойдем, — произнесла Селин, подхватывая замешкавшуюся Анну под локоть, но та, будто дерево, вросла в мерзлую землю.
— Я не могу, — со слезами проговорила принцесса.
— Что? — непонимающе спросила вампирша. — Солнце, оно тебя убьет!
— Я не могу его так оставить! — опускаясь на колени у тела графа, пискнула Анна. Как никто другой Селин могла ее понять, она и сама едва не потеряла своего возлюбленного, а потому считала боль принцессы своей собственной болью.
— Твоя потеря велика, и я скорблю вместе с тобой! — прижав девушку к себе, произнесла она. — Мы ничем не можем ему помочь.
— Но и оставить его здесь тоже не можем! — твердила Анна, не видя ничего вокруг. Сейчас она просто утонула в своем горе и никакие увещевания не могли заставить ее ухватиться за спасительную соломинку, которую протягивала ей судьба.
— Хорошо, — кивнула головой Селин. — Мы донесем его до пещеры, а с наступлением ночи, предадим тело огню!
На это Анна лишь кивнула, снимая с себя дорожный плащ. Переложив на него бездыханное тело, девушки, что было сил, потянули его в укрытие, спасаясь от смертоносных лучей, которые уже ожигали их белоснежную кожу, оставляя глубокие ожоги.
— Я помогу, ступайте, — проговорил послушник, подталкивая девушек в пещеру.
Грот, найденный им среди кустарника, оказался достаточно узким, но глубоким. Туда не проникали ни солнечные лучи, ни ледяной ветер, а небольшая вязанка дров и вовсе могла превратить его в сносное укрытие, давая временную передышку и возможность собраться с мыслями.
Уложив потерявшего сознание охотника в дальнем углу, Селин до дна опустошила его дорожную фляжку, счищая запекшуюся кровь и омывая грязь с тела, а когда в дальнем кармане сумы обнаружила початую бутылочку абсента, ее радости и вовсе не было предела. Вылив содержимое на рану, она прижгла ее каленым железом, а после влила остатки горячительной жидкости ему в рот. Почувствовав, как живительная влага разливается по телу приятным теплом, Ван Хелсинг закашлялся, наконец, разомкнув глаза. Нестерпимая боль, будто от удара молнии, пронзила все его тело, заставив мышцы содрогаться от неконтролируемых судорог. Вцепившись в руку Селин, он сжал ее так сильно, что девушка со стоном отскочила прочь, а Гэбриэл, потеряв остатки сил, рухнул на свое наскоро сооруженное ложе. Обведя пещеру уставшим взором, застывшим на Анне, которая неподвижно сидела у самого выхода, отрешившись от всего вокруг, Ван Хелсинг перевел вопросительный взгляд на Карла, который неуверенно переминался с ноги на ногу. Компания двух вампирш и оборотня явно не придавали ему уверенности, заставляя с опаской поглядывать на друзей, которых сразило проклятие.
— С тех пор, как мы сюда пришли, она не проронила ни слова, бедняжка, — с полным участия голосом проговорил он. — Так и сидит неподвижно, не выпуская из рук его ладонь.
— Давно?
— Пару часов, а может, меньше. Признаюсь, что в этот миг время словно остановилось. Даже солнце замедлило свой бег по небесному маршруту.
Охотник сделал попытку подняться, но очередной приступ боли разлился по всему телу, заставив его повалиться назад.
— Да помоги же мне, — рявкнул он на опешившего Карла, который в мгновение ока подскочил к нему, подавая руку.
— Тебе нельзя вставать, — вмешалась в разговор Селин. — Несмотря на то, что твои раны регенерируют с нечеловеческой скоростью, ты все еще слаб. Может заново начаться кровотечение! С наступлением ночи лунный свет принесет тебе исцеление, а пока тебе нужно…
— Сейчас есть вещи куда важнее моих нужд, — перебил ее охотник, опираясь на стену.
— Анна, — проговорил он, опускаясь подле девушки, но та даже не повернула в его сторону головы, лишь сильнее сжала ладонь графа, — Анна, — более мягко повторил Гэбриэл, коснувшись его плеча. В ту же минуту принцесса слегка вздрогнула, обратив на него изумрудные глаза, полные слез.
— Он умер! — прошептала она, пустыми глазами глядя на охотника. Взирая сейчас на эту печальную картину, даже у самого бесчувственного человека дрогнуло бы сердце, что уж говорить о том, кто горячо любил эту страдающую, не находящую покоя, душу.
—– Знаю, — полным сочувствия голосом проговори Гэбриэл.
— Этого не должно было произойти! Почему?
— Потому что это был его выбор. Он умер за то, чтобы смогли жить все мы! — прижимая девушку к своей груди, сказал Ван Хелсинг. — Самопожертвование – путь к спасению, возможно, его душа, наконец, смогла обрести долгожданное прощение.
— Скольких бы поступков мы не совершили, если бы знали, что нам уже не представится шанса их изменить! — заливаясь слезами, проговорила принцесса.
— О чем ты?
— Последними словами, которые я ему сказала перед тем, как нас похитил Мираксис… – девушка остановилась, не в силах продолжить.
— Да… — протянул Гэбриэл, давая ей время, чтобы совладать со своими эмоциями.
— Я пожелала ему смерти! Это я во всем виновата, я… я накликала эту беду.
— Это неправда, — поглаживая ее по голове, как маленькую девочку, проговорил он. — Это была не только судьба, но и его выбор.
— Если бы он знал… знал, как сильно я его люблю… — прошептала она.
— Поверь, он это знал, — скрипя сердцем, произнес Ван Хелсинг. Не умел он осушать красноречивыми речами женские слезы, не знал о том, как стоит утешать скорбящих. Всю жизнь, а точнее нескончаемую вечность, Гэбриэл был воином, а потому не знал, что полагалось говорить в такой ситуации. Охотник прекрасно понимал то, сколь глубока может быть рана разбитого сердца, единственное, что оставалась сокрыто от его понимания, так это то, почему Анна предпочла себе столь мрачного избранника. — Почему? — не сумев сдержаться, проговорил он. — Почему твое сердце сделало этот выбор?
— Ты себе даже не представляешь, насколько я ненавидела свою жизнь, когда мне открылись двери вечности. Я желала смерти с такой исступленной страстью, которая со стороны напоминает болезненную зависимость. О, как бы я сейчас хотела снова ее возненавидеть, но Влад все изменил. Как ураган, он ворвался в мой мир, переворачивая все вверх дном, а я… стала пленницей его сердца… я позволила ему сделать это. Почему? Потому, что было намного легче полюбить, чем сопротивляться его любви. Я сдалась, не заметив, как он навсегда завоевал мою душу, разжигая в сердце пламя этого грешного чувства, — прижавшись к груди вампира, проговорила Анна.
Как бы она хотела сейчас повернуть время вспять, убежать с ним на край света, укрывшись в какой-нибудь ветхой лачуге. Не нужно было ей ни золота, ни власти, ибо все богатства мира, включая собственную жизнь, она готова была без остатка отдать за возможность последний раз взглянуть в сапфировые глаза, за призрачную надежду обрести покой в объятиях любимого человека. Но смерть не торговалась со своими жертвами, без сожалений она забирала в царство мертвых и богатых, и бедных, младых юношей и ветхих стариков, праведных и грешников, ибо в ее глазах все были равны, даже бессмертные не могли избежать ее холодных объятий, которые одним дарили покой рая, а другим жаркое пламя ада.